Марк Кузьмин - Дикая Стая

Два клинка начали смертельный танец друг с другом, двигаясь на огромной скорости, сталкиваясь и расходясь друг с другом. Как ни странно, но в фехтовании девушка постепенно одерживала верх над своим противником, который должен был по всем параметрам превосходить ее. Но факт оставался фактом, и Эспаранса оказалась более хорошим мечником, чем ее соперник, что осознал уже и сам Волантес. Все же меч был не его основным оружием, да и учить фехтовать в Лас Ночес его было некому. Пусть нынешний Септима и имел огромный боевой опыт, но все же в технике он безрезультатно проигрывал этой женщине.

Удар! Удар! Удар!

Эсперанса перехватила инициативу и уже сама начала давить оппонента, а духовная сила, окружающая ее, все росла и росла, продавливая врага.

Вот очередной удар, финт - клинок вылетел из рук Волантеса и отлетает в сторону, а затем девушка испускает мощнейшую волну силы, что сбивает замешкавшегося пустого с ног и высвобождает полный спектр ее способностей.

Эспада ощутила всю потенциальную силу этой женщины, которая действительно на голову превосходила Волантеса, по крайней мере, в нынешнем состоянии.

Она встала над ним, наведя клинок на его лицо, и, казалось, она сейчас убьет его совершенно без жалости и сожалений. Однако ее противник нисколько не боялся этого, ведь он был воином, а для него смерть - совершенно обычное дело, и он сам не раз бывал на ее краю.

Давление прекратилось, и девушка убрала меч.

- Вы неплохо сражаетесь, Волантес, - слегка улыбнулась она. - Но над техникой я бы рекомендовала вам поработать.

- Благодарю за оценку моих способностей, - кивнул арранкар, поднимаясь. - Я признаю свое поражение и уступаю вам свое место.

На это она лишь кивнула и двинулась к освободившемуся креслу.

Эспада же, увидев все это, не особо отреагировала, так как посчитала такой исход вполне себе ожидаемым. Айзен-сама не стал бы представлять кого-то, в ком не был бы уверен. Все, но не Нойтора, который смотрел на нее с искренним отвращением, ведь в ее мягком отношении к противнику он будто узнал одну свою знакомую, которую он презирал.

- 'Обязательно избавляюсь от этого ничтожества тоже', - пообещал себе Куинто.

Вскоре члены Эспады вышли из раздумий и стали ждать слов от Айзена, который, выждав пару минут, продолжил свою речь:

- Поздравляю и добро пожаловать в Эспаду, Септима Эсперанса Уроборос, - кивает Король Лас Ночес.

- Благодарю, Айзен-сама, - кивнула девушка со всем почтением.

- А теперь я представлю вам еще одного среди нас, - сказал он.

А вот это заставило некоторых в Эспаде занервничать.

Ведь то, что Волантес рано или поздно свое место потеряет, понимали все, - и его смещение весьма ожидаемо, - то вот кто уйдет теперь, не ясно. Ведь Эсперанса явно уже законно назначена на это место, и с него ее уже не сдвинуть, то это означает, что кому-то придется уйти.

В дверях неожиданно для всех послышались звуки шагов.

Неожиданно - просто потому, что никто из Эспады не почувствовал приближения нового гостя. Да и то, эти самые звуки вдруг исчезли при его приближении, а значит, он специально дал себя услышать.

Единственное, что ощущала Эспада - это реацу от его фракциона, оставшегося стоять в дверях, а вот сам незнакомец был словно пустым местом или воздухом, который по какой-то причине обрел вид человека. Причем дело оказалось не только в реацу, сколько в самой ауре, которая будто пропала и не давала толком сконцентрироваться на нем.

Прибывший оказался невысоким молодым парнем с длинными черными волосами. Лицо его увидеть не удавалось из-за кривой маски на нем, которая была больше похожа на какую-то шутку, чем действительно на маску пустого.

Некоторые члены Эспады узнали эту маску, а также того, кто ее носил.

Тия Харрибел не раз видела странного кривого пустого среди Пустынных демонов, который, словно тень, двигался позади всех и который порой что-то шептал лидеру. Некоторые предполагали, что этот Вен и является настоящим лидером их группы, но доказательств ни у кого не было.

Мысли Баррагана никто понять не мог, но он знал гораздо больше, чем остальные, и смотрел в основном не на гостя, а на того, кто остался позади. Пусть лица он не узнавал, так как никогда его и не видел, то вот духовная сила была ему хорошо знакома. Немолодой арранкар в цветастых одеждах тоже привлек внимание остальных, но лишь на пару мгновений, когда поняли, что он лишь сопровождение.

Незнакомец спокойно снял свою маску, которая тут же исчезла из его рук, открывая всем свое лицо. Яркие синие глаза слегка сияли, а выражение лица показалось всем за столом чем-то знакомым.

- Познакомьтесь, - произнес Айзен. - Это бывший Глашатый Короля Пустых - Баррагана, Тень Пустынных Демонов, Сан Венганза.

Об этом таинственном пустом слышали многие.

Голос Короля, пустой, что говорит от его имени, собирает дань и карает тех, кто пытается идти против правителя. Он стал весьма известен за свои крайне жестокие расправы над предателями и бунтовщиками. Поговаривают, он вмешался в баронские правления Леса Меносов, убив несколько особо сильных, и даже потом использовал часть тела одного из них в качестве трофея. Пустой в кривой маске, Музыкант Серых песков, а теперь выясняется, что он действительно был все это время в тени Пустынных демонов.

Вот только причина этого почти никому не известна.

- Мое почтение, - кивает он без даже капли почтения. Если Эсперанса вела себя уважительно хотя бы к Айзену-сама, то этот тип будто бы стоял не перед своим господином, а кем-то равным себе. - Мое имя Карас... - с этими словами он поднял руку.

На его ладони сияла цифра... Ноль...

- Я Зеро Эспада!

- Что?! - подскочило сразу несколько пустых.

Ямми выглядел крайне разозленным, ведь титул Зеро принадлежит ему. Да, в обычном состоянии он слабее остальных, но при высвобождении своей силы его иеро даже Примера не способен пробить, а возрастающая от гнева сила не поддается даже силе Сегунды. А потому такое резкое свое понижение он воспринял как личное оскорбление.

Также разозленным выглядел и Заэль, ведь он узнал этого пустого. Этот тип убил его Амбросио и вообще недостаточно силен, чтобы занимать такой высокий пост, который всецело должен принадлежать Заэлю.

Остальные тоже не слишком обрадовались, ведь подчиняться никто не любил, да и, не ощущая его полной силы, они не могли сказать, достоин ли он этого.