Екатерина Белецкая - Холод

— Ох, не скажи, — Кили поправил съехавший шарф. — Чистые живут гораздо лучше. И не маются. Тот же Ашур. Что-то я не замечал за ним особой верности и угрызений совести.

— А таких Ашуров у вас тут, видимо, культивируют. Чем гаже особь, тем лучше. Пусть размножается, пусть плодит таких же гадов. Когда придет время убивать, уговорить людей уничтожить такую пакость будет гораздо легче, чем хорошую семью.

— Ты так думаешь? — кажется, Кили удивился. — Мне не приходило в голову… значит, это специально. И это тоже специально. Вот как…

Ит вздохнул. Кили, Кили… Как же тяжело приходится на этом свете простодушным! И насколько он искренен сейчас в своем удивлении, в своих же собственных выводах! Впрочем, это можно понять. Ведь он впервые вступил на этот путь, он не знает ни социологии, ни моделей, ни методов воздействия. Он не знает ничего, что знаем мы, и оттого его же собственные открытия (которые никакие не открытия на самом деле) кажутся ему сейчас откровениями, прозрениями, острыми, как ножи, и обжигающими правдой, как раскаленное железо. И вот он стоит, теребя в руках свой новый шарф, в который попросил «как-нибудь пристроить» остатки старого, вязанного мамой, стоит на этой морозной пустой дороге, и пытается справиться с правдой, которую знал всегда, но которую только-только начал открывать в себе.

— Пойдем, — попросил Ит. — Ребята ждут. Сэт, наверное, проснулся, он тоже есть хочет.

На встречу с Эри пошли другой дорогой, и это оказалось огромной ошибкой. Потому что по дороге, идущей через квартал, заселенный рауф, они наткнулись на инфицированного.

То есть сперва они, разумеется, наткнулись на «водолазов», которые с ними даже разговаривать не стали — в приказном порядке велели идти на площадь. Смотреть. Ит рискнул спросить, где здесь площадь. Ему ответили, что он недоумок. Ит согласился, что недоумок, но сообщил, что недоумок он транзитный, поэтому про площадь не знает.

— Прямо, потом налево на перекрестке, потом вдоль бараков, и направо, — вполне внятно объяснил «водолаз». — Давай-давай, шевелись.

— Нас хозяйка ждет, — встрял Саб.

— Подождет, — выплюнул «водолаз». — Предписание было. Закон. Или твоя хозяйка думает, что ей закон не писан?

— Не думает, — Саб поспешно опустил голову. — Простите.

— Пшел, мразь, — «водолаз» замахнулся, пока, правда, всего лишь рукой. — Пока я тут тебя без всякой инфекции…

Кили схватил Саба за рукав, и потащил за собой. Ит, точно так же схватив за рукав Сэта, последовал за ним.

— Вот не повезло, — сокрушался Кили. — Сейчас смотреть заставят. Ненавижу…

— Там кто-то должен прорасти? — уточнил Ит.

— Да, — Кили скривился. — Ужасно. И даже глаза не закроешь. Они ходят и смотрят, чтобы не закрывали.

— «Водолазы»? — спросил Скрипач.

— Ну а кто? — Кили тяжело вздохнул. — Сэт, при тебе такое было?

— Было. Четырежды, — Сэт помрачнел. — Это действительно жутко. Сначала конвульсии, потом… только бы это был взрослый. При мне дважды умирали дети. Это невыносимо.

— Слушайте, — Ит замедлил шаг. — «Водолазов» тут сейчас нет. Поэтому… Кили, Сэт, Саб, идите на встречу с Эри. Саб, если снова увидишь этих мразей, бери на воздействие. А мы с рыжим прогуляемся, посмотрим…

— Не надо на это смотреть! — взмолился Кили.

— Возьмем пробы, — твердо закончил Ит. — «Горизонт» сейчас подгонит модуль. Я уже вызвал. Ну нельзя находиться тут, и ничего не знать, в конце-то концов!

— Ладно, — Саб сдался. — Кили, Сэт, пошли. Пошли, пошли, проскочим. Рыжий, Ит, поосторожнее там. Не попадитесь, смотрите.

— Это вы не попадитесь, — парировал Скрипач. — Через полтора часа придите, кто-нибудь, на станцию, заберите нас.

— Хорошо, — кивнул Саб. — Удачи.

Против ожидания, народу на площади было немного — судя по всему, угрозы «водолазов» мало на кого действовали. Одно дело, в человеческом квартале порядки устраивать. Другое дело, в этом. Да еще и квартал немаленький, ну их, этих уродов, себе дороже связываться.

Рауф, и полукровные, и чистые, стояли сейчас в центре площади, образуя широкий круг. В центре этого круга пока что никого не было. Ит и Скрипач подошли, круг тут же разомкнулся — им освободили место. Судя по выражениям лиц рауф и полукровок, стоящих рядом, они бы с огромным удовольствием не просто разомкнулись, они бы разбежались в разные стороны, но убежать было нельзя, потому что неподалеку стояли четыре «водолаза» в снаряжении, и в руках у каждого находились какие-то странные предметы, похожие на несуразно толстые рыболовные удочки.

— Ноги мерзнут, — пожаловался гермо, стоявший рядом со Скрипачом. — Вот не повезло.

— И не выпустят, — поддакнул Скрипач.

— Ну а то. Вон щупы какие приволокли, — гермо досадливо сплюнул. — Видал такие? Ты не местный, вроде.

— Не, такие не видал, — покачал головой Скрипач. — У хозяйки короткий.

— У хозяйки, — гермо негромко засмеялся. — Сказанул тоже. Эти на восемь метров раскладываются. И дают двести тридцать вольт. Убьет, и не заметит.

— Двести тридцать? — переспросил Ит.

— Ну а то. Если сердце слабое, то сразу всё, каюк, — подтвердил гермо.

— Потише трепитесь, — предупредил мужчина рауф, стоявший позади. — Распустили языки. Были бы не нужны такие щупы, их бы не делали. Хватит болтать.

— А тебе-то что? — не оборачиваясь, спросил гермо. — Иди, полиции жопу подлижи. Щупы ему нужны. Сам получить таким не боишься?

— Не боюсь, — нагло ответил мужчина. — Тех, кто бога признает, никто не трогает. Так что это не мне, это вам опасаться надо.

— Ага, потому ты тут и стоишь, со всеми, — снова засмеялся гермо. — Кевел, иди на хрен отсюда, мамин выкидыш. Полицию он защищает…

— Защищаю. Потому что полиция у нас справедливая. И бог справедливый. А ты, гнида языкастая, через месяц прорастешь, — пообещал мужчина, которого гермо назвал Кевелом.

— И не подумаю, — отрезал гермо. — Чистая кровь не прорастает. А ты только сунься со своим хламом к нам в мастерскую. Не всё у вас куплено. Я посмотрю, как ты будешь хозяину рассказывать, что тебе машину не сделали за твой длинный язык, и что ты опять у хозяина его «Каму» просишь поэтому. Вали, сказал тебе! Уйди, сволочь!..

Мужчина, раздраженно сопя, стал проталкиваться куда-то в сторону.

— Вот так с ними надо, — с тихой гордостью заметил гермо.

— А что у тебя за мастерская? — с интересом спросил Ит.

— Машины ремонтируем, ну и другую технику, по мелочи. Она не наша, она заводская. Но сам понимаешь, завод — он как королевство. Директор король, мы… ой, смотрите, ведут! — гермо приподнялся на цыпочках. — Ах ты ж, бедный… вот же парня угораздило, молодой совсем.

Толпа в одном месте зашевелилась, расступилась, и двое «водолазов» вывели в центр круга гермо, полукровку, на котором из одежды имелись только штаны. Гермо трясся от холода, и постоянно переступал с ноги на ногу — он был босым, и снег сейчас обжигал холодом его ступни. «Водолазы» подтолкнули его, и тут же слились с толпой. Гермо сделал несколько неуверенных шагов вперед и остановился, озираясь. Двигался он неуверенно, слово был пьян, и ноги его держали плохо.