Шеннон Мессенджер - Доверься ловушке [litres]

– Вообще-то всякие задушевные беседы и пламенные речи не по моей части, так что не суди строго, ладно? Не надо забывать, что мы постоянно меняемся. С каждым прожитым днём, каждым новым знакомством, каждым переживанием, приятным или нет. Только так мы становимся самими собой, обретаем уникальный образ мышления, учимся принимать решения. А перемены – двусторонний процесс: само событие и наша ответная реакция. Так что да, Киф… изменится, как и мы с тобой, и все, кому небезразличен наш любимый Сребровласый Повелитель. Но это лишь событие. А нам придётся решать, как к нему отнестись. И, насколько я знаю Кифа, он найдёт способ стать ещё неотразимей. Уж поверь, Софи, ничто на свете не помешает Кифу Сенсену остаться самим собой. Вспомни, сколько всего он уже пережил.

Пожалуй, лучшего довода и не придумаешь.

Киф не сломался после чудовищных предательств, долгих лет унижений и обмана.

И несмотря ни на что оставался самим собой до последней мысли, пока не затихло сознание.

Просто устал.

И тут ей пришла в голову одна мысль:

– Может, ему успокоительное дать?

Элвин схватился за сердце, потом развернул Софи лицом к себе и окружил её голову оранжевой сферой.

– Так, а ну признавайся, кто ты такая и куда делась Софи Фостер, противница снотворного?

– Я же не себе прошу, – заявила ему Софи. – Просто после всего пережитого Кифу страшно хотелось спать, а это состояние на сон никак не похоже.

– В каком-то смысле это сон, но не совсем. Что-то вроде сонного бодрствования. Да, я понимаю, что в этих словах есть противоречие, но по-другому объяснить не могу. А поскольку я смутно представляю себе, что с ним происходит, то не считаю нужным вмешиваться. Думаю, лучше пристально за ним наблюдать, и пусть всё идёт своим чередом.

– Погоди, так ты ему совсем никаких лекарств не дашь? – удивилась Софи. – Даже болеутоляющих?

– Насколько я вижу, ему не больно. И повторюсь, предпочитаю не вмешиваться.

Софи выскользнула из его рук и снова свернулась в комочек.

– Выходит… зря я его сюда тащила?

– Скажешь тоже! Ну спасибо, – фыркнул Элвин.

– Прости, просто… Я бросила остальных в Лоумноре, чтобы спасти Кифа…

– И ты ему очень помогла.

– Ага, только… разве стоило ради этого бросать друзей в одиночку сражаться с целой армией дворфов? Хотя, если честно, от меня и толку особого нет. Да что там, вообще никакого.

Она потрясла головой, едва сдерживаясь, чтобы не врезать кулаком по подушке… всё равно от этого не полегчает.

– Ничего не понимаю. Иногда энергия так и прёт, как в тот раз с инфликцией в Лондоне. Или когда мчалась сюда и открыла новый способ телепортации…

– Да ты что? – перебил Элвин.

– Вроде да, – пожала плечами она. – Потом надо будет проверить, но… В общем, как я умудряюсь творить такие чудеса и при этом быть практически бесполезной? Сплошные неудачи… оказывается, я такая «предсказуемая». То меня дворфы одолеют, то отвлекусь не вовремя, то…

– Так, понятно, самобичеванием заняться решила, давай-ка я тебя перебью. Знаешь, очень забавно у тебя получается – сначала рассказываешь, как мимоходом открыла новый способ телепортации, и тут же начинаешь себя казнить за никчёмность. Похоже, кое у кого слегка заниженная самооценка.

– Так… Я же Лунный жаворонок!

– Софи, знаешь что? Давай-ка я тебе кое-что объясню, а то от других ты, похоже, редко такое слышишь. Придётся опять пламенные речи толкать, ну да ладно. Да, ты Лунный жаворонок. А ещё ты Софи Фостер. Живое существо со всеми изъянами и ограниченными возможностями. Но в этом нет ничего плохого! Откровенно говоря, если бы у тебя всё всегда получалось, было бы даже досадно.

Заметив её удивление, он ухмыльнулся.

– Да ладно, сама понимаешь. Выскочек никто не любит. А знаешь, кем бы тебя считали, если бы ты никогда не ошибалась, даже в мелочах? Занудой. Думаю, ты и с этим согласна. Посмотри на друзей. Есть среди них идеальные?

Она чуть не ляпнула, что Фитц иногда бывает близок к идеалу.

Только засомневалась, что они ещё друзья.

Те его слова… при последнем расставании…

Вряд ли их достаточно, чтобы всё стало как прежде.

Она даже не могла решить, как к этому относиться.

Не понимала, почему у них всё должно быть так сложно.

Но самое удивительное – как можно об этом переживать, когда Фитц до сих пор в Лоумноре, наверное, сражается с дворфами-предателями.

На бесконечные обсуждения жутких подробностей с места событий у неё просто не оставалось сил. Но кое-что узнать было необходимо.

«Как вы там?»

Она повторяла этот зов снова и снова, даже не надеясь докричаться. Не хотелось отвлекать, если он занят.

Но Фитц её услышал.

И судя по короткому ответу, вымотался не меньше неё.

«Все целы. Не волнуйся. Скоро поговорим».

– Ладно, – сказал Элвин, вставая и потягиваясь. – Надо сообщить твоим родителям, что ты здесь и жива-здорова. Сказать, что останешься на ночь?

– А можно? – спросила Софи.

Она понимала, что просто пытается скрыться от проблем, расспросов о случившемся, а потом наверняка: «И что дальше?»

Но она же пообещала Кифу помочь справиться с этим испытанием. И слова пока не сдержала.

Поэтому убедила родителей, что с ней всё в порядке, извинилась за то, что не вернулась домой, пообещала обо всём рассказать позже и, конечно, сказала, как их любит, а потом осторожно установила мысленную связь с Кифом: «Я рядом».

Он не ответил.

Но на это она и не рассчитывала.

Просто хотела сообщить, что находится рядом.

Потом рассказала о своём открытии.

И разговоре с Элвином.

И о том, как сильно перепугалась, но всё равно им гордится, и даже если он немного изменится, это совсем неважно.

Он навсегда останется её другом.

Всегда будет Кифом Сенсеном.

А когда бороться со сном уже не осталось сил и веки начали слипаться, в последний миг успела заметить, что Киф тоже закрыл глаза.

Киф проспал весь следующий день, и Софи решила побыть с ним в здравпункте.

А остальные обитатели Затерянных городов проснулись в мире, которому уже никогда не бывать прежним.

Король дворфов предстал перед международным трибуналом в Этерналии, а такое событие случается не каждый день. Двенадцать старейшин вместе с главами четырёх других разумных видов, пострадавших от его злодеяний, единогласным решением приговорили его к изгнанию за государственную измену и заключению в сомнаториум.

А так как именно Нубити захватила и свергла короля Энки, то по закону дворфов унаследовала корону.

Королева Нубити.

Хотя высокий титул звучал гордо, Софи как-то не очень хотелось представлять свою бывшую телохранительницу обритой налысо.

И первым делом королеве Нубити пришлось выслеживать сообщников короля Энки, чтобы никто не избежал справедливого возмездия. Скорее всего, на свободе остались лишь те, кто ещё раньше переметнулся к Незримым. Но Эдалин, зайдя проведать Софи после трибунала, рассказала о пламенной речи Нубити, в которой та поклялась доказать, что Лоумнор – настоящий оплот справедливости и верный союзник всех остальных народов.