Кирилл Довыдовский - Мертвоводец

Пожив недолго при апокалипсисе, я будто поотвык от всеобъемлемости официальной власти. Теперь же, мене будто затягивало обратно — в законы, в правила. И самое главное, не в те, в которые я хотел.

— Это мои вещи! — сказал я резко.

— Успокойся, никто их не забирает, — глаза Ропаха чуть втянулись внутрь границ.

— Тогда все! Я не буду… не буду!

Словарного запаса не хватило, чтобы объяснить, что именно я не буду. Я развернулся и зашагал обратно в деревню. Понятия не имею, что случилось бы, если бы меня принялись останавливать, но никто не попытался. Проходя мимо Чирика, я смерил его недовольным взглядом — тот отшатнулся. Черт его знает. Я не до конца понимал, в чем именно, но чувствовал, что искатель меня предал. Я к нему по-человечески, деревню от зомби защищал, а он в ответ… падла, короче. Шакта и м’нака.

Шевельнув затылком, я стал искать место подальше от желтых точек. Интроверты не так нуждаются в общении, мне на сегодня хватило. Мертвозрение показало, что часть народа все еще на улице, но большинство разошлось по зданиям. Совсем пустых не осталось, разве что…

Стоп. Что это?

На секунду я замер, а потом…

— Твою же…!

…потом побежал. К зеленой точке в клубе приближалась желтая. Когда лекарство есть, это не так опасно, но мертвец мог и в горло вцепиться, тогда уже никакие уколы не помогут. А уж если это ребенок…

Спустя полминуты сквозь открытую дверь я вбежал в темный зал. Резко пахнуло табаком и еще чем-то кислым вроде забродившего апельсинового сока. Повсюду валялась разбитая мебель. Без мертвозрения ноги бы себе переломал, но вблизи оно позволяло чувствовать очертания неживых предметов тоже. Ориентируясь с его помощью, пробежал дальше… Черт, тупик! Значит… туда!

— Осторожно, там зомби! — испугавшись, что не успею, крикнул я на местном.

А еще через секунду вбежал в подсобку, внутри которой ощущал точки. И где… никто ни на кого не нападал.

«Марагазы — они ведь не поднятые», — тут же прозвучала в голове фраза, которую я слышал несколько минут назад.

Что ж, по ходу, одного я нашел.

— Вижу тебя, Кирилл.

«Чингачгук!» — ударила, как молния мысль, когда я разглядел огромного мужика, чья точка в мертвозрении светилась желто — зеленым. Индейцев я только в кино видел, но была бы на его носу горбинка, не слишком крошечные человечки, надев лыжи, смогли бы прыгать с нее, как с трамплина. В полумраке помещения кожа отдавала отчетливой краснотой. Разве что перья из башки не торчали.

— Не стоит, Сарт. Мы не враги.

Желтая точка принадлежала искателю, с которым мы вместе грузили тела на телеги. Он направлял на меня Черту, но как только «индеец» сказал, тут же повесил катастр на сузку. В отличие от меня. Едва зайдя в комнату, я выхватил сразу и Глок, и Черту. И убирать не собирался.

— Мое имя — Бандар. Сарта ты уже знаешь.

— Кто ты?

Я не стал по примеру Чирика сразу обвинять человека в «марагазовстве». Я достаточно разбирался в животах, чтобы отличить пивной аквариум от комка мышц. Так, как «индеец» обычно выглядели атлеты, заменяющие кардио становой тягой. Черта такого могла и не остановить.

— Я держала этой теплой.

Эти слова я уже знал. «Держалами» — местные трактирщиков называли, а «теплыми» — кафешки.

— И что тебе надо?

— Это ты сюда пришел.

— Я думал…

Блин. Я думал, что здесь кому-то помощь нужна, но почему я так думал…

— Я переночевать хотел, — ответил я, сообразив. — Я только сегодня приехал… не успел найти место. Потом… услышал шум, подумал, что мертвецы могли остаться…

— А как ты понял, что это мертвец угрожает человеку? — спросил Бандар. — Что это не просто мертвец или не просто человек?

Вот же умников развелось…

— Подумал о худшем.

В ответ «индеец» на секунду прикрыл глаза, мол: «Да, бывает такое».

Все? Типа, отбрехался? Только вот цвет «индейца» в мертвозрении оставался желто-зеленым. Он марагаз? Или такой же, как я? На себя я в мертвозрении посмотреть не мог… Как бы его так расспросить, чтобы и себя не выдать, и чтобы он не подумал, что я под него копаю.

Черт, мало информации. То, что он себя держалой назвал — ничего не значило. Вдруг, он им только раньше был, а уж лет семь как в международном розыске. И статья еще какая-нибудь нехорошая: надругательство над телами умерших, мужеложство, препятствование проведению выборов… Нет, сначала нужно выяснить, как к нему здесь относятся. Если его считают просто одним из жителей, то у меня появится козырь. У него тайна — у меня тайна.

— Значит, переночевать у вас нельзя? — я решил не спешить. — Тогда я пойду…

— Конечно, — здоровяк повел глазами в сторону. Кажется, это означало что-то вроде пожимания плечами. — Можешь идти, только…

Вот!

— …ответишь еще на один вопрос?

Гм…

— Зачем ты увел поднятых?

— Каких поднятых? — я правда не понял, о чем речь.

— Когда хрипуны с лазрачами повалили стену и ворвались в деревню, они окружили теплую. Защита почти высохла, когда кто-то выманил лазрачей, и стал уводить остальных. Сарт был тогда в теплой. Ты закрывал лицо, но он тебя узнал по рюкзаку. Он сомневался, но потом ты сказал, что сарец и что приехал сегодня. А сегодня в Синюю Скалу приехали только сайнессцы.

Бандар замолчал, но продолжил смотреть прямо, и не моргая. И я вдруг заметил, что глаза у него красные. Не как у зомби, у которых кровью белки заплывают, а с красными радужками.

— Кто ты? — снова спросил я. С еще большим недоумением, чем раньше.

— У нас есть с тобой кое-что общее, — ответил «индеец».

Он такой же, как я?! Или что это вообще значит?! Манную кашу оба не любим? За Спартак болеем?..

— Зачем ты увел поднятых? — снова спросил здоровяк, сбив меня с мысли.

Настырный, блин. Я, на всякий случай, сверился с мертвозрением — не подбирается ли кто со спины? Нет, больше в здании никого. Значит, если что, сбегу. Даже если этот Бандар обладает той же мертвячьей силой, что и я. Из Макарова я его обрадую, а дальше бегом.

— Это ты приказал им напасть?

Я тоже вопросом на вопрос умею отвечать.

— Мертвецам?

— Да!

— На свою теплую?

Сука.

— Конечно. — Если глупость сморозил — не признавайся. Иной раз, и за умника примут. — Чтобы внимание отвлечь.

— Хорошо, — Бандар прикрыл глаза ненадолго. — Для чего мне нападать?

— Может ты марагаз. Я же не знаю.

— А если я марагаз, для чего мне нападать?

Бандара, кажется, ничуть не смутило мое предположение, а вот я, видимо, не до конца понимал, кто такие марагазы. Они разве не из тех, кто творит зло ради самого зла? Как американцы с украинцами в новостных сюжетах на телеканале Россия?

— Ну… чтобы все мертвецами стали.

— А потом?

— Э-э… жить с ними, управлять.