Лаура Таласса - Ангелы жатвы [litres]

Или это потому, что он не может открыть свой поганый рот и обозвать тебя надоедливой психопаткой.

Я подошла к его гардеробу. Заранее покопавшись здесь, я обнаружила большой запас ремней, и спланировала именно такую ситуацию. Хотя, честно говоря, крошечная частичка меня надеялась сначала получить немного удовольствия.

Не так часто выпадает шанс поразвлечься с суперзлодеем.

Прихватив всю коллекцию кожаных ремней, я вернулась к кровати.

Посмотрим, буду ли я нравиться Палачу после этого.

Когда я пришел в себя, Ангела сидела верхом на моих бедрах.

Слишком хорошо для реальности. Наверное, это сон.

Ангела хмыкнула, и я вздрогнул.

– Ты проснулся, – сказала она. – Очень вовремя.

Нет, видимо, не сон.

Я поморщился от боли в висках. Она соскочила, и я попытался приподняться, но обнаружил, что не могу пошевелиться.

Что за черт?

Я пошевелил руками и почувствовал сопротивление. Поднял взгляд и увидел, что они стянуты над головой.

Ангела снова тихо фыркнула, и у меня дернулась нога. Я опустил глаза и увидел, как она затягивает кожаный ремень, привязывая мою лодыжку к стойке кровати.

– Я не из тех, кто трахается из жалости, – сказала она как бы между прочим. – Извини.

– Что все это значит? – заорал я, вырываясь и пытаясь помешать ей.

Она еще туже затянула ремни.

– Ой, кто-то немного расстроен? – Она театрально надула губы.

– Развяжи меня, женщина! – взревел я.

Но она лишь рассмеялась мне в лицо.

– Ты – самодовольный, тщеславный придурок. Даже не подумаю тебя развязывать. – Она подошла к кровати сбоку и опустилась на колени. Поставив локти на матрас, она подперла рукой подбородок. – Скажи мне, каково это – быть пленником?

Ярость сжигала меня изнутри. В тот раз, когда я чувствовал себя столь же беспомощным, со мной творилось что-то страшное. Неужели она не понимает, с кем имеет дело?

Все тело напряглось, пытаясь освободиться от пут. Я услышал скрип кожи ремней, и деревянная рама кровати затрещала, уступая моей силе.

Ангела встала и отошла, не испугавшись этих звуков. Она потрясла передо мной связкой ключей, и я на мгновение замер. Должно быть, она вытащила ключи у меня из кармана.

– Я пойду, – сказала она.

Я перевел взгляд со связки ключей на ее лицо. Теперь настала моя очередь смеяться.

– Тебе отсюда не выбраться, – самонадеянно заявил я. – Во всяком случае, без меня. – Именно так работали иллюзии Мираж.

Она наклонилась ко мне.

– Ты забыл одну важную вещь.

Я удивленно приподнял брови.

– Неужели?

Ангела улыбнулась.

– Я – супергерой, черт возьми.

Что же делать, что делать.

Я ходила взад-вперед по гостиной Палача. С тех пор как я произнесла прощальную фразу, опустив воображаемый микрофон, и оставила суперзлодея связанным в его собственной спальне, мне так и не удалось придумать, как же покинуть этот дурацкий особняк.

Ничего не получалось. Все, что я сделала – вернула к жизни пару почти мертвых растений в кухне. О, и еще, закрыв глаза, наслаждалась воплями Палача. Услада лучше шоколада – и это того стоило.

Но, чем дольше я медлила, тем больше у него было шансов разорвать путы и напасть на меня. Я поежилась. Мне вовсе не хотелось оказаться здесь, когда это случится.

Взгляд снова метнулся к входной двери. Я достаточно много знала о злодеях, чтобы догадаться, что здешние иллюзии – дело рук Мираж. Как и горящее здание, куда меня заманил Палач.

Проблема была в том, что Мираж создавала не просто иллюзии, а шедевры. Интерактивные и правдоподобные. Но они не могли менять реальность; они могли лишь вводить в заблуждение.

Я взглянула на ключ от машины, который держала в руке. Один из этих умных автомобильных ключей. Суперзлодей ездил на шикарной тачке. Еще бы.

Минус в том, что можно запирать и отпирать автомобиль с помощью такого ключа, даже если стена отделяет хозяина от машины. А если щелкать достаточно часто, сработает сигнализация.

Я стала бродить по дому, нажимая на кнопку блокировки. Услышав сигнал, я выдержала паузу. Наклонила голову и прислушалась. Звук доносился из темной комнаты дальше по коридору.

Я зашла туда и щелкала до тех пор, пока машина снова не засигналила. На этот раз звук донесся из глубины комнаты.

Подойдя к ближайшей стене, я приложила ладонь к ее поверхности и медленно прошлась по комнате, ведя рукой по стене. Я выругалась, когда наткнулась на книжный стеллаж, и еще раз, когда едва не уронила лампу. Чертовы миражи!

Наконец мои пальцы столкнулись с явной выпуклостью. Обеими руками я пробежалась по этому участку стены и нащупала края выступа, прикрытого миражом. Дверь!

Я шарила вокруг, пока не наткнулась на дверную ручку.

– Есть! – прошептала я.

Я нашла путь на волю.

Я почти освободился от пут, когда услышал рев мотора. Мотора моей машины.

Ангела сбегала на моей тачке.

Если уж надо было выбираться из чертовых пут, то немедленно. Я, стиснув зубы, напряг мышцы, и кожа ремней заскрипела.

Ремни врезались в тело, и я закричал от боли. Ангела не должна была сбежать. Не теперь, когда я только что нашел ее. И когда за ней охотилась Жестокая Графиня. Деревянный каркас кровати заскрипел и треснул под натиском моей силы.

Никакого возмездия. Я был готов усмирить свой гнев, лишь бы вернуть ее. И я должен был вернуть ее.

Ради этого стоило постараться.

Зубы скрежетали, на лбу выступили капли пота. Деревянная рама кровати затрещала и, наконец, развалилась.

Свобода.

Я нервно грызла ноготь большого пальца, пока гнала черный «Лотос» Палача по серпантину холмов Малибу, наконец-то узнавая местность. Мы не выезжали за пределы Лос-Анджелеса, а это значило, что скоро я смогу вернуться в Особняк Сумасбродов.

Что же до Палача, то я оставила его привязанным к кровати, но теперь нужно было принять кое-какие важные решения.

Он слишком опасен, чтобы оставлять его в живых. Я сбавила скорость. Мне следовало вернуться и покончить с этим – ликвидировать угрозу.

Я съехала на обочину и прижала руку ко лбу. Задерживать его бессмысленно. История уже научила мир тому, что происходит, когда сажаешь в тюрьму плохого парня, слишком могущественного, чтобы его можно было остановить. Конечный результат всегда один и тот же: массовые побеги и многочисленные жертвы.

Мне придется убить злодея или убедить его изменить образ жизни.

Я сглотнула. Мне вовсе не хотелось убивать его, и я не могла понять, почему. Моя служба такова, что порой приходится убивать плохих парней. Тех, чьи преступления меркли на фоне злодеяний Палача.