Анни Кос - Темный путь

В полдень правитель и его люди уже умчались по дороге на перевал. Перед ними лежал долгий путь в столицу.

Ночь выдалась звездной и холодной. Сосны тихо поскрипывали и мягко покачивали колючими ветвями под едва уловимым ночным ветром. Вечером прошел короткий дождь, поэтому в воздухе пахло влажной хвоей, смолой и лесом.

Йорунн не спалось. Сегодня отряд остановился на отдых еще засветло, найдя приют на уютной, закрытой от ветра поляне. В костре мирно потрескивали дрова, иногда перегретый уголек рассыпался с негромким щелчком, разбрасывая кругом яркие искры.

Стреноженные кони фыркали в темноте, мягко переступая по влажному покрову под копытами, кто-то уже лег спать, укрывшись от вечерней сырости в походных палатках, кому-то повезло меньше, он остался в дозоре, внимательно всматриваясь в темноту. Ульф Ньорд, всю дорогу от поселения угрюмо молчавший, кратко пожелал всем доброй ночи и ушел к себе, правитель и вовсе скрылся из виду с наступлением сумерек.

Однако никого из отряда это не встревожило: лагерь жил своей жизнью, каждый был занят своим делом, а значит и Йорунн могла спокойно предаться размышлениям. Последние три дня показались ей очень тяжелыми. В памяти одна за другой всплывали картины пожарища, разбитых лодок, плача над погибшими, стоны раненых, суда и казни. Из месива воспоминаний вынырнуло и тут же пропало лицо помилованного разбойника, как он весь позеленел и умчался в кусты, увидев смерть своих товарищей. Вспомнилась бледная и взволнованная девушка со странным именем Стрыя.

Йорунн тяжело вздохнула и закрыла глаза руками, надеясь прогнать нескончаемую череду видений, но это мало помогло. Ей было до слез жаль жителей деревни, вид их горя пробудил ее собственные воспоминания, хотя казалось, что за прошедшие месяцы боль слегка поутихла. Но что-то царапало разум, не давая собрать полную картину воедино. Ульф вел себя не так, как обычно. Вся его привычная насмешливая манера общения рассыпалась на осколки, как хрупкое стекло, упавшее на твердый камень. Да и Хальвард был в ярости, по крайней мере до суда, просто скрывал свои эмоции более умело.

Как сама Йорунн вела бы себя, окажись теперь на месте правителя? Отняла бы она чужую жизнь ради того, чтоб узнать ответы на свои вопросы? Смогла бы найти в себе силы, чтобы пощадить хоть кого-то из разбойников? Решила бы, наперекор законам своей страны, смягчить казнь, окажись в ее руках те, кто напал на ее земли, ее людей, ее подданных? Или предала бы их всех смерти, не разбираясь в степени вины каждого? Ответа она не знала.

Испугалась ли она, увидев, что можно сделать с помощью магии Хальварда? Пожалуй, что нет, но впервые она по-настоящему осознала, как страшен может быть правитель Недоре, когда становится чьим-то врагом. Беспощаден, расчетлив, даже жесток. Однако Йорунн не могла назвать его поступки несправедливыми.

Костер медленно догорал, и девушка встала, чтобы подкинуть еще веток, но тут почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и обернулась. В темноте за ее спиной стоял Хальвард. Силуэт его почти слился с мощным стволом дерева, на который правитель опирался плечом, но вот глаза его заметно вспыхивали искорками света. Несколько секунд Хальвард стоял, рассматривая Йорунн, затем медленно пошел к ней. Йорунн непроизвольно попятилась, отступая так, чтобы костер оказался между ними. Но правитель не стал подходить близко, лишь склонился, подкладывая в затихшее пламя еще веток. А затем отвернулся и направился к палатке, кинув через плечо:

— Не сиди до рассвета, завтра мы весь день будем в дороге.

— Правитель, — окликнула она, Хальвард остановился и слегка обернулся. — Что связывало вас с Ульфом с теми людьми? Что произошло такого, что Черный Волк почти потерял самообладание, а вы сделали то, что сделали? Ведь это не только из-за деревни, правда ведь?

— Мне было достаточно того, что эти люди посмели посягнуть на мою землю и моих подданных. Но ты права в том, что у Ульфа есть особые причины ненавидеть подобных Эйрику Паленому. Спроси Черного Волка сама, а еще лучше — поговори с Виалой. В конце концов, это ее тайна, а не моя.

И ушел, не сказав более ни слова. Йорунн долго еще стояла и смотрела ему вслед, не решаясь сесть, и ощущая, как в груди словно разжимается взведенная пружина.

Столица встретила вернувшийся отряд предпраздничной суетой. Уже на подступах к городу ставили шатры, украшенные цветными лентами, на городских улицах развевались флаги, двери домов украшали венки из цветов и листьев, рынок пестрел новоприбывшими торговцами, люди готовились к встрече лета. После нескольких дней под открытым небом, замок встретил их тишиной и домашним уютом.

Но настроение у Йорунн было ужасным. Едва войдя в купальню, она бессильно оперлась руками о белые мраморные края раковины и уставилась на свое отражение в зеркале. Оттуда глядело знакомое и одновременно незнакомое лицо. Брови нахмурены, губы сжаты в тонкую ниточку. Но больше всего изменился взгляд: на Йорунн смотрел кто-то злой и полный противоречий.

В том крохотном поселении за горами отчасти повторились события, через которые прошла она сама. С той лишь разницей, что воины Хальварда успели хотя бы частично остановить и наказать виновных, а для народа хольдингов все закончилось гораздо печальнее. Йорунн ненавидела сейчас саму себя. За бессилие, за глупость и самонадеянность.

Почему ни она, ни брат не искали поддержки и союзников за пределами своих владений до тех пор, пока не стало слишком поздно? Почему у них не было шпионов, способных предупредить об опасности? Почему некого было звать сражаться под их стягами, спасая столицу? Виной всему была их уверенность в собственных силах, умениях, верности своих людей. А была ли та сила на самом деле? Что в действительности могла противопоставить наследница конунгов чужеземным захватчикам?

Ничего, кроме собственных фантазий. Этот вывод, прежде смутный и неосознанный, теперь с ужасающей четкостью возник в голове, больно раня сознание, усугубляя и без того немалое чувство вины. Ведь за их с братом наивность и глупость расплачиваться пришлось целому народу.

Зато теперь ей протягивали руку помощи. И все равно, кто. Ей нужны знания — значит она будет учиться. Ей нужны союзники — значит, она будет их искать. Ей нужен опыт ведения боев — значит надо драться. Хватит бессмысленного самообмана, ей нужна помощь, любая поддержка, хотя бы и Повелевающего тенями. Пусть даже придется потратить годы на обучение, отступить сейчас и сдаться, скрыться в безопасной безвестности — это предать память тех, кто сражался до конца, кто отдал свою жизнь за то, чтобы дать шанс ей, глупой девчонке.