Марк Кузьмин - Бескрылый

Слышится звук того, как жаба врезается в землю, сотрясая её.

Отталкиваюсь руками и подпрыгиваю в воздух, уклоняясь от атаки жабы, которая сумела до меня добраться!

Чёрт!

Она, оказывается, тоже владеет сонидо, пусть и довольно посредственно, но этого ей хватило для неожиданной атаки. Не успей я среагировать, и был бы уже мёртв.

Красная вспышка!

Сонидо!

Уворачиваюсь от мощного серо, которое чуть было не расщепило меня.

Она вновь готовится выстрелить.

Они Декопин!

Вовремя применённый приём сбивает концентрацию пустой, и багровая сфера взрывается, задевая саму жабу.

Разрываю дистанцию!

- Ха... ха... ха... - стараюсь отдышаться.

- Хо... хе... хаааа... - громко дышит Сапогуда.

Она тоже устала. Мои атаки всё же задели её. Энергетика в теле сейчас нестабильна и не даёт ей полностью использовать все её способности.

Но и мне не слабо досталось.

Иеро у меня пока выходит не очень, и несколько падений были весьма болезненными. Колено болит, потому я не уверен, сколько ещё смогу прыгать и двигаться.

Следующая атака будет последней.

Начинаю напитывать правую руку реацу...

Аура силы начинает истекать из меня... Я пылаю реацу...

Жаба тоже готовится для последнего рывка.

Энергия, истекающая из моего тела, завихряется и уплотняется... Она обретает... цвет...

Сильные синигами имеют собственный оттенок реацу. Он проявляется при сильном выбросе, которым сопровождаются самые сильные удары.

Я никогда раньше столько силы не высвобождал, предпочитая экономить энергию, но сейчас я наоборот готовлюсь к самому сильному удару, какой могу нанести. И сейчас я вижу его... цвет моей силы...

Всегда гадал, какой именно цвет характеризует меня...

Синий, как небо и мои глаза? Чёрный, как форма синигами, в которую я всегда облачён? Или, может, красный, как серо, испускаемое моей яростью?

Но нет...

Моя реацу... серая...

Серая, как небо в самый дождливый день... Как нависающие облака, которые скрывают небеса и угнетают меня... Серый потолок, который я всегда ненавидел...

А так же как серый плащ, в который я облачался, отправляясь раздавать еду в бедные районы...

Да... как серый плащ,.. что окутывает меня и скрывает...

Серая сила достигает максимальной концентрации и из моей груди вырывается рёв!

- ГОООООО!!! - жуткий крик пустого заполняет каньон!

Уцелевшие маски пустых, что лежали у стен, словно зрители, замерли перед кульминацией грандиозной битвы... Битвы двух чудовищ!

Рывок!

Мы одновременно бросаемся в атаку!

Жаба обращается в смертоносный шар, который несётся на меня, а я не сворачиваю и не отступаю, с безумным рёвом бросаясь в самоубийственную атаку.

Ближе! Ближе! БЛИЖЕ!

Вот мы уже почти сталкиваемся, когда я резко исчезаю.

Сонидо!

Появляюсь справа!

Иккоцу!

Удар, многократно усиленный моей сконцентрированной реацу, словно ломает воздух и слышится оглушительный треск, будто я разбил стекло или, скорее, пробил звуковой барьер.

Сапогуду отшвыривает в сторону и закручивает!

Она врезается спиной в стену и сотрясает округу.

Сонидо!

Мгновенно сокращаю дистанцию и наношу последний и самый главный удар! Удар, даже мощнее того, что я сделал только что.

Но в этот раз моя кисть не сжата в кулаке, а выпрямлена! Пальцы сложены!

Удар!

Такой, словно моя рука стала копьём, что пронзает всё вокруг!

Новый треск и мощнейший всплеск реацу, который разрушает каменные стены ущелья.

Во все стороны бьёт кровь, а в ушах звенит безумный крик боли адьюкаса...

Силы покидают меня, и в глазах остаётся только тьма...

В эту атаку я вложил всё... и больше ничего сделать не могу...

Они уже были далеко, когда услышали мощнейший рёв...

Такой сильный, что от него закладывало уши... а сердце обливалось кровью...

Они не могли не узнать голос. Её голос. Голос той, кто когда-то спасла их, вытащила со дна и дала приют. А сейчас её нет...

- Её больше нет... - убитым голосом прошептал Моска. - Её больше нет. Её больше нет! Её нет!

Слёзы потекли из его глаз, и он упал не в силах справиться с горем. Та, кто всегда была для него защитником и близким другом... мертва... В этом нет сомнений. Он слишком хорошо чувствовал её реацу... Слишком... Словно это его убивали там...

Макко также плачет. Он не особо умный пустой, но тоже всё понимает и чувствует.

Боль утраты... Настолько сильная, что она ломает душу и погружает разум в пучины отчаяния...

Два пустых, лишившихся покровителя и близкого друга, остановились и уже никуда не шли. Смысла они в этом уже никакого не видели...

- Отомстим, - прошипел голос Моски. - Мы... отомстим ему...

- Как? Вернёмся и добьём? - спросил Макко.

- Нет, - покачал он голосов. - Там сейчас что-то странное происходит... Лучше не приближаться.

- Тогда что будем делать?

- Идём к Баррагану.

- Чего?! - ужаснулся обезьян. - Это самоубийство! Да и сама Сапогуда не хотела, чтобы его ублюдки шастали тут.

- Как будто нам есть до этого дело! - зарычал он. - Мне плевать, что будет с этой частью Леса! Пусть хоть всё сгорит, но этот урод должен сдохнуть! То, что было нам дорого тут, уже мертво, так что и хранить всё это бесполезно! Идём, Макко! Лучше сами доложим обо всём Королю.

- Как скажешь, - тяжело вздохнул второй и побрёл следом...

***

Ночь... такая красивая и ясная... Она легка и прекрасна...

Звёзды на небосводе сияют и большая луна освещает ночной мир...

Мы сидели на крыше и смотрели на звёзды.

Остальные или ушли, или спали, так что нам никто не мешал.

- О чём ты думаешь? - спросила она. Её голос приятно ласкал слух, а тепло её тела согревало душу.

- О разном, - отвечаю я. - О том, что было и будет... В такие ночи разум сам настраивается на философский лад. А ты?

- О нас, - улыбнулась Хебико. - В последнее время мы что-то отдалились...

- Не говори так. Такое уже бывало, просто порой бывает слишком много работы... - вздохнул я. - Но всё было бы иначе... Почему ты не хочешь?