Ф Йи - Тень Киоши [ЛП]

— Подойди ближе.

Юн медленно приблизился. Зубы гремели под его ногами, слизь цеплялась к пяткам. Отец Светлячок устроился между веток дерева, пульсировал в предвкушении. Ветки вокруг него, казалось, были частью его лица. Во время их боя он не покидал укрытие рощи. Юн помнил, что дух предпочитал оставаться в каменном туннеле, который Цзянжу открыл в горе Сишаан. Незащищенный глаз нуждался в глазнице.

Радостная энергия доносилась от духа, обещая ужасное преобразование, растворение и перерождение личинкой в коконе. Дух открылся ему. Он готовился к сделке.

Как и Юн.

Он вытянул руки. Земля в роще последовала за ними. Верхний слой с корнями деревьев сдвинулась вправо и влево, разделилась посередине, и эта линия проходила под Отцом Светлячком.

Дух вдруг лишился одежды и защиты от приема магии земли. Он упал на новый уровень земли, который создал Юн, и взвыл от удивления.

Юн чуть не сделал это же. Такой прием забрал все его силы. Киоши легко сделала бы это. Но усилия, потраченные на перемещение земли, чуть не убили его.

Оставался последний шаг. Он соединил руки, будто в объятиях, и поймал Отца Светлячка в тиски из земли. В хватке камня дух еще сильнее уменьшился.

— Мерзкий мальчишка! — дух дрожал от бессильной ярости. — Я предложил тебе силу, а ты опустился до обмана? Даже Курук не опозорил бы себя так… а-а-а!

Юн сжал большой палец и указательный. Камни подвинулись ближе.

— Молчи о Куруке.

Под давлением Отец Светлячок сжался до размера морской сливы.

— Стой! Без слияния со мной ты не сможешь вернуться домой!

— Знаю, — Юн взял уменьшившийся глаз с камня. Он был влажным и липким как морская слива. — Просто это будет на моих условиях.

— Что ты делаешь?! — завизжал в его пальцах Отец Светлячок, он оставался громким и в таком размере.

— То, что ты собирался сделать со мной, — не давая себе времени на размышления, Юн бросил глаз в рот.

Сфера лопнула между его зубов. Горькое желе окутало его язык, крик прозвенел в его теле, кости дрожали как струны эрху. Тучи над головой поспешили за горизонт. Он ощущал, что деревья стыдливо прятали лица.

Ему не нужны были слова мудреца, чтобы понять. Объединение с бессмертным существом таким кощунственным образом создало постоянную дыру в плетении. Это было преступление против порядка. Ужасное нарушение духовного баланса.

Юн проглотил и позволил переменам охватить его. Он не был привередлив в еде.

Киоши и Ньяхита бежали по горе так быстро, как только позволяли его старые кости. Паника сделала его удивительно быстрым.

— Духи говорят не так явно, да? — кричала она ему. Киоши проехала по влажным камням, чуть не подвернув лодыжки. Она все отдала бы, чтобы скрытые силы, отвечающие за движение мира, не показывались в ее жизни.

— Это не послание духов! Это объявление войны! Если Саовон или Кеосо увидят это, Северный Чунг-Линг утонет в крови!

Он был прав. Чеджин старался создать образ того, кого любили создания вне физического мира. Резкое появление этого послания разозлит сторонников Зорью и придаст смелости его последователям. Если один флаг не на месте мог вызвать драку, то провокация такого размера могла привести к восстанию.

Вряд ли духам было дело до того, какой брат сидел на троне. Обучение Чеджина в Высшем Храме даровало ему благосклонность островов? Он заключил некую сделку? Несмотря на ее видения, на врага, от которого она пыталась спасти Юна, она не могла поверить, что духи написали бы чье-то имя на земле, как хулиганы. И Ньяхита поддерживал ее мнение.

Она понимала, что не могла убрать послание. Только если разрушит весь склон или подожжет оставшиеся посевы голодной деревни. Она видела наглую усмешку Чеджина, дразнящего ее, пока бежала. «Аватар не может бороться с историей».

Она и Ньяхита спешили к неминуемому. Когда они добрались до центра деревни, потрясенные люди уже выходили из домов и смотрели на огромную надпись.

Ньяхита остановился и согнулся, уперев руки в колени.

— Опоздали, — сказал он, тяжело дыша. Трюки с газом плохо сказались на его выносливости.

— Найдите моих друзей и расскажите о произошедшем, — Аватар понадобится в деревне. Представители кланов Саовон и Кеосо стали собираться там.

С одной стороны площади пришел Саншур с очень большой группой хулиганов. Этих мужчин со шрамами от боя Киоши не видела на ярмарке или в деревне. Судя по тому, как они себя несли, они были закаленными бойцами или стражами из других поселений на острове Шухон. После прибытия Хуазо Саншур попросил поддержки у клана.

Саовон заняли противоположную сторону, радовались тому, что принес рассвет. Люди за Хуазо и Коулин смеялись, указывая на волю духов. Было еще рано надевать доспехи, так что они были в летних одеяниях с широкими рукавами и рисунками ярко-красных и белых каменных камелий. Разница между чистой и яркой одеждой Саовон и лохмотьями местных жителей Кеосо вызывали подозрения, что выбор одежды был насмешкой.

— Саншур! — крикнула Хуазо. У нее был сильный голос, когда нужно, как для ее изящного вида. — Смотри, что оставили духи!

— Духи — ничто! — закричал Саншур, его лицо было алым, как накидка Хуазо. — Запомните мои слова, это всего лишь обман Саовон! — его гнев не мог скрыть факт, что он говорил от лица всей деревне, хотя не все жители были верны Кеосо. Он боялся пятна, которое оставит на его клане это послание.

Люди, которые боялись за свой облик, действовали резко, и Саншур в этом не отличался от парня в Лунгкау, напавшего на Киоши с ржавым дао. От его сигнала бойцы Кеосо шагнули вперед.

Хуазо не дрогнула. Она усмехнулась племяннице, словно намекая, что хотела боя не меньше Саншура.

— Почему бы нам не спросить у Аватара, как понимать эти символы? Она там. Аватар Киоши! Вы же умеете читать? Как нам понять это чудо? Может, наш любимый покойный Лорд Черью говорит с нами?

Киоши пыталась придумать ответ, от которого она звучала бы авторитетно в деле духов, но и который изменил бы исход, к которому стремилась встреча, но она ничего не могла сказать так громко, как надпись на склоне. Она выбежала на сужающийся участок между двумя кланами.

— Назад! — закричала она. Воспоминания Курука были для нее спектаклем, но тут она была актрисой, а не зрителем. И плохое выступление могло привести к национальной катастрофе. — Я хочу, чтобы все немедленно вернулись в свои комнаты.

— Верно, тут ведь не на что смотреть! — завопил мужчина из Саовон.

— С дороги, Аватар! — заорал Саншур. — Это не дело чужестранки! На оскорбление такого размера нужно ответить, даже если это священный день!

Табу насчет агни кай во время фестиваля работало против нее. В другое время года кланы отстояли бы честь с помощью дуэли. Без этого ритуала ситуация грозила перейти в нечто опасное и неизвестное.