Марк Кузьмин - Утерянные крылья

Понять их можно, простолюдинка в доме потомственных аристократов. И ее ведь даже выдать замуж для политической выгоды семьи невозможно. Это только такие, как Бьякуя, может легко отбросить происхождение супруги, но такие встречаются достаточно редко.

Да и сам он не давал использовать девчонку в политических играх старейшин, что тоже несколько злило их.

Все ради семьи - вот девиз всех аристократов, но Бьякуя из-за любви не мог следовать этому правилу полностью. Его семьей была Хисана и его дочь, а остальных он воспринимал второстепенно, потому мог вызвать еще больший гнев старейшин.

На этот раз старейшин можно было бы даже проигнорировать: в их рядах не было единства, одни громко возмущались подставившей семью мерзавкой, другие - произволом совета, осудившим Кучики без оглядки на клан, третьи, самые осторожные, чуяли, что дело сложнее, чем кажется, и сохраняли настороженное молчание. Позицию третьих разделял и сам Бьякуя - необдуманные действия сейчас могли породить такие проблемы, что любые внутриклановые проблемы покажутся мелочью. Оставалось только, как там говорили в академии? Ах да.. Молчать и ждать.

Бьякуя горько улыбнулся.

- Похвально, похвально, - прозвучал недалеко голос. - Как хладнокровно, господин капитан Шестого отряда. Вы так спокойны, даже зная, что ваша сестра умрет. Вот это образец настоящего синигами.

Издевательского тона в голосе Ичимару Гина было немало, а каждое слово, как и полагается ядовитой змее, отдавались гневом в сердце.

- Пф, как глупо, - фыркнул Зараки Кенпачи.

- Ну-ну, - улыбался Гин. - Разве не грустно капитану, что его сестру казнят?

- Это тебя не касается, - равнодушно ответил Кучики.

- В семье аристократов не должно быть преступников, - усмехнулся Кенпачи.

Бьякуя не стал поддаваться на провокацию этих двоих, а после небольшой перепалки Ичимару Гин утащил Зараки, напоследок уколов еще раз своими словами.

Гин никогда не нравился Бьякуе. Если Зараки был просто грубым приматом, которого можно терпеть, то вот Ичимару постоянно говорил самые неприятные вещи с вечной улыбкой на губах. Очень неприятный человек.

Выбросив лишние мысли из головы, он направился к себе в кабинет.

Нужно было подумать и успокоиться.

Он был бы не против пойти домой, но у него просто не было сил и решимости посмотреть в глаза любимой, осознавая, что не способен спасти ее дорогую сестру. Ему было стыдно за свою слабость и ограниченность.

Аристократы должны следовать законам, это их святой долг, ведь если не они, то уже никто. Потому он молча принял такой исход.

Но он не собирался сидеть, сложа руки.

Да, повлиять на решение Совета 46-ти он не мог, но выяснить истину необходимо.

Все происходящее слишком подозрительно, потому аристократ собирался начать свое расследование, чтобы спасти Рукию. Он не хотел смерти этой девчонки, она не заслуживает такого.

Все слишком хорошо поставлено. Совет объявляет свое решение и тут же закрывается, не давая доступа к себе. Преступление Рукии действительно серьезное, но почему-то расследования нет и суда тоже. Обвинить и казнить члена семьи Кучики без суда это страшнейшее оскорбление, которое он никому не спустит с рук.

- Кто-то решил избавиться от Кучики так же, как и от Шиба, - мрачно произнес он. - Действовать сгоряча нельзя.

Увы, руки его были связаны.

Если бы убийство того мальчишки могло бы спасти ее, он бы добил его без жалости, но все же поддался на уговоры и не стал убивать то дитя. Сейчас же он мог только ждать и искать, но делать это тихо и незаметно, чтобы не усугубить ситуацию.

- Я не сдамся... Хисана...

Удобно устроившись на подушке, Урахара спокойно пил чай, наблюдая за интересным представлением - Ичиго пытается сражаться с Веном.

Именно пытается, так как, несмотря на все старания, что-то противопоставить пустому парень не может. Да, пустой поддается, но не слишком сильно давая парню хотя бы шанс что-то сделать, но пока безрезультатно. Разница в силе и мастерстве слишком велика, и пустой четко показывал это, чтобы у парня не было иллюзий насчет своих шансов.

В том месте, где Урахара давал бы Ичиго больше поверить в себя, Вен решил донести до Ичиго мысль никогда не недооценивать силу врага и просто вбивал в осознание то, что всегда есть кто-то лучше.

Пустой оказался поразительным мечником.

Сабля просто парила в его четырех руках, легко меняя свое положение и отлично дополняла сумасшедший образ пугала таким же безумным стилям борьбы. Он бил мечом, своими руками и костяными ногами, а порой и головой, становясь крайне непредсказуем в действиях.

Такой враг прямо идеален для Ичиго, тем, что может преподать ему разные стороны боя, от тяжелых и сильных ударов до молниеносных и неожиданных атак. Этим он заставлял парня совершенствоваться и перестраиваться для каждого нового стиля боя, чтобы выживать.

Урахара понимал, что сам бы парню такой пласт опыта дать бы не смог, но все равно подменял Вена, когда нужно было.

А когда их обоих заменял тот седой парнишка Такеру, бой вообще превращался в список самых хитрых и подлых приемов. Маг активно издевался над парнем, давая ему понять, что битва это не сказка, а грубая и жестокая реальность, где честь вещь весьма условная.

Вот сейчас Вен двигался с поразительной скоростью и вбивал в Ичиго понимание, как бороться с такими быстрыми врагами. Увы, сделать подросток ничего не мог, но хотя бы защищался достаточно долго, пока что еще привыкая к такому стилю.

- 'Похоже, до становления пустым он был не слабым синигами', - хмыкнул Урахара.

Как он и обещал Иссину, Кёске ничего Главнокомандующему не говорил насчет этого пустого, потому узнать что-то о прошлом этого типа пока невозможно. Он рассчитывал потом после отправки их компании в Общество душ связаться с Ямамото и все ему передать, но сейчас пока не стоило.

И ведь Вен оказал серьезное влияние на Ичиго, став ему авторитетом, к которому парень прислушивается. Он относится к нему, как к своему Учителю, и очень уважает, что даже пара его слов, смогли вывести парня из оков страха. Сам пустой тоже давал понять, что ему не все равно на судьбу Ичиго, что также подкупало.

Сейчас можно было только смотреть.

Потому Урахара и сидел, спокойно попивая чаек. Рядом сидел Тессай и подливал чая в опустевшие чашки, а недалеко уже уставшие от этого зрелища играли Джинта и Уруру.