Лео Сухов - Города в поднебесье

Наша отшельническая жизнь на скале стала размеренной и немного скучной. К самым заморозкам я успел укрепить наше убежище, законопатив щели, и даже приладил нормальную дверь, чтобы не так сквозило – так что и сугроб, выступавший дополнительной защитой, был теперь не слишком сильно нужен.

Книжка, которую я позаимствовал в приюте Нанны, оказалась своего рода научно-популярным изложением местных принципов воздухоплавания. Я, наконец, разобрался, каким образом здешние дирижабли умудряются таскать огромные гондолы, набитые грузами. Конечно, без пневмы не обошлось – здесь вообще без неё мало что обходится. Однако это означало лишь то, что устройство местных летающих аппаратов было сложнее, чем у нас в яслях. Это как если сравнивать лодку с фрегатом. Причём, наши дирижабли явно были лодкой. Местные летающие машины были, скорее, огромным домом для своего экипажа, чем обычным средством передвижения.

Было бы безумно интересно узнать подробности, но научно-популярный формат не давал разгуляться моей любознательности. Общие принципы работы, разновидности дирижаблей, немного объяснений про материалы – и на этом вся полезная информация заканчивалась. Требовалось что-то более существенное и подробное… И я точно знал, где это «что-то» можно достать. Конечно же, в архиве были справочники, но идти туда прямо сейчас было бы чистым безумием.

За всеми делами я как-то не заметил, что снег шёл всё реже, а температура повышалась – вторая весенняя оттепель грозила затопить город неубранными растаявшими сугробами. А лично нам это грозило концом моих полезных вылазок. Когда потеплеет достаточно, чтобы скамори проснулись и выбрались из своих укрытий, город внизу окажется для нас закрыт.

А ещё была надежда, что именно в эту оттепель прилетит торговый дирижабль. Естественно, он может появиться и в третью оттепель, которая случится ближе к концу местного месяца. А вот после той оттепели останется всего дней тридцать заморозков, и на этом зима закончится. В тот момент, когда на город навалится тепло, мы окажемся почти на целый год лишены доступа к городу. А это грозило голодом, жаждой и не очень приятной смертью. Если, конечно, я не сумею забраться выше, где есть какие-то подсобные хозяйства…

Однако долго жить здесь, как отшельник, я не собирался. Даже если бы и была надежда, что сестра Нанны попытается добраться до скалы, наняв небольшой дирижабль – до этого счастливого момента пройдёт не один год. К этому времени мы здесь одичаем до такой степени, что дирижабль сразу улетит прочь, потому что команда решит, что мы новая разновидность шарков, а не люди. Во всяком случае, мне так казалось…

Вероятно, мне просто хотелось поскорее убраться из этой дыры. А может, я не слишком верил, что сестра Нанны приложит столь титанические усилия ради родственницы, которую не видела много лет. В общем, я собирался выполнить задание шара и убраться со скалы до тепла – чего бы это мне ни стоило… Ну ладно, может, на подлости и гадости я ещё не был готов, но и это, можно сказать, было лишь делом времени…

В которой я делаю гальюн, дотягиваюсь до семечка пневмы, после чего разбираюсь с тем, что мне это вообще даёт– а потом начинается оттепель, и нас становится трое.

Ходить по нужде в пропасть – это то ещё сомнительное удовольствие… Я, ещё когда мы с Нанной только заселились, примотал обрывок верёвки в дальней, подветренной части трещины, чтобы хоть как-то обезопасить и себя, и девочку от позорной смерти в процессе испражнения… Однако ещё тогда чётко понимал, что это всё не то – оступишься один раз, чтобы не замочить штанину, и поминай, как звали.

В общем, едва только выдалась возможность, я занялся созданием гальюна – по образу и подобию корабельных, замковых и прочих. Там, где я прикрепил верёвку, удалось вбить в узкую щель две длинных толстых доски, которые выдавались за пределы уступа примерно на полметра. Перпендикулярно первым двум доскам я закрепил ещё четыре – в распор между полом и сводом. По две вертикальных доски на одну горизонтальную. Я бы всё это с удовольствием закрепил и более надёжно, но как? Гвозди в камень не вобьёшь (во всяком случае, я не вобью!), а свёрл у меня нет – только кирка. Вот и приходилось всё делать на одном лишь трении, грязных ругательствах и молотке…

Две выступающие доски я подпёр уголками снизу, и… нет – это было ещё не самое страшное. Замирая от ужаса, когда взгляд падал вниз, я соорудил на самом краю досок ящик с дыркой и возвёл стены, прибив каркас к доскам и ящику, обшивку к каркасу, а крышу – намертво к обшивке. Я и сам не мог смотреть на это безумное творение испуганного плотника без содрогания… Зато Нанна оценила – и даже похвалила, предположив, что в наших условиях было бы сложно возвести что-то ещё лучше.

Впрочем, всё-таки глаза Нанну, вежливую мою спутницу, выдавали… И я её понимаю! Я и сам не привык к подобным удобствам, потому что уж что-что, а канализацию даже в Экори провели. В старом городе имелся и водопровод, питавшийся от озёр на верхнем плато. В трущобах пользовались колодцами, но были на чердаках и большие баки, позволявшие хранить запас. И были туалеты. Хоть и не фаянсовые, но вполне себе нормальные – медные. И вот это вот моё деревянное зодчество во имя санитарии вызывало у нас, неподготовленных, лёгкий ужас… Нанна хотя бы не дрожала, ступая на эту конструкцию. Она-то мне доверяла – наивный ребёнок! – и искренне верила в надёжность несимпатичной постройки.

Закончил я как раз вовремя, потому что на следующий день пришлось сидеть в убежище, лишь изредка выглядывая, чтобы подставить очередной котелок, кастрюльку или ведро под потоки воды, лившиеся вниз с альпийских лугов верхнего плато. Снег наверху под лучами солнца и порывами тёплого ветра таял, стекал ручьями к краю – и срывался вниз миллиардами блестящих капель, из-за чего мы оказались почти что за настоящим водопадом. Даже несколько шагов было сложно пройти и не промокнуть…

Наш сугроб, защищавший убежище в качестве второй стены, к несчастью, тоже начал таять – и вскоре ручей от него слился с потоками воды, обрушивавшимися на город внизу. Мёртвый город, в котором теперь обитали, в основном, скамори, а не люди. Может, оттого, что мне совсем нечего было делать, а, может, и по случайному стечению обстоятельств, но именно в этот день я, наконец, почувствовал своё семечко пневмы…

Это случилось на седьмой час занятий. Нанне к тому времени надоело давать мне советы, а вот мне начало надоедать даже пытаться – и в этот самый момент полупрозрачный шар неожиданно приблизился и выдал мне информацию о себе:

Семечко пневмы

2 уровень