Владимир Батаев - За гранью добра и зла. Книга 2. Шут в поисках

– И что, ты не могла сжечь споры раньше, чем они нас заразили?! – возмутился я.

– А почему ты ничего не сделал? – парировала Эмма. – И вообще, в тесном тоннеле я бы спалила всех. Ну, если бы на это хватило сил.

– А как же мощь пяти архимагов? – напомнил я.

– Что? – титанша искренне удивилась. – Я думала, мы просто набиваем себе цену перед тем орком. Если ты забыл, я даже броню королевского телохранителя пробить не смогла.

Да уж, действительно, это успело вылететь у меня из головы. Хотя и произошло совсем недавно, но с того момента успела случиться целая куча новых событий. А вот Ксандр с тем же бронированным орком справился играючи.

– То есть, у нас серьёзная проблема. Возможно, даже две, – подытожил я.

Из иллюзорной реальности мы, конечно, выберемся. У меня даже есть пара идей, как именно это провернуть. Не одна, так другая должна сработать. Если нет – придумаю третью, долго, что ли. Но потом-то что?

Наши тела заражены спорами. Чем это грозит? Без понятия. Возможно, ничего страшного. С моей регенерацией, да и у Эммы не хуже… Если Экхард всё же загнётся – я плакать не стану, но тоже вряд ли. Это если повезёт, а в этом мире удача что-то не торопится мне улыбаться. При плохом же раскладе может быть вообще что угодно.

– Если эта плесень не сожрёт наши тела в реальном мире, тогда проблем вообще нет, – добавил я.– Покойникам беспокоиться не о чем.

– Ты уж определись, плесень это или мох, – фыркнула титанша.

– Да какая разница, – небрежно отмахнулся я. – Хоть грибок. Классифицировать всякую гадость не наше дело. Даже если мы поймём, что оно такое, это никак не поможет с ним бороться. Лично я знаю только школьный курс биологии, да и то поверхностно, давно забыл две трети, если не все три четверти. И толку с оставшихся знаний ровно ноль.

– Можно применить отравляющие вещества, – предложила Эмма.

– Ага, которые примерно одинаково подействуют на плесень, мох и грибок, – кивнул я. – И которых у нас нет! А для меча и магии вообще без разницы, к какому царству, виду и классу относится то, что надо уничтожить.

Эмма пожала плечами. По лицу было видно, что ей хочется возразить и продолжить спор, но аргументы закончились. Потому что я всегда прав! И моя уверенность в этом передавит даже тысячелетний опыт.

– Ладно, пойдём искать нашего принца, – махнул рукой я.

– И орчиху, – напомнила титанша.

Я промолчал. Если зелёная принцесса не найдётся, я не расстроюсь. С другой стороны, как можно вообще потерять орчиху в городе людей?

– Мда, – многозначительно протянул я, оглядываясь по сторонам.

Эмма ответила не менее многозначительным хмыканьем.

Окружающий нас город отличался от моих воспоминаний о родине примерно как дракон от обезьяны. Ну ладно, может, как от черепахи, всё-таки что-то общее местами было. Вид с балкона отнюдь не отображал полной картины. Собственно, знакомый мне пейзаж только зоной обзора из моей квартиры и ограничивался. В остальной части города, что называется, смешались кони, люди и залпы башенных орудий. Кстати, судя по виду некоторых зданий, крупнокалиберные орудия к ним явно применялись. Но разрушенные руины запросто соседствовали с белокаменной колоннадой дворца, а напротив громоздился стальной куб без окон, с единственной дверью, больше напоминающей ангарные ворота.

– Даже если бы мы ничего не помнили, каким тупоголовым идиотом надо быть, чтобы принять всё это за реальность? – риторически вопросил я.

Ответом мне стал трубный рёв. Я повернулся в направлении звука и очень удивился. Выразил я это удивление в нецензурной форме, за что немедленно получил упрёк.

– Как ты выражаешься при даме? – вздохнула Эмма.

Тот нюанс, что эта дама вообще-то не должна понимать мою брань на родном языке, я отложил на потом. Ещё разберёмся с этим при случае.

– По улицам слона водили, – пробормотал я, в точности описывая увиденную картину.

Вот в буквальном смысле по улице шёл слон. Я-то их не раз видел, хотя исключительно в цирке и зоопарке, но на Эмму зрелище ушастой громадины, размахивающей бивнями, тоже впечатления не произвело. Мне становилось всё более любопытно – если ли в бесконечном многообразии миров то, чего титанша ещё не видела, не слышала и не знает? До сих пор её поражало разве что моё обаяние и непревзойдённое чувство юмора. И то сама Эмма это отрицает, но я-то лучше знаю.

А вот фигура на спине слона, размахивающая громадным пылающим мечом, была хорошо знакома нам обоим.

– Ну да, точно, вот таким идиотом, – кивнул я, глядя на Экхарда.

– Перестань, ты слишком суров к мальчику, – возразила Эмма. – Он кроме своего родного мира ничего и не видел. Да и там не так уж много путешествовал.

– Этот мальчик старше меня, – в который уже раз напомнил я. – Просто у него в голове кость.

Куда его бывшее величество вообще собрался на этом ушастом скакуне ехать? По городу, слепленному из обрывков наших воспоминаний. Судя по разнообразию архитектуры – ключевыми всё-таки стали воспоминания Эммы. Например, конструкцию здания, у которого углов было явно больше, чем возможно в трёхмерном пространстве, я бы не смог вообразить даже в пьяном угаре. Что не мешало ему соседствовать с магазинчиком, над дверью которого висела вывеска «3000 мелочей».

В руках Эммы неизвестно откуда появилось лассо, будто сотканное из света. Умело закрутив его, титанша дождалась, пока слон приблизится на нужную дистанцию. Взмах руки – и Экхард валится с седла, неуклюже размахивая пламенеющим клинком. Перед самой землёй, а точнее асфальтом, его падение неожиданно замедлилось.

– Всё-таки с магией у тебя полный порядок, – повернулся я к Эмме.

– Абсолютно никакой магии, – усмехнулась она. – Зачем настоящая магия в мире иллюзий? Ты сам так можешь. Просто представь что-то, поверь, что оно так и есть.

Интересный поворот. Пожалуй, я бы и сам до такого додумался, просто на это потребовалось бы больше времени. Эх, всё-таки титанша прибедняется и делает вид, будто знает и умеет меньше, чем на самом деле. Зачем? Чтобы у меня комплексы на её фоне не возникли? Так это она зря, не на того напала.

– Ну, вы чего творите, – проворчал Экхард, пытаясь выпутаться из светящейся верёвки.

– То есть, ты нас помнишь? – поинтересовался я.

– Да тебя попробуй забыть, – буркнул он. – Я б и рад, не выходит.

Ну, я всегда говорил, что незабываем. Наконец-то наши с принцем мнения хоть в чём-то совпали.

– Тогда это мы тебя должны спрашивать, что ты творишь, – возмутился я. – С какой радости решил директором цирка заделаться?

– Вас искал, – не моргнув глазом, заявил Экхард.

Вот врёт же, собака королевских кровей! И не краснеет. Если б не врал, то начал бы задавать глупые вопросы, что такое цирк. А раз с каменной рожей игнорирует мою болтовню – точно брешет.