Екатерина Белецкая - Романтики с Хай Вея

Рынок оказался неподалёку от вокзала, и Саша решил определиться с программой минимум. Главным овощем он без колебаний избрал картошку (желательно молодую), а главным фруктом – огурцы. Потом вспомнил, что огурцы – вовсе и не фрукты. В результате Саша набрал полную сумку всяких разностей, произрастающих на огородах, а картошку решил взять уже в другой пакет – в этот просто не поместилась бы. Прошёл вдоль рядов, остановился возле какого-то деда, торговавшего хорошей белой картошкой, явно местной, не привозной.

– Почём? – поинтересовался Саша.

– Да как у всех, – ответил дед. – Моя-то небось не хуже будет.

– Три килограмма сделайте, – попросил Саша.

– Сумка есть?

– Есть, – Саша протянул деду пакет и, когда дед стал накладывать картошку, спросил:

– Издалека везли? Или своя?

– Своя, нам чужого не надо, – ответил дед. – Я тут всю жизнь прожил, участок у меня большой. Вот, выращиваю…

– Простите, что спрашиваю, но… Вы сказали, что тут всю жизнь прожили, так может, вы в курсе? Я хотел найти тут у вас один институт, но тот человек, который мне про него говорил, был тут в последний раз очень давно и…

– Если вы про тот институт, что перед посёлком дачным был, говорите, то его и нет уже давно. Снесли ещё в восемьдесят шестом или в восемьдесят седьмом. А другого института тут, вроде, и не было… Ещё ПТУ есть, но это на другом конце города, на автобусе надо ехать. А ещё…

– Вы говорите, снесли? Я говорил про НИИ. Это не учебный институт, а тот, в котором изучают…

– А я про какой говорю, по-вашему? Я ещё из ума не выжил… двадцать один рубль с вас.

– Вы не знаете, что это был за институт? – спросил Саша. Он не надеялся на чудо, но оно произошло.

– Немножко знаю. Секретный он шибко был. Я там водителем работал, но недолго. Года три, не больше. Давно ещё… – дед закурил, Саша последовал его примеру.

– А что вы возили?

– Собак ловленных возил. Из отлова – в институт. Я и внутри не был ни разу. Так, к виварию машину подгоню, они клетки-то перегрузят, я и уеду. И все дела. Ещё этих, как их, чертей-то… свинок морских тоже. Вонючие они были – страсть. Крысы – и те лучше.

– Так что же там делали-то, в этом институте?

– Ну как – что? Опыты, наверное, ставили. Откуда же я знаю… мне и неинтересно было это. А потом снесли его. Там пустырь был… или дом уже построили?… Не помню я, редко мимо езжу, по старой дороге. Новая получше будет.

– Ясно. А как до него добраться?

– На автобусе на любом шесть остановок проехайте и сходите. Там он и был, по правую руку от дороги. Переходить не надо. А вы почему, кстати, интересуетесь? Ищите кого?

– Да. У меня отец в своё время там работал, а с ним – женщина одна. Моего лучшего друга тётка. Вот он, друг, и просил разузнать про сослуживцев.

– А отец разве не говорил, что они там делали? – удивлённо спросил дед.

– Отец довольно давно умер. Та женщина – тоже. Пытаемся найти кого-нибудь, кто с ними работал.

– А зачем? – спросил дед. Саша задумался. Действительно – зачем? Для чего он вообще занялся этими поисками, которые заведомо обречены на провал?

– Отпуск, делать нечего, вот и развлекаемся. Другу охота информацию о своих родичах собрать, чтобы для потомков… ну, вы меня понимаете.

– Не очень я вас понимаю, но вот что я вам скажу. Этот институт – он тут притчей во языцах был. Нехорошее место, порченное. А ушёл я оттуда… – дед замялся, но продолжил, понизив голос. – Ушёл, как помирать люди стали. Прямо черный год какой-то был, словно мор на них нашёл. На тех, кто там работал, в этом институте…

– Шестьдесят седьмой, – сказал Саша.

– Точно! Испугался я. И сбежал. Страшно там было очень.

– А как они все… что за мор? – не понял Саша.

– Случаи несчастные стали с ними происходить. Кто под поезд попал, кого зарезали, кто отравился… Только, по-моему, неспроста всё это было. Так что вы, молодой человек, лучше и не ходите к этому институту. Целее будете.

– Так его же снесли…

– И хорошо, что снесли. А вы всё равно не ходите.

– Спасибо за совет, – Саша взял пакет с картошкой. – Удачи вам.

– И вам того же… Дамочка, положьте картошку назад, что вы её щупаете! Картошка как картошка…

– Саш, это феноменально! – Игорь Юрьевич говорил возбуждённым голосом, торопливо. – То, что ты отыскал – это великолепно!

– Не понимаю, что вы тут нашли великолепного. Столько людей погибло, а вы говорите, что это – великолепно. Ничего хорошего там нет. Я съездил, посмотрел. Пустырь, даже фундамента не осталось. И ощущение на этом месте какое-то мерзкое было. Мороз по коже…

– Саша, какой, к чёрту, мороз! Архивы милицейские, вот что радует! У любого дела, в котором есть подозрение на убийство, срок, как минимум, десять лет. Все эти дела или, на худой конец, их дубликаты, должны существовать. Это понятно? Мы поймаем их всех за хвост!

– Кого? – с сарказмом спросил Саша. – Покойников шестьдесят седьмого года выпуска? Или экспериментальных собак?

– Да ну тебя. Это институт. Знаешь, мне почему-то кажется, что это очень интересно будет. Вот ей Богу, интересно. Мы пока ещё сами толком не знаем, что мы ищем, но это что-то…

– Это что-то вам покоя не даёт, – подытожил Саша. – Игорь Юрьевич, дорогой, раз вы у нас следователь – вы созвонитесь с архивами. А я кину несколько писем свои фидошникам, авось кто из них что знает. Земля слухами полнится.

– Это точно. И ещё. Саша, созвонись со Стасом, спроси, кто ещё, кроме него, помнит тётку. Поговорить бы, сам понимаешь…

– Спрошу. Игорь Юрьевич, а ведь мы с вами видели фамилии только части тех, кто там работал. Допустим, эти погибли. А остальные? Там же, как минимум, было человек триста. А то и больше. И что – все они?… Не может быть.

– Может. Только спросить не у кого. Вот было бы хорошо. Раз – и готово!… Но вот только не бывает такого везения в нашей работе, увы и ах. Я съезжу в ЗИЦ, посмотрю, что там сохранилось.

– А что такое есть ЗИЦ? – поинтересовался Саша.

– Зональный Информационный Центр, – объяснил Игорь Юрьевич. – Вообще-то это всё предприятие – гиблое дело. Срок давности по убийствам – десять лет, а тут прошло больше тридцати. Да и погибнуть они все могли в разных местах. Так что в одном месте все дела никак не могут быть сконцентрированы. Понятно объясняю?

– Понятно, – грустно сказал Саша. – Жаль.

– Кстати, я тут подумал ещё вот что… – Игорь Юрьевич тяжело вздохнул. – Придётся ещё и в ИЦ тоже ехать, ведь Очаково – это область. Как там этот дед сказал – кого-то зарезали?

– Был такой момент, – ответил Саша.

– А если зарезали не в Москве? Это же запрашивать область придётся, не иначе. Так-то вот, Сашенька. А, ладно! Прорвёмся.

– Игорь Юрьевич, вы погодите ехать в эти ваши центры, вы послушайте, что я скажу. Старик говорил о тех событиях, которые происходили преимущественно в непосредственной близости от места его проживания, верно? Откуда ему знать про убийства или несчастные случаи, которые он не видел, или о которых не говорили в этом самом Очаково? Так?