Рик Форд - Странствие за Фарадоунами [ЛП, ред.sonate10, Linnea, с картинками]

— Вот, Наб, возьми этот ларчик. В нем находится Фарадоун Гор и Возвышенностей.

Наб взял маленькую серебристо-серую каменную шкатулочку и, аккуратно открыв последний из трех футляров на Поясе Аммдара, положил ее внутрь и защелкнул крышку. Было удивительно приятно от того, что Пояс теперь полон, и Наб вспомнил день, когда впервые увидел его в лесу Элмондрилл — тогда Викнор дал ему Пояс и показал, как открывать футляры-медальоны. Теперь казалось, что это случилось давным-давно. Малкофф продолжал:

— Мы будем смотреть на битву с высоты, с наблюдательного пункта за одной из скал, а ты оставайся подле меня и приготовься бежать, когда придет время. Мне не нужно напоминать тебе, как важно, чтобы тебя не увидели. Идемте же!

Когда они миновали выход из туннеля и оказались на вершине Ренголловой Горы, их взволнованным взглядам предстал странный и жутковатый вид. Из-за больших черных облаков, бегущих по ночному небу, то и дело на краткие мгновения выглядывала луна. В случайных вспышках серебристого света они видели эльфийскую армию, собранную в боевые порядки по кругу, опоясывающему вершину: впереди мечники, затем метатели копий и, наконец, лучники, которые стояли с луками наготове, в то время как передние ряды опустились на одно колено. Флейтисты расположились прямо на вершине скалы, где животные впервые увидели Морара. Впереди армии стояли два боевых вождя, Морбанн и Мендокк, по одному на каждой стороне Горы, с огромными мечами, высоко поднятыми над головой, готовые дать сигнал к началу битвы. Все сливалось в ошеломляющее зрелище массы мерцающих и поблескивающих огней: серебристых — от тел эльфов, отраженных от их мечей и копий; золотых и багряных, алых и зеленых — от их шлемов и щитов.

Чуть ниже, под вершиной, другим кругом встали палатки уркку. Перед многими из них в темноте посверкивали красным курящиеся остатки вчерашних лагерных костров, а обитатели палаток спали внутри. Было очень спокойно и тихо, и воздух был холоден. Под легким ветерком с гор шуршал и слабо покачивался вереск. Все животные молча стояли под прикрытием большой, словно рвущейся вверх из-под земли скалы, едва решаясь дышать, и в их ушах яростно бился стук сердец. С того места, где они стояли, им были видны все окрестности. Малкофф указал на высокую вершину горы Иветт, находившейся на умеренном расстоянии — как раз за ближайшей чередой холмов; луна обрисовывала ее изрезанный пик.

Морбанн, Мендокк и Морар пристально смотрели на лорда Малкоффа, ожидая сигнала к началу битвы. В глотках у них пересохло от нервного возбуждения — ведь со времен Аммдара эльфы не сражались в открытом бою, и, хотя они постоянно поддерживали боевую готовность для случая вроде этого, им никак не удавалось совсем избавиться от волнения.

Медленным движением Малкофф поднял правую руку и внезапно уронил ее вниз. Сразу же раздалось слаженное пронзительное пение флейт, и по склонам холма начал перекатываться тяжкий стук барабанов. Наб почувствовал, как по его жилам помчалась кровь. Он повернулся к Бет и крепко взял ее за руку; рука тряслась. Он посмотрел девочке в глаза и увидел, что они расширились и остекленели от страха. Флейты и барабаны подняли настоящий тарарам, и все еще одурманенные сном уркку с мутными глазами полезли из своих палаток — посмотреть, что за шум. Они стояли, вглядываясь в ночь, озадаченные и огорошенные шумихой, но вот Наб увидел, как Малкофф снова поднял руку — и лучники натянули свои луки и спустили тетивы. На пару секунд, пока стрелы неслись по воздуху, он заполнился пронзительным свистом, а когда стрелы нашли свои цели, разразилось светопреставление.

Среди стонов и криков тех, в кого попали, раздавались гортанные крики вожаков, пытавшихся организовать своих бойцов, и яростные вопли людей, спотыкавшихся в темноте в попытках вернуться в палатки и найти свое оружие. Только вожаки-гоблины в обличье уркку понимали, что происходит, и носились по лагерю, крича, ругаясь, уговаривая толпу и угрожая ей, пытаясь навести какой-то порядок среди испуганных и сбитых с толку уркку, которые не имели ни малейшего представления, кто осыпал их стрелами. Не успели они выстроиться, как налетел новый шквал стрел, и снова воцарился хаос.

Наконец, однако, гоблинам удалось собрать оставшихся уркку в ряды, и те начали стрелять в гору по врагу, не видя его и не представляя, с кем воюют. Именно в этот момент Малкофф дал сигнал к атаке, и мечники с копьеносцами помчались через вереск под звуки другого, более напористого, ритма флейт и барабанов, смешавшихся с криками эльфов, каждый из которых издавал свой личный боевой клич.

Увидев и услышав, как эти свирепые вопящие существа вприпрыжку несутся к ним, уркку застыли от изумления, а затем и от ужаса. Их ослепил крутящийся калейдоскоп цветных вспышек и леденящего кровь гвалта, и многие из них развернулись и попытались сбежать. Однако они лишь обнаруживали на своем пути приземистую, толстую и уродливую фигуру гоблина (ибо многие из вожаков вернулись к своему естественному виду), брызгающего слюной, дергающегося и орущего им, чтобы повертывали обратно и сражались, если не хотят попасть в зубы всем демонам ада. Тогда уркку приходилось, покорившись кошмару, оборачиваться лицом к горе и эльфам и стрелять наугад.

Животные наблюдали, их страхи на время были позабыты в напряжении битвы, когда эльфы помчались сквозь поток пуль. Многих из них сбивала с ног сила выстрела, но потом они поднимались, ибо пули уркку не могли их убить, и продолжали атаковать, пока с оглушительным лязгом не сошлись с врагом врукопашную. Противник, поняв, что пули бесполезны, начал в отчаянии пользоваться своими ружьями как дубинками и щитами, пытаясь не дать эльфам порубить себя на куски.

Сначала, когда эльфы навалились на уркку и заставили тех отступить вниз по склону, битва казалась просто избиением; но затем гоблины выхватили свои мечи из-под одежды уркку, теперь плотно натянувшейся на их гоблинских телах. К каждому из мечей был приварен кусочек Меча Дегга; Дреагг выковал его из амемезе — зловещего металла, добываемого в Залах Драагорна, где повелитель зла сидел в заточении. Дреагг так заклял Меч, что он мог останавливать течение времени, уничтожая бессмертие эльфов, и поэтому каждый из этих мечей, которыми теперь вооружились гоблины, тоже был наделен этой ужасной силой.

Гоблины рванулись вперед, чтобы подкрепить потрепанные ряды уркку, и рев битвы нарастал, пока не отразился эхом в холмах. Эльфов остановили, и их линия поколебалась, когда магия их оружия, сотканная из света Ашгарота, встретилась со злобной силою Дреагга. Солнце взошло и расчертило небо алыми, багряными и оранжевыми полосами, и в холодном утреннем воздухе разгорелось буйство сражения, нарушая спокойствие гор лязгом мечей о щиты и ужасными криками раненых. Когда эльфы падали, из их тел взлетали серебряные облачка, а останки исчезали, словно дым. Малкофф взирал на это, и в его старых глазах все расплывалось от слез при виде кончины тех, кого он знал и любил. Их уход был подобен смерти цветка.