Валерий Иващенко - Безумный аттракцион

Прихватив с собой чайник с кипятком и пару стаканов, мы перебрались из кухни в трапезную. Примостились на самом краю длинного стола.

Они сидели за тем же столом в самом его центре. Четверо: Ветка, Макс, Комбат и Однако, попарно, друг напротив друга. Комбат — с Однако, Макс (кто бы сомневался!) — рядом с Веткой. У Комбата на лице появился еще один шрам — выпуклый и багровый, явно свежий, грубо зашитый суровой ниткой — через всю щеку. И правая рука Комбата висела на нечистой перевязи. А вот Макс выглядел получше, чем тогда, когда я видел его в последний раз. Оправился, видать, окончательно после того ранения, а нового, в отличие от Комбата, избежал… Патлы его, грязные и засалившиеся, были собраны на затылке в пучок, поверх знакомой мне байковой клетчатой рубахи была надета щегольская куртка с лоснящимся меховым воротником, правда, прожженная на боку. Прибарахлился даже…

В тот момент, когда мы вошли, он как раз говорил что-то располагавшемуся напротив него Однако — голосом надтреснутым и незнакомо дребезжащим. Я уловил только окончание высказывания:

— …все, что было до сих пор, — это ерунда. Это как… щупальца, протянутые из тьмы. А вот если мы «Возрождение» в ближайшее время не остановим, на нас навалится вся туша этого чудовища, о реальных размерах которого мы пока даже и понятия не имеем…

И Однако, откинувшийся назад, скрестивший руки на груди, слушал, хмуро кивая. И Ветка слушала. Они сидели вплотную с Максом, плечом к плечу.

А Комбат, кажется, вовсе не участвовал в разговоре. Свесив голову, он мутно смотрел в стол. Губы его кривились. Будто на этом столе подергивалось одно из отрубленных щупалец того неведомого чудовища, о котором говорил Макс.

Кроме этой четверки в трапезной оказались еще трое. Парень — один из тех, что два месяца назад разгуливали по Монастырю в полицейской форме, — лежал на скамье у стены. Я даже вспомнил, как зовут его — Артур. Голова Артура, перемотанная окровавленной тряпкой, помещалась на коленях у Семиона Семионовича. Грузно склонившись над раненым, монастырский целитель водил руками по воздуху поверх его головы, озабоченно хмурился.

И на скамье у противоположной стены сидел, по-птичьи поджав ноги, какой-то незнакомый щуплый парнишка в невероятно изорванной и грязной армейской «цифре» с погонами младшего сержанта. Сержантик этот с совершенно дурацким видом играл с собственными пальцами, блаженно улыбался и что-то щебетал себе под нос.

Однако и Макс повернулись к нам, только мы поставили свой чайник на стол. И Ветка повернулась. Вздрогнула, чуть отстранившись от своего патлатого шептуна.

— Всем привет! — замахал руками Дега. — Эй, Макс, рад видеть! Ну, нормально вы сработали, все наши уже знают! Столько народу нужного спасли и по схронам попрятали! Комбат, как вы? Помните нас?

Комбат поднял голову. Глаза его были пустыми… вернее, опустошенными. Будто безграничной усталостью опустошенные.

— Это ж мы! Дега и Умник! Мы сегодня, между прочим, первое испытание прошли! Единственные из всех! А что? Мы с Гагаринки, мы такие!.. А остальные-то ваши парни где?.. Такую толпу забирали, а вернулись втроем… — Никто ему не отвечал, и мой кореш стал понемногу утихать. — Ну, мы тогда молчком посидим, мы ж понимаем. Чифирнем тут в уголку…

Макс чуть приподнялся. Ветка схватила его за рукав, Однако что-то предупредительно воскликнул.

Но было уже поздно.

В глазах у меня потемнело, невыносимый треск наполнил уши. Стены просторной трапезной стремительно полетели на меня со всех сторон, потолок двинулся вниз. Я открыл рот, чтобы крикнуть, но из перехваченного горла выдрался только жалкий щенячий писк. А стены все сдвигались, угрожающе треща, сужая вокруг меня пространство, сдвигались и сдвигались… И вдруг замерли.

Ясность зрения вернулась ко мне.

— Я ж говорил, выпрут нас… — послышался голос Деги.

Он стоял рядом со мной в нашей тесной монастырской кухоньке.

— Врасплох застал, — потирая уши, сообщил кореш. — А то б я его внушению брахманскому фиг поддался… Я сконцентрироваться просто не успел, как Однако учил. Чего ты смотришь? Думаешь, не получилось бы не поддаться?..

Черт возьми! Проклятый шептун! Представляю, как я только что выглядел: поднялся и бесчувственной сомнамбулой двинулся прочь. Еще и пискнул что-то на ходу! И Ветка это видела…

На кухню вошел Однако. В одной руке у него был наш чайник, другой он подталкивал перед собой все так же блаженно улыбавшегося, сплетавшего и расплетавшего свои пальцы сержантика.

— Я ведь предупреждал: не суйтесь! — укоризненно проговорил он, задвинув сержантика в угол. — Ребятам досталось, не до шуток им сейчас совсем. И на Макса злиться не стоит. И так на нервах, а тут ему еще… — ойуун покосился на меня, — проблем подвалили…

Я смолчал. Сердце, вроде унявшееся, вновь заколотилось.

— Давайте-ка и в самом деле чайку сообразим, — предложил Однако. — Кстати, и этого чудика покормить неплохо было бы. Зина ушла?

— Я сбегаю за ней! — с готовностью вызвался Дега. — В кладовой она, где ж ей еще быть…

— Валяй.

Однако наклонился за плиту, распрямился с большой жестяной канистрой в руках.

— А что все-таки произошло-то? — спросил я. — Чего они… нервничают? Почему только трое и вернулись?

— Они говорят: трибунал! — хихикнул вдруг из угла сержантик. — А я не испугался! Трибунал — это не страшно! Тьфу — трибунал!

— Километров на полсотни вокруг все дороги перекрыты, — объяснил Однако. — Проезд по пропускам и специальным разрешениям. Только вчера посты поставили, мы и сами об этом не знали. И ребят предупредить не успели. Здорово Штуку охраняют, ничего не скажешь…

— Что нашим брахманам те посты? Отвели солдаперам глаза… вот как нам сейчас, да и чесали бы дальше.

Однако брякнул канистру на остывшую плиту, сунул руку в карман форменных брюк сержантика. Тот затопал ногами и залился визгливым смехом, будто ему стало невесть как щекотно.

— Гляди-ка, — ойуун подал мне извлеченные из кармана очки, похожие на те, что используют водолазы или мотоциклисты, — с большущими затемненными стеклами, прорезиненной оправой, которая должна плотно прилегать к лицу, с регулируемым по длине ремешком, — вот они какими штучками обзавелись. С такой защитой глаза не отведешь…

— Не снимать без приказа! — забеспокоился сержантик. — Не снимать без приказа! Отставить! Кру-у-угом!.. — Он неожиданно прыснул дурацким хохотком и снова расплылся в бессмысленной улыбке.

— Ну и инструкции им дадены соответствующие, — добавил Однако. — Коли ЛОПС попадется — задерживать. В случае невозможности задержания — стрелять на поражение. Круто?

— Круто, — согласился я.

— И ладно бы только это. Между постами курсируют мобильные спецподразделения, а там псы натасканные, не какие-нибудь сопляки-срочники… В общем, было принято решение не соваться. Чтоб ребят зря не губить. Только Комбат, Макс и Артурка прорвались. С ними еще двое были. Те… не прорвались. Как раз на одно из мобильных спецподразделений и напоролись.