JuliaFF - Государь и его коммандос (СИ)

И вот наутро мальчишка гордо гонит слона от конюшен к реке. Посмотреть на то, как чудная зверюга поливает себя и всех желающих из хобота, словно из шланга, сбежались сперва девицы и прислуга, потом росавейские разведчики, а там и их милости господа маги пожаловали.

Наверное, это меня и спасло. От берега назад к замку я возвращался первым. Слон, конечно, потешен, но прогуляться одному в густой свежести дикого парка казалось приятнее. Маг вышел из портала в пяти шагах передо мной.

— Вы знатный кудесник Зырян?

— Да.

Я поперхнулся ответом, потому что над учтивой улыбкой незнакомца был спокойный взгляд убийцы. В цели его визита я не сомневался. Тот, словно подтверждая мою догадку, удовлетворенно кивнул и взялся за жезл.

Молния возникла из неоткуда и пробила киллера насквозь. Первый раз вижу, как стреляют через портал. Великий магистр Тамас вышел вслед за выпущенной им молнией, перевернул носком сапога раскинувшееся на траве тело и дожег его до состояния бесформенного кострища.

— Прошу простить меня за вмешательство, ваша милость. Просто мне показалось, что этого раззяву послали исключительно ради того, чтобы увидеть, каким именно образом вы его убьете. Мои же излюбленные приемы Конгалору известны и неинтересны.

— Какая Конгалору разница, как я его убью?

— Сейчас существует теория определения психотипа мага по его излюбленным приемам борьбы. По-моему глупость, но модно.

— Так он не собирался меня убивать?

— Он-то собирался, но те, кто его послал, полагали, что выйдет по-другому. Вышло по-третьему.

Интересно, отчего мне сделалось так противно: от едва заметного сладковатого запаха гари, от такого же, что и у погибшего мага, выражения глаз его милости Тамаса, или оттого, что кто-то посылает слабейшего из своих, чтобы посмотреть, каким именно образом его будут убивать?

— Может, стоило его взять живым?

— А смысл? На нем наверняка заклятье молчания стояло. И захотел бы чего лишнего рассказать, не смог.

— Все же в другой раз постарайтесь поступить именно так.

— Будет исполнено.

Великий магистр склонил голову в поклоне. Ей, богу, я не специально, но теперь их милости черные маги уверенны, что я умею снимать это самое заклятье молчания, будь оно неладно. Знать бы хоть, как оно выглядит.

От реки послышались возбужденные голоса. Не желая пугать возвращающихся, мы поторопились отойти прочь от выжженной проплешины.

Выслушав мой рассказ, княжич Елизар отправил магов прочесывать окрестности на предмет поиска незваных гостей.

— Похоже, в дальнейшем Малый Круг собирается иметь дело именно с тобой. Будь готов к переговорам на высшем уровне в любой момент. Что-то подсказывает мне, Орден склонен их начать без предварительного предупреждения.

— Почему именно я? — я как-то даже опешил от услышанного.

— Маги миссии, включая короля не самостоятельны, я — человек, со мной дело иметь ниже достоинства Малого Круга. Остаешься ты — знатный кудесник.

Осмотр окрестностей принес результат. Военмаги отловили некоего обормота, отставшего от остального конгалорского войска. Историю он рассказал, честно говоря, бредовую. Выскочив из замкового лабиринта одним из первых, (чтоб сбагренный в армию под шумок кризиса бесталанный ученик сделал это раньше спецмагов…. Уже неувязочка) он с перепугу рванул в лес. Заблудился. Потерял жезл. Воспользоваться порталом — татуировкой автоматического возвращения не сумел. Так и бродил по окрестному лесочку, пока на джаханских спецмагов не нарвался. Странная история, потому как чтоб на одного человека свалилось сразу столько несчастий, надо быть либо патологическим трусом, либо хроническим неудачником. И те, и другие среди темных магов не выживают. Климат в горах для них, видимо, не подходящий.

— Аварийный портал может не сработать? — удивленно переспрашивает княжич.

— Едва ли. Никогда про такое не слышал. Если татуировка повреждена, скажем раной, то портал сработает автоматически, отправив пострадавшего в свой лагерь, — отзывается король. — Хотя, если бы она была исправна, то его и помимо его воли уже выдернули бы в Конгалор. Не могли же они не заметить отсутствия воина.

— Да сам он боится возвращаться без жезла, вот по лесу и шляется.

Пожалуй. Потеря боевого жезла — это ЧП. Что может случиться, если «красивую палочку» случайно найдет какой-нибудь грибник, и подумать страшно. Так что лес прочесывают уже не только маги, но и росавейские разведчики, и специально проинструктированные солдаты.

— Зря ищем, — короля, кажется, происшествие не особо беспокоит. — На полосе препятствий он его бросил, а кто-нибудь из сослуживцев подобрал. Войско-то организованно уходило. Не то что снаряжения, клока мантии на полосе препятствий не оставили, все собрали.

— Или он вообще засланный. Навесили на обормота какое-нибудь заклятие, трем бочкам пороха равное, народ вокруг собирается, а он бабах!

— Нет, на взрывоопасность его первым делом проверили. Какая слабая подлянка на нем может и есть…. Да было б о чем говорить: в город его тащить незачем. Жезл найдем, вместе с жезлом назад закинем, не найдем — так отправим, пусть с ним свои разбираются.

Ризван откинулся на спинку трона и, чтоб время зря не терять, потянулся к стопке хозяйственных документов. Елизар же уперся в меня пристальным взглядом. Во рту вдруг пересохло. Слабенький ученик мага с неработающим аварийным порталом. Это приглашение? Жду. Но Елизар молчит. Я понимаю, что решение за мной. Ни приказа, ни просьбы не будет.

— Пойду-ка я посмотрю на этого обормота, — поднимаюсь я с кресла.

Король рассеянно кивает, княжич отводит глаза. Правы мы или нет, покажет только время.

Выхожу на сыроватой поляне — родине спрятавшегося между коряг родника. Берущий здесь из него начало ручеек сразу звонко падает с высоты в два человеческих роста.

Витязь Дружич, расставив ноги и перевшись спиной в крутой склон, держит страховочный конец, на котором его напарник, вися над водопадом, осматривает переплетение собранных будто со всего леса ветвей и корней.

— Нет тут ни шута. Поднимай.

— Ну не мог же этот жезл сквозь землю провалиться, — досадливо сплевывает Дружич вместо приветствия.

— Где задержанный?

— Вон за теми елками над ним свои же маги измываются.

— В смысле?

— Вроде как обычай у черных военмагов такой, всякого провинившегося сперва отметелить почем зря, а уж потом разбираться.

— Типа, решение о наказании за самоволку и потерянный жезл потом в Крнгалоре примут, а пока чисто для разминочки спину как ярмарочному вору расписали. Дикость средневековая, — поддержал Дружича напарник.

Ого, а труды мастера Карамзая становятся популярны в народе. Идея об историческом пути Росавии, который, как дорога, в начале, в века зарождения, шла чистым солнечным лугом, где отдельные росавейские племена набирали силу в правде и гармонии с природой, богами и людьми. Потом дорога спустилась в сырую падь и совсем, было, исчезла в трясине: наступили срединные века — кровавое время вечной войны межу собой и со степью. Будто боги испытывали народ, требовали доказать его право на достойную жизнь. И вот, дорога по малу вновь выбирается к солнцу, в наше новое время возрождения. Красивая теория, на мой взгляд, сильно литературная, но для воспитания добрых нравов полезная.