Мара Вульф - Стражи лунного света [litres]

– Что в этом вообще такого плохого? – сердито пробормотала я.

Амия резко втянула воздух носом, и Талин подошел ко мне.

– Хочешь знать, что в этом плохого? Если это было бы правдой, это бы значило, что Коллам нарушил один из самых важных законов шелликотов. Для вас, людей, соблюдение законов, может быть, ничего не значит. Но мы с самого детства знаем о том, что нет ничего важнее защиты общества. Мы жертвуем интересами индивидов, если они вредят народу. А раскрытие тайны нашего существования – уже серьезный проступок. Коллам не мог быть уверен в том, что тебе можно доверять.

Его голос стал громче, когда он говорил со мной. Теперь он просто навис надо мной. В его позе было что-то угрожающее. Миро в этот момент приобнял меня, да и Рэйвен поспешила ко мне на помощь. Она оттащила Талина от меня и успокаивающе сказала:

– Талин, Эмма все это знает. Но случилось то, что случилось. Мы должны обернуть эту ситуацию в свою пользу. Элин тоже не несчастная сиротка, и он нарушил не один закон.

Талин согласно кивнул и отошел к креслу, стоявшему на противоположной стороне комнаты. Затем он обратился к Джоэлю.

– Ты уверен в том, что Коллама охраняют только три солдата?

Джоэль кивнул. Талин, не веря в происходящее, покачал головой.

– Не могу поверить, что Элин настолько уверен в себе. Неужели он не думает, что последователи Коллама попытаются его освободить?

– Если он действительно взял в заложники большую часть этих последователей, ему нечего бояться. Он наверняка не думает о том, что помощь может прийти с другой стороны. Он найдет пути и средства, чтобы узнать о решении Большого Совета, даже если он запретил всем шелликотам присутствовать на слушании.

Я прислушалась.

– Совет будет еще раз поднимать эту тему?

По Талину было видно, что ему не нравилось говорить об этом, но у него не было другого выхода, кроме как ответить нам. Не одна я выжидающе на него смотрела.

– Совет за последние несколько месяцев собирался чаще, чем за последние столетия, – начал он. – И все же мнения народов сейчас очень разделились. Это жутко проблематично. Совет не может решить, что делать со сложившейся ситуацией. Оборотни и фавны настаивают на исключении шелликотов из Совета и союза народов.

Все присутствующие шелликоты одновременно застонали. Даже я понимала, чем было чревато их исключение из Совета. У них одних не было шансов выжить в мире, где господствовали люди. Это было бы их концом.

– Разумеется, эльфы, вампиры и волшебники не хотят этого допустить. Они не вправе требовать у Совета разрешения помочь Колламу. Фавны и оборотни всеми силами встали на защиту правила о невмешательстве в дела других народов. Теперь каждый старается перетянуть на свою сторону более малочисленные народы. Многие из них пока не готовы открыто объявить о своей позиции по этому делу. Элизьен, Мерлин и Майрон не хотят принимать решений, которые могут нарушить равновесие.

– Ужасно, что ни один шелликот не восстал против приказов Элина, – вмешался Винс. – Даже один шелликот, обладающий правом голоса, мог бы высказаться на Большом Совете и представить нашу точку зрения. Тогда бы решить вопрос было проще. Элин – тиран, который ведет наш народ к падению.

Талин серьезно посмотрел на него.

– Не все шелликоты так думают, Винс. Разве насаждение своего мнения не кажется тебе такой же тиранией?

– Споры ни к чему не приведут. Речь идет в первую очередь о Колламе и о том, как мы можем освободить его. Ты смог поговорить с ним, Джоэль? – обратилась к нему я, игнорируя уничтожающий взгляд Талина.

Джоэль покачал головой.

– Нет, к сожалению, нет. Я почти весь день сидел в засаде, ожидая возможности пробраться к нему в обход охранников. Но мне это не удалось. Они охраняют его лучше, чем кажется на первый взгляд.

– Но он должен знать, что мы задумали. Мы можем отправить ему сообщение, – сказала Амия. – Я могла бы вернуться и поговорить с Элином, попытаться образумить его.

– Этого ты точно делать не будешь, – прервал ее Талин. – Элин знает, как много для тебя значит Коллам. Он поймет, что ты хочешь помочь ему. Если он еще и тебя схватит, мы точно ничего не добьемся. Ты в любом случае остаешься здесь. Мы поняли друг друга?

Амия кивнула, но глаз на него не подняла. Я увидела, как Миро взял ее за руку и слегка ее сжал. Взгляд Джоэля я тоже заметила: видимо, он разглядел нечто большее в этом доверительном жесте. Когда он понял, что я смотрю на него, он тут же ухмыльнулся.

– Я поплыву во дворец с Винсом, – предложил он, и его тон не подразумевал противоречий. – Через два или три дня он полностью восстановится и снова сможет плавать.

Винс нетерпеливо кивнул, услышав эти слова.

– Один из нас отвлечет стражников, а другой попытается пробраться в комнату Коллама.

Талин, к моему удивлению, возражать не стал.

– Важно, чтобы никто вас не заметил. Элин даже догадываться не должен, что кто-то пытается освободить Коллама. Если он уведет его в другое место или усилит охрану, шансов у нас не останется.

План показался мне недоработанным, но я не могла придумать ничего лучше.

– Что может произойти, когда мы освободим Коллама? Что сделает Элин? – спросила я у присутствующих.

Все молчали и смущенно смотрели в пол или в потолок. Спустя, казалось, целую вечность, Рэйвен все же решила мне ответить.

– Мы можем лишь предполагать, как он поступит. Элин очень вспыльчив, и мы боимся, что он пойдет на все, чтобы отомстить. Пройдет совсем немного времени, и он выяснит, кто освободил Коллама.

– Тогда нам потребуется поддержка Майрона, – прервал ее Талин. – И, если повезет, нам поможет еще и Мерлин. Нашей магии не хватит, чтобы остановить Элина. После освобождения Коллама придется усилить магический барьер вокруг Аваллаха.

– Но Майрон запретил нам вмешиваться. Он не станет нам помогать.

– Поэтому мы и не можем решить, когда именно нам отправляться в путь. Перед твоим приходом Джоэль сообщил нам, что Элин готов вступить в битву с Колламом, чтобы стать легитимным правителем. Мы знаем, что этот план – очередная уловка. В справедливой борьбе Элину никак не одолеть Коллама. Он всегда был слабее. Нам нужно обязательно освободить Коллама раньше, чем это произойдет. Иначе этот бой станет его смертным приговором.

– А когда он должен состояться? – беззвучно спросила я.

– Через восемь дней, – ответил Джоэль.

– Значит, у нас остается не так много времени. Я пойду к Майрону и поговорю с ним.

Я решительно встала и пошла прочь.

– Погоди, Эмма, – голос Талина звучал неожиданно мягко, и я удивленно повернулась к нему. Я не доверяла ему, что бы ни говорили Амия и Рэйвен.

– Я поговорю с Мерлином, может быть, он лучше нас поймет. Но не стоит возлагать на это слишком больших надежд. Не думаю, что он пойдет против решения Совета.