Валерий Иващенко - Безумный аттракцион

— Куриный суп! — с некоторым усилием определил я. — Возможно, с лапшой…

И как только я проговорил это вслух, в голове моей с удивительной отчетливостью всплыл, казалось бы, полузабытый образ куриной лапши, щемяще трогательный, как и все воспоминания детства: глубокая тарелка с голубым цветочным узором, наполненная прозрачным бульоном с золотыми монетками жира, морковными звездочками, нежно-податливыми извивами полосок теста…

Это когда же я ел последний раз?

Сглотнув слюну, я ожесточенно забарабанил в ворота.

Лязгнув щеколдой, отворилась вовнутрь ставенка «бойницы». В проеме замаячило чисто выбритое очень полное лицо с круглыми черными, подозрительно сощуренными глазками.

— Привет хозяину! — немедленно отлипнув от ворот, воскликнул Дега.

— Чего долбитесь? — высоким, как у большинства толстяков, голосом осведомился этот хозяин. — Чего вам еще надо?

«Еще»?..

— Пожрать надо! — воззвал Дега, заплясав перед окошком. — Ты не думай, дядя, мы заплатим!

— Нужны мне ваши фантики… — проворчал «дядя». Черные его глазки скользнули туда-сюда, зацепились за внедорожник, прощупали наклейку со строгой надписью: «Правительство Заволжского округа» на лобовом стекле. — Здесь до ближайшей лавки полдня ехать… И нету у нас лишнего, самим в обрез…

— Трофим Ладогин! — крикнул Макс из автомобиля. — Знаете такого?

— Ну, знаю…

— Где нам его найти?

— Опоздал ты, служивый. Перехватили уже твоего Трофима. Вашинские же коллеги и перехватили, не переживай. Во-о-он там, четвертый дом его, Трофима-то. Отсюда не видать, надо до конца улицы доехать и повернуть, тогда сразу найдете. Там машина стоит у ворот, вот как ваша, такая же…

Пока я соображал, что может означать обращение «служивый» и кто такие эти «коллеги», в глубине двора звякнул вопрошающий женский голос.

— Да насчет шептуна нашего! — ответил хозяин особняка на этот голос. — Вторая партия охмурял поспела!.. Полчаса уже его, Трофима, укатывают, — повернулся он снова к нам и продолжил раздраженно: — Чего, у вас, в городе, своих шептунов мало, а? До наших добрались… Трофим — он у нас, почитай, один на всю округу. Уедет он, а нам что делать? С хворью не к кому пойти, скотину, опять же, полечить некому… Да и зверье совсем замучает…

— Садитесь в машину! — окликнул нас Макс, но Дега, судя по всему, не оставил еще надежды подхарчиться.

— Да ты не шурши зазря, дядя! — обнадеживающе подмигнул он, тесня меня от окошка. — Может, Трофим еще никуда и не поедет, с вами останется! Так что там насчет пожрать?..

— Останется он, как же… В городе, знать, послаще жить, особенно когда на хорошее место пристроен. Тут крутишься от света до света, чтоб семью накормить, а там…

Тут уж я разозлился. Ах ты, куркуль чертов! Домина у него какой, и хозяйство, и земли сколько!.. А морда — вся от жира лоснится. Сразу видно — жрет вдосталь и еще два раза сверх того, а голодным миску супа вынести жадничает!

— А ты бы сам, дядя, в город переехал, если там житье слаще! — посоветовал я. — Вот и проверил бы, каково там.

— Кому я в том городе нужон? — сморщился хозяин особняка. — Я ж не шептун. Это шептунов с руками отрывают. Вон — аж на двух тачках прикатили наперегонки.

— В машину! — рявкнул наш брахман, снова неожиданно перевоплотившись из Макса-добряка в грозного Макса. — Кому сказано?

— Зажал, значит, жратву, дядя? — многозначительно произнес Дега. — Ладно…

— А ты не угрожай мне, не угрожай, сопляк! — заволновался толстяк. — Как за ружьем схожу…

— Закатайся в рубероид! — огрызнулся мой кореш. — Вместе с ружьем своим! Свидимся еще, дядя. Земля-то, она, знаешь, круглая… Я бы на твоем месте передумал…

Но дядя передумывать явно не собирался. Не вняв угрозе, он захлопнул ставенку.

Мы прыгнули в автомобиль, тотчас же тронувшийся с места.

— Как же мы их проглядели, а? — пробормотал Макс, нервно заправляя волосы за уши. — Видно, когда из рытвины вылезали, — мотор орет, колеса визжат, грязь летит во все стороны…

— А кого — их?.. — поинтересовался я. — Проглядели-то?

Макс не ответил. Доехав до конца улицы, он вдруг остановил машину. Положил руки на руль, длинно выдохнул, глядя прямо перед собой. Нервничает, значит… Как и тогда — на подходе к дому Лешего…

— Пойду один, — безапелляционно заявил он. — Ты, Умник, пересаживаешься за руль…

— Я-то, конечно, пересесть могу, — сказал я. — Но толку от этого мало будет. Я водить не умею.

— Ты ведь сын дальнобоя? — удивленно глянул на меня брахман.

Сколько же раз мне приходилось сталкиваться с такой вот реакцией на известие, что я, оказывается, не умею управлять автотранспортом! Ну не хочет папахен, чтобы я по его стопам пошел, не хочет — и все тут… Профессия дальнобоя довольно прибыльна, спору нет. Только вот насколько она прибыльна, настолько и опасна.

— Я умею, я! — выкрикнул Дега, подняв руку, как когда-то — очень давно — на школьном уроке.

— Значит, ты садишься за руль. Если через пять минут я не возвращаюсь…

Дега опустил руку.

— С какой это стати вы можете не вернуться? Что там, у вашего Трофима?..

Он не договорил, ужас скакнул в его глазах. Видимо, вспомнил мой кореш, каким оказался наш предыдущий визит к одному из товарищей-брахманов Макса.

— Что там у Трофима, я наверняка сказать не могу, — отрезал Макс. — Не разговаривайте, только слушайте. Если через пять минут я не возвращаюсь, вы сразу же разворачиваетесь и мчите отсюда на полной скорости.

— Куда… мчим? — все-таки вякнул, несмотря на запрет, Дега.

— Как на федеральную трассу вернуться, помните, я надеюсь? Возвращаетесь. Едете в том же направлении, как мы сюда ехали. Следите за дорожными указателями, ищете поворот на Белозерск. Это поселок такой, располагающийся на берегу озера, которое называется…

— Белое… — встрял снова Дега.

— Молодец, догадливый. В сам поселок не заезжаете, останавливаетесь у Белого озера, у самой воды. Все равно где. Главное — у воды. Останавливаетесь и ждете. Вас встретят.

— Кто? — не удержался и я.

— Друзья.

— Ваши?

— Теперь уже и ваши тоже.

— А если не встретят?

— Встретят, факт, — уверенно ответил Макс. — Все, хватит болтать. Засек время? Вот и славно. Ну… с Богом!

Он достал из бардачка травматический пистолет и вышел из автомобиля. Свой рюкзак, между прочим, оставил на сиденье.

— Зря он Макарова-то выбросил, — прошептал Дега, когда брахман, ступая быстро, но осторожно, пригибаясь к земле, свернул за забор последнего дома на улице.

— Сам же слышал. Нельзя шептунам боевым оружием пользоваться, — напомнил я.

Дега посмотрел на часы.

— Может, сразу развернуться, а? — предложил он. — Ну, время сэкономим и все такое…

В глазах кореша я без труда прочитал жадное желание: чтобы не вернулся Макс через пять условленных минут и мы получили бы возможность укатить отсюда. С чистой совестью, да. Он ведь сам оставил такое распоряжение. Укатить в родной Заволжск, в родную Гагаринку. И плевать, что там нас ждет. Что бы ни ждало, уж, верно, всяко лучше, чем эта бешеная круговерть, в которую мы оказались втянуты и которая треплет нас, как пару окурков в водовороте унитаза, и все никак не успокаивается.