И Сказитель - Нареченные кровью

– Каяра, – Анна протянула вальмирии бокал вина, – держи! Давайте, выпьем, ведь и повод есть!

– Ха-ха, а тебе лишь бы повод! – рассмеялся Максим.

– Это было грубо, – с обидой заметила Литовская.

– Прости, неудачно пошутил, – поспешил оправдаться волчонок.

– Ну да ладно, ну что? За дружбу народов?

Все подняли свои напитки вверх, в знак согласия.

– Кая. Можно мне так тебя называть? Слышала, Ярослав называл. Это уменьшительное от твоего имени?

– Да, – она ответила сразу на оба вопроса Анны.

– А Владимир… Вы были с ним близки?

– Анна, боюсь, что ты задаешь слишком много вопросов, которые не сможешь понять.

– Да, что ты заладила? Что значит, не сможем понять? А ты попробуй сначала, сможем или нет!

– Ладно. Владимир был правой рукой каждого главы моего клана. Кроме нашей прародительницы, он пришел к нам уже после ее смерти.

– Погоди, прародительницы? Это же начало времен! Он что? Был ровесником Ситала?

– Нет, – все было вздохнули с облегчением, но ненадолго. – Он был старше Володара.

– И тут наступила пауза. Никто не ожидал услышать подобное.

– Очуметь! – воскликнул Максим.

– И тебя такая разница в возрасте не смущала? А его? – с долей ужаса спросила Алиса.

– Все не так, как вы себе представляете. И нет, не смущала. Для нас это не имеет значения. Это сложно объяснить, просто нужно быть преданным кодексу, чтобы понять, насколько мы становимся похожи под его крылом.

– Не совсем поняла, причем тут кодекс. Мы же вроде о любви говорим, а тут законы…

– В кодексе есть законы о браках, – вмешался в разговор повар.

– Да, есть. Владимир был не просто правой рукой, он был так же и учителем, своего рода наставником каждого приемника. И моим тоже. Можно сказать, что он растил меня с пеленок.

– И как после этого замуж за него выходить? – Анна смотрела на нее так, будто услышала какую-то дикость.

– А я наслышана, что и здесь браки между бывшими учителями и ученицами не редкость, разве не так?

– Да, – быстро ответил Верных и с укором посмотрел на подругу.

– Вот и у нас так же. Как только мое обучение закончилось, он перешел из роли наставника в роль жениха. Правда, разницы я особо не заметила, – усмехнулась вальмирия. – Видимо, его тоже многое смущало.

– Каяра, тебе было сколько, когда твой клан погиб? Тринадцать? Я, конечно, понимаю, что в этом возрасте мало кто ощущает себя все еще ребенком, но там реально еще дети все! Даже на вид.

– Тут поспорю, я к двенадцати годам уже приобрела свою конечную физическую форму, которую вы видите сейчас.

– Это какой-то ускоренный рост? – недоумевал Долгатов.

– Можно и так сказать. В нашем мире детство длится не долго, – Каяра не стала упоминать, что его можно сказать и нет, так как нет и надобности в этом периоде у вальмириев. Их развитие в корне отличалось от остальных рас.

– Подожди, ты говорила, что он перешел в статус жениха. В чем это у вас выражается?

– Даже не знаю, как тебе ответить. Ну, скорее всего в правах друг на друга.

– О каких именно правах ты говоришь? – теперь Анна говорила испуганно.

– Право на разделение ложа, о котором ты подумала сейчас, для нас наступает с достижением тринадцатилетнего возраста. А вот проявлять симпатию, мы можем с двенадцати лет, когда после инициации один из супругов или оба будут признаны совершеннолетними. Год между ними дается для завершения формирования физической формы, ее закрепления. Сама понимаешь, тела чистокровных отличаются от ваших, даже к физической связи с ними нужно быть подготовленным.

– И ты хочешь сказать, что вы… Ну… Это? – смущенно пытался собрать свои мысли в должный вопрос волчонок.

– Нет, Владимир был весьма сдержанным, – ответила Каяра и улыбнулась, их зажатость в этом вопросе, не смотря на образ жизни здешней молодежи, вызывал у нее смех.

– А свадьба у вас должна была состояться в семнадцать?

– Нет, это изменение приписано Триединством, чтоб уж совсем не вводить его граждан в шок. А так в разных кланах по-разному. У нас в шестнадцать.

– То есть, если бы он не погиб, то ты была бы уже замужем?

– Да, – с долей грусти ответила Каяра. Ведь ей бы очень хотелось, чтобы никто из ее клана не погиб в ту ночь. Эти разговоры, заставляли ее все сильнее и сильнее ощущать боль от потери близких. Они просто пробуждали в ней скорбь, которую она так усердно прятала внутри себя все эти годы.

– Я представить тебя замужем не могу.

– Ничего бы во мне не изменилось, – успокоила его Каяра.

– Это ты зря, – Анна подлила ей еще вина. – Брак меняет, по-своему он сказывается на каждом.

– Не в нашем случае. Мы живем законами кодекса, наличие мужа и жены рядом почти не меняет наш образ жизни. Просто скажем так, приходится делиться своей кроватью по ночам.

Все рассмеялись. Шутка Каяры пришлась кстати, она разрядила обстановку в компании.

– Вот, а ты говорила, что мы не поймем! – воскликнула Литовская.

– Вы и не поняли, Анна. Для вас это все прозвучало дико, неприемлемо, даже неправильно. Согласись, сейчас вам проще принять более или менее эту информацию, но вот если бы здесь сидела я и мой муж, который старше меня более, чем на тысячу лет, то вы не смогли бы отнестись к этому спокойно.

– Ладно, нам это дико! – нехотя согласилась волчица.

– Но, ведь и мы для тебя кажемся дикими. Так? – вмешалась в разговор Алиса.

– Да! Очень! – честно призналась наследница Ринса.

– А в чем именно? – даже слегка обиделся волчонок.

– В том, сколько ты ешь! Куда в тебя все это влезает? – Максим чуть не подавился бутербродом от такого заявления.

А вот остальным шутка пришлась по душе. Она помогла уйти от опасной темы. И никто даже не пытался к ней вернуться, ведь ничего кроме дальнейшего недопонимания этот вопрос им не сулил.

Пока все обсуждали объем желудка Долгатова, Каяра расслышала тихий шепот Анны Дмитрию:

– Крепись, это будет сложно. Она по ходу реальный старовер, чтобы это не значило.

– Знаю, – уверенно ответил молодой командир.

Компания просидела до самой темноты. На удивление Каяры к ним так и не присоединились Ярослав с Виктором, хотя Анна несколько раз повторяла, что они обещали подойти. Но видимо, Виктор решил, что двое взрослых лишь только помешают веселью. От Ярослава ведь подобного умозаключения ждать не приходилось.

Конечно, не обошлось и без колких замечаний, что Каяра почти ничего не съела. Кажется, друзья окончательно убедились в том, что девушка сидит на строжайшей диете. Поэтому всячески пытались убедить ее, что у нее прекрасная фигура, не нуждающаяся в какой бы то ни было корректировке. А ей оставалось только вздыхать и повторять, что ни на какой диете она не сидит. Хотя это тоже можно было счесть ложью, ведь своего полноценного питания она уже давно не получала.