Леонид Андронов - Амулет. Подземелья украденных сердец [litres]

Ножницы бряцнули, ударяясь о дощатые половицы.

Клавдий повалился на спину, но сразу же вскочил на ноги и глянул на свою руку. Рукав плаща был разодран, из руки сочилась кровь. Таинственный зверь, бухнувшийся вместе с ним на пол, копошился где-то рядом и явно готовился к новому прыжку.

Мужчина решил не искушать судьбу и метнулся к окну. Он с трудом вскарабкался по стене, подтянулся и, изрезав себе все руки о раму, из которой, как зубья, торчали осколки стекла, кое-как выбрался из подвала.

Не оглядываясь, он зашлёпал босыми ногами по дороге, оставляя на асфальте позади себя кляксы крови. Он сломя голову бежал от злополучного подвала, где не только потерял свои сандалии и фамильные ножницы – там на долгое время осталось его желание играть в опасные игры с маленькими девочками.

Уна перестала икать. И хоть дрожь ещё не унялась, она нашла в себе силы податься вперёд, чтобы рассмотреть своего спасителя.

Существо, атаковавшее её преследователя, было полностью опутано сетью, из-за которой его было сложно рассмотреть. Именно сеть не позволила спасителю Уны продолжить атаку. Таинственный зверь повалился на пол, сдерживаемый верёвкой, тянувшейся за Уну и зацепившейся за что-то позади неё.

Существо рычало и хрипело, пытаясь выпутаться.

Превозмогая страх и слабость в ногах, Уна поднялась и стала приближаться к зверю.

– Можно я подойду? – спросила она дрожащим голосом.

Существо заворчало.

– Я могу помочь. Но я боюсь, ты меня укусишь.

Всё стихло. Это продолжалось три томительные секунды.

– Не стану, – вдруг ответил её спаситель густым, но в то же время миролюбивым голосом.

Уна наклонилась и подняла с пола ножницы, обронённые мужчиной.

– Только не двигайся, – предупредила она. – Я не хочу тебя поранить.

Она начала осторожно перерезать толстые нити сетки, помогая себе обеими руками. Они очень туго поддавались. Но всё-таки она потихоньку стала освобождать своего спасителя от пут.

Странное дело: помимо самой сетки, она ничего не видела. Как будто того страшного человека атаковал моток верёвок.

– Ты невидимый? – спросила она.

Зверь засопел.

– Ой! – Уна посмотрела на свои пальцы, окрасившиеся кровью, и ахнула: – Я порезала тебя!

В этот миг существо напрягло свои мышцы – и верёвки лопнули. Оно подскочило в воздух, освобождаясь от пут. И вот, оказавшись на освещённом тусклым светом участке пола, невидимый спаситель Уны преобразился в грациозного рыся с серебристой, как у снежного барса, шкурой, покрытой тёмно-синими пятнами.

Размером он был с хорошего пони. Уна едва доставала ему до носа.

У зверя было очень доброе лицо – никак нельзя было называть его мордой. Такие умные, скорее даже мудрые глаза редко встретишь и у людей.

Зверь помахивал длинным хвостом с пучком белых перьев на кончике. Его уши с длинными кисточками ходили из стороны в сторону, улавливая всевозможные звуки, доносившиеся с улицы. Пронзительные глаза изучали девочку.

– Я не хотела. Прости меня. – Она положила ножницы на пол.

– Это не ты. – Он слизнул кровь с пораненной лапы. – Проклятые злыдни!

Уна молча наблюдала за ним. Он заметил это, глянул на неё и подошёл ближе.

– Ты потерялась? Что ты делаешь здесь?

И тут напряжение и ужас этого бесконечного дня, отчуждение родителей, потеря дома, бесконечные поиски, голод, преследования, постоянные попытки её украсть и, может, даже убить, боль, не отпускавшая ни на минуту, – всё это хлынуло из её глаз жгучим потоком слёз.

Она опустилась на большую связку газет, закрыла лицо руками и зарыдала. Рысь подошёл ближе, и его длинный хвост с пёрышками на конце погладил её по голове.

– Я могу отвезти тебя домой, – сказал он и сел прямо перед ней.

Уна вытерла глаза рукавом, глубоко вздохнула, чтобы справиться с приступами рыданий, и посмотрела на него.

– Нет. – Она шмыгнула носом и покачала головой.

– Нет? – удивился он.

– Я не могу. Не могу идти туда. Мне нужно в другое место.

Зверь добродушно хмыкнул.

– Ну, значит, в другое место, – мягко проговорил он. – Скажи куда. Я с удовольствием доставлю тебя.

– Это место называется… Тёмный Мир. – Она с надеждой посмотрела на него. – Так, кажется.

Рысь нахмурился.

– Это… какта… Кактакомбы, где-то под землёй.

– Катакомбы?

Он не мог поверить своим ушам.

– С чего вдруг тебе понадобилось идти туда?

– Мне нужно найти доброго Морока. Он отдаст мне Амулет, который я принесу Моране, – начала сбивчиво объяснять девочка. – Мы поменяемся. Я ей отдам Амулет, а она мне – сердца моих родителей.

Рысь склонил голову и внимательно посмотрел на Уну.

– Ты сказала «Морок»? Откуда ты вообще услышала это имя?

– Морана мне отдаст их…

– Морана… Погоди-ка, ты когда-то видела Морану?

Это известие удивило его ещё больше. Откуда человеческий ребёнок вообще мог узнать о ней?

– Сегодня ночью. Она приходила к нам домой, – ответила девочка.

Когти зверя впились в пол. Он даже привстал от негодования.

– Ничем хорошим, полагаю, это не закончилось, – прорычал он.

– Она забрала сердца у моих мамы и папы. – Уна едва сдержала себя, чтобы не заплакать снова.

Рысь недовольно хмыкнул.

– И она сказала, что обменяет их на то, что тебе даст Морок, так?

– Нет. Я просто знаю, что она всё на свете отдаст за Амулет. А у него как раз он есть. Он мне отдаст его, и мы с ней поменяемся. – Уна вытерла нос рукавом.

Рысь вздохнул:

– Бедное дитя.

– Давай поедем сейчас туда. Вдруг он рано ложится спать?

– Куда? – не понял Рысь.

– Туда, в кактакомбы.

Рысь покачал головой.

– Нет, в Тёмный Мир мы не поедем. Нет, нет, нет. – Он усмехнулся. – Это уж точно.

– Но почему? – не понимала она.

– Да потому, девочка, что всё, что ты говоришь, не имеет никакого смысла.

Лицо Уны вытянулось.

– Почему?

– Потому.

– Разве Тёмного Мира не существует? – спросила Уна с ужасом.

– Нет. Тёмный Мир существует. И даже Морок…

– Ну вот.

– Только это не добрый старичок, у которого в сундучке лежит подарок для Мораны. Это огромный злобный монстр, который правит другими монстрами. И он с удовольствием сожрёт тебя, как только увидит. Или его подданные, которые ничем не лучше его. – Он приблизился к ней. – Тебе нельзя идти туда. Ты понимаешь это?

– Но Амулет…

Рысь начал раздражаться от этой детской наивности.

– Да как ты его добудешь?! Ты собираешься его украсть, что ли?

– Я попрошу его, – невинно ответила она. – Мне очень, очень нужно.

– Послушай, девочка…

– Уна. Меня зовут Уна.

– Хорошо, Уна. Послушай меня. Ты только что встретилась со злом. – Он брезгливо отодвинул в сторону окровавленные ножницы.

Уна с тревогой глянула на них.