JuliaFF - Государь и его коммандос (СИ)

Зырян сделал маленький шаг назад и совсем тихо обратился к Елизару.

— Слушай, княжич, ты уверен, что мы сможем контролировать этого парня?

— Уверен, что не сможем. Такому надо помогать, а не контролировать.

Утром их покормили. Это внушало некоторую надежду.

Сулим Сантра Бек лениво наблюдал за тем, как его милость Великий магистр Зарас Тутос Тамас и проспавшиеся местные спецмаги разрабатывают военный план. Свой единственный шанс они видели в том, чтобы предложить себя новым властям в качестве наемников. Они быстро убедили друг друга в том, что без их квалифицированной помощи Джахан просто беззащитен. Ну, наберут они мужиков необученных. А кто будет объяснять салагам, как сапоги на свежую голову надевать? Дело оставалось совсем за малым: донести эту немудреную мысль до нового джаханского руководства. Это и обсуждали.

Беку тут ловить нечего Он, да и Зикгер, как специалист ничего из себя не представляет. Потерявшие способность колдовать маги ничего другого просто не умели. Обидно. Бек повернулся к Зикгеру.

— А лекаря-то увели и все… нету.

— Пипец котенку, — не поднимая головы с лежащих на подтянутых к подбородку коленях рук, лениво отозвался Великий магистр.

Разговор заглох. Сулим Сантра Бек с некоторым превосходством посматривал на коллегу. Похоже, их милость смерти испугался. Зажравшийся конгалорский дурачок не понимает, что есть вещи гораздо более страшные… И моложе-то он Бека лет на пятьдесят, не больше. А вот ни войн, больше похожих на тотальную резню до полного истребления, ни много чего разного, что выпало на долю степняка Сулима, не видел. В Конгалоре всегда было сытно и спокойно. Разве что сами какой заговор затеют от скуки. А он, сын шамана, помнит…

За одно лето их племя разбили дважды. Вначале, соседний вождь вытеснил с самых лучших пастбищ, а потом росавиане не дали подкрепиться за счет грабежа их земель. Вообще триста лет назад они здорово накостыляли всем степнякам, отыгрались за два века разора и унижений. Оставшееся без погибших в стычках опытного шамана и вождя племя оказалось зажатым на узкой полоске пустой зимней степи между скалами и росавейской засечной чертой где-то южнее Джахана. От бескормицы начался падеж скота. Люди болели. Старший сын шамана Сулим попытался вывести остатки племени на земли Ордена Черной Грозы. Говорили, что там принимают всех. Они вышли к небольшой горной крепости — заставе. Сулим отправился на переговоры с ее комендантом. Ему объяснили, что уже зима, перевалы закрыты, а запасы продовольствия рассчитаны только на солдат гарнизона. Так что помочь им рады, да не могут. Вот разве что сам молодой колдун может остаться. А остальным да помогут боги в их нелегком пути. Сулиму следовало отказаться, потому что оставшееся без шамана племя обречено. У родичей и с ним мало шансов дойти до другого убежища, а без него — и вовсе нет. Следовало отказаться… Но на столе мага — коменданта стояла ваза с фруктами. И он остался….

Великий магистр Бек как муху прогнал назойливое воспоминание. Вчера на улице он потерял голову не столько от страха, сколько от неожиданности. А теперь будь, что будет. Все, кого он считал своими, навсегда остались в промерзшей зимней степи южнее Джахана. И самое страшное, что могло случиться с им в этой жизни, осталось там же.

За ними все не приходили. Спецмаги давно обо всем договорились и теперь сидели злые и сосредоточенные как перед боем.

На площадь перед дворцом магов вывели сразу после полудня. Победители готовы уважительно относиться к ритуалам побежденных, но только если это касается мертвых? На губах идущего первым Зикгера появилось нечто вроде усмешки. Страшно ему уже не было. Вчера, когда понял, что беззащитен перед толпой — да. Но потом ему было больно, так больно, и так больно, и так тоже было больно. Боль вытеснила все: страх, растерянность, саму жизнь. Прикосновение чужой магии должно было вытеснить последние капли жизни, им просто не оставалось места. Но со следующим выдохом из Зикгера вышел кусок боли, потом еще и еще. Боль оставалось до сих пор, но с этим уже можно жить. А вот нового страха не появилось. Тупое безразличие ко всему. Благо, черные маги лишены чести и достоинства по определению. Нету у них таких чувств и все тут. А значит, можно позволить себе все, что вздумается, от униженной мольбы о пощаде, до ернической перепалки с палачом. Все окажется уместным. Вот только не хотелось вообще ничего. Даже личность нового короля не особо впечатлила. Сумел устроиться? Ну, и молодец. Площадь небольшая, в основном придворные да королевская гвардия. Народа попроще нет. И на том спасибо.

Первым на свободное пространство перед королевским троном вывели сумасшедшего старика — Главу миссии наблюдателей. Росавейские воины действовали корректно, прямо-таки предупредительно, словно родному дедушке идти помогали. Перед ними открылся портал, и два дюжих молодца в белых одеяниях привычно приняли у разведчиков мага с рук на руки и исчезли в растаявшем портале.

Зырян оглядел собравшихся. Появление санитаров психиатрического отделения университетской клиники магической медицины произвело впечатление не столько на магов, этим сейчас есть дело только до себя, любимых, сколько на придворную публику. Что ж, в нашей психиотричке появится еще один пациент, утверждающий, что он страшный черный маг, один из основателей Орденского Союза, этим-то там мало кого удивишь, а вот разговоры о неведомой форме расправы, учиненной новым королем, по дворцовым закоулкам шелестеть будут долго.

Король подал знак. Следующим оказался его милость Зикгер. Великого магистра Бека это несколько удивило: он был уверен — того, кто годами изводил будущего монарха мелкими издевками, новоявленный король оставит на десерт. Да и Зикгер, похоже, не ожидал. Вон, в собственных двух ногах едва не запутался. Нет, вырулил. Опустился на колени перед королем, повторяет какие-то слова. Текст кажется Беку знакомым, что-то про обещание голову сложить и мантию отдать, если что. Зикгер послушно произносит всю эту галиматью. Собственно, господин Великий магистр сейчас, как бесчувственная кукла, сделает все, что прикажут, эко его страхом заморозило. Не знал бы трусоватого Зикгера, который, смешно и вспомнить, собственного дракона боится, принял бы за мужество. От чувства собственного превосходства Бек почти улыбается.

Дело движется к концу: Росавейский воин обнажил короткий меч. Зикгер безропотно опустил голову в ожидании удара. Колоду какую поставили бы, что ли. Неудобно же солдатику-то на весу рубить. Или он горло резать будет?