И Сказитель - Нареченные кровью

– Каяра, я никогда не думал, что ты сможешь так поступить.

– Я предупреждала тебя сразу, Ярослав. Не стоит переваливать на меня ответственность за свои несбыточные надежды. Ты знал прекрасно, какая была цель нашего приезда на Аресал.

– Я лишь хотел, чтобы у тебя было детство! Было все как у всех!

– Я не все! Я не ребенок! И уж тем более не твой ребенок! Ты забыл, где твое место! И мне пришлось тебе об этом напомнить!

– И где же по-твоему мое место?

– За моей спиной, Ярослав. Так же как и у всех, кого я должна защищать.

– Возможно, ты перепутала? Это взрослые защищают детей!

Каяра пришла в ярость. Ее лицо изменилось. Ярослав отшатнулся назад от неожиданности, ведь теперь на него смотрели глаза вальмирии. Он не мог оторвать глаз от ее клыков, обнажившихся в зверином оскале. Каяра меньше, чем за секунду пересекла комнату и схватила оборотня за горло, и припечатала со всей силы к стене, оторвав его ноги от пола. Бывший генерал начал задыхаясь пытаться освободить свое горло от цепкой хватки чудовища. Но силы были предательски не равны. Оборотень оказался беспомощным перед лицом опасности. Теперь он по настоящему осознавал, кто стоял перед ним. Убедившись в этом, Каяра отпустила его, и он с грохотом упал на пол, пытаясь отдышаться.

– Я надеюсь, этого показательного выступления вполне достаточно, чтобы ты осознал, кто кого защищает из нас. Я не ребенок, Ярослав. Я – наследница клана Ринса, его последняя кровь. За моей спиной стоят все староверы и подданные кодекса. Я – мать кодекса! Это я защищаю его детей, а никак не наоборот.

Каяра спрятала свое истинное лицо. Внутри себя, она боялась, что сейчас поставила крест на их дружбе. По мимо того, что в ее планы никак не входило терять такого союзника как Ярослав, ей и самой была неприятна мысль, что он теперь отвернется от нее.

– Ты меня услышал? – спокойным тоном спросила вальмирия, который дался ей не легко.

– Да, – не отрывая глаз от пола ответил оборотень.

– А ты меня понял?

– Да.

– Хорошо. Можешь идти.

Она повернулась к нему спиной, чтобы не видеть выражение его лица. Ей уже было достаточно тех его чувств, которые докатились до нее. Самым противным из них было чувство разочарования. Все нарисованные картинки в его голове рухнули в одночасье. Больше ему было не за что держаться в своих фантазиях. И из-за этого ему было чертовски обидно за себя. Хотя сам он пытался себя уверить, что обидно ему было как раз-таки за нее.

Через какое-то время после его ухода, Каяре стало нестерпимо тошно оставаться более в одиночестве. Мысли об Ярославе съедали ее изнутри. Она уже знала, что Алиса и Максим закончили свою трапезу и направлялись в сторону третьей башни. Поэтому не долго думая, она вышла им на встречу.

Они столкнулись на лестнице и направились к фонтану. При этом, видимо договорившиеся заранее, вампирша и волчонок на перебой рассказывали ей байки из своего детства. Они были воодушевлены стремлением сблизиться с Каярой. И, видимо, решили, что если она не рассказывает им о себе, то они сами сначала поделятся с ней своими сокровенными воспоминаниями. Некоторые их истории весьма позабавили вальмирию. Например, рассказ о том, как пятилетний Долгатов влез почти на самую вершину высокого дуба, пытаясь доказать свою храбрость детворе, а вот снимали его уже оттуда сотрудники ВВД всего в слезах и соплях. И как он клялся больше по деревьям не лазить, а затем ведомый насмешками друзей, все-таки решил покорить березу. Но к несчастью сорвался и повис на собственных штанах. Которые, к слову, не дождались прихода спасателей и с треском порвались на причинном месте, отправляя своего юного хозяина в свободный полет на землю обетованную.

– Представляешь, как мне стыдно было?

– Да, – с улыбкой ответила Каяра.

– Лучше представь, как все со смеху попадали, когда он засверкал трусами с вышитым цветочком прямо на попе! – расхохоталась Алиса, вспоминая каверзный момент.

Друзья сели на свободную скамейку чуть подальше от центральной тропинки.

– Блин! – волчонок закрыл лицо руками, скрывая свои уже изрядно покрасневшие щеки. – А это могла бы не рассказывать!

– Да, брось! Они были такие милые! – произнесла Роксвел и расхохоталась еще пуще прежнего.

Ребята еще какое-то время перечисляли свои детские приключения, в основном все сводилось к воспоминаниям детства Максима, так как Алиса была весьма спокойным ребенком, который отдавал предпочтение чтению книг. Каяра не жалела, что покинула четыре стены своего укрытия. Эти двое смогли таки отвлечь ее хотя бы на какое-то время от постоянных раздумий, угрызений совести и мрачных картин испорченных отношений с Ярославом. Однако, от одной навязчивой мысли, они так и не смогли ее избавить. Ее все еще неумолимо тянуло к Володару. А близость к тренировочным площадкам, на которых сейчас и находился Ситал, доставляло ей дополнительное неудобство. Она то и дело поглядывала в их сторону. Что, кстати, и заставило ее заметить приближение Анны раньше, чем она ощутила знакомый запах.

– Куда ты так пристально смотришь? – поинтересовался Максим.

– Анна, – Каяра показала пальцем в сторону движущейся в их сторону фигуры.

– И как ты только ее заметила? Ты вообще свое усиление не вырубаешь?

– Бывает, – соврала девушка.

Тем временем Анна уже почти приблизилась к их скамейки.

– Привет, – быстро проторила она.

– Привет, – улыбнулась Алиса.

– При…

– Каяра, мне нужно с тобой поговорить, – Литовская даже не дала Максиму закончить приветствие. Сейчас ей явно было не до формальностей.

– Говори.

– Давай отойдем.

– Ты по поводу Дмитрия? – догадалась вальмирия.

– Да. Ему сейчас очень плохо…

– И что? – сухо спросила Ринса.

– Как и что? Я в жизни не поверю, что тебе на него плевать!

– Мне не плевать, Анна. Но я и не чувствую к нему уж очень сильной симпатии, извини.

– Ты обманываешь сама себя! Я так и знала, что твои дурацкие законы староверов не дадут вам построить нормальные отношения! Ты хоть представляешь, как глупо это все выглядит? Этому бреду уже полторы тысячи лет, мир уже давно изменился!

Каяра не выдержала такого оскорбления. Она резко поднялась со своего места и вплотную приблизилась к Литовской. Сейчас внутри вальмирия кипел целый пожар ярости, который сочился наружу через каждую клетку ее кожи. Анна не смогла не почувствовать нависающую над ней бурю гнева наследницы крови первого ранга. Да, и Каяра не стремилась этого скрыть. Она просто подавила настрой более слабой крови своей властью чистокровной.

– Не смей оскорблять мою веру! И уж тем более не смей порочить кодекс! – с легким рычанием в голосе произнесла вальмирия.

Анна опешила и от неожиданности сделала шаг назад, отступая от Каяры чуть дальше.