Барбара Хэмбли - Ледяной Сокол

Я уже делал это.

Он почувствовал себя совсем замерзшим и больным.

Одна только мысль о погружении в сознание клона вызывала тошноту.

Неужели умирать так же страшно?

Во всяком случае, этот клон не одержим демонами.

Ледяной Сокол дождался, пока глаза клона не остекленеют, и решительно вошел в его сон.

Утопая в боли, он едва сумел произнести:

– Ваир хочет, чтобы ты пошел в уборную, снял с себя одежду, положил оружие и пошел дальше по коридору, пока он не окончится. Там остановись и жди.

Он вырвался из сна и, содрогаясь, упал на пол, промерзший до костей и задыхающийся…

Клон проснулся, моргнул и, нахмурившись, оглянулся. Потом потряс головой и снова привалился к стене.

Этот, должно быть, из более разумных. А может, он заметил, что сделали с Ти Меном.

Будь у Ледяного Сокола стальной меч, он бы с досады снес клону голову. Будь у меня стальной меч, напомнил он тут же сам себе, у меня бы не возникло вот этой проблемы.

Хетья будет ждать позади уборной. Как часто они меняют часовых? Как часто офицер приходит сюда с проверкой? Особенно теперь, когда пропал Тир?

Это было похоже на то, как ждешь, чтобы бизон снова спокойно начал щипать траву, или как ждешь, чтобы ветер подул в другую сторону и ты смог подобраться ближе к оленю. Ледяному Соколу приходилось охотиться, будучи раненым, приходилось лежать неподвижно часами, замерзшим, голодным, чтобы не спугнуть дичь. Эта жуткая боль внутри не намного хуже, чем все остальное, уговаривал он себя.

Нужно ждать, как ждет охотник.

Клон начал засыпать.

Ледяной Сокол подумал, нельзя ли изменить свой облик, чтобы войти в его сон.

Стать похожим, скажем, на Хохлатую Цаплю.

Когда охотишься на енота, подражаешь звукам, которые он издает.

– Ваир хочет, чтобы ты пошел в уборную, разделся, положил оружие и ушел по дальнему коридору.

На один ужасный миг, сбитый с толку болью и потрясением от того, что он сумел выглядеть, как Хохлатая Цапля, Ледяной Сокол забыл, как выглядит он сам. Его сознание словно блуждало во тьме, пытаясь уцепиться хоть за какое-нибудь воспоминание…

Где-то рядом пронзительно закричали демоны, швыряясь холодным огнем.

Он уклонился, пытаясь вспомнить голос Холодной Смерти, пытаясь вспомнить того человека, который слышал ее голос, который был ее братом. Вокруг метались демоны, они вцеплялись в его мысли, раздирая их на части, пытаясь запутать его. Он отшвырнул их, но боль осталась, раны в призрачном теле открылись и кровоточили, он еле дышал, в ужасе от осознания того, как близок был к смерти.

Клон встал и побрел к уборной. Ледяной Сокол, содрогаясь, последовал за ним, сначала на четвереньках, но потом, через несколько футов, все же поднялся на ноги. Он смотрел, как клон покорно положил оружие, разделся и, обнаженный, побрел в темноту и джунгли дальнего коридора. Хетья вышла из своего укрытия и натянула на себя куртку из овечьего меха едва ли не раньше, чем клон завернул за угол. Она торопливо накрутила на башмаки полоски кожи, быстро спрятала под шапку растрепанные косы. – Уж не знаю, что там еще можно про тебя сказать, верзила, – пробормотала она в пустоту, – но убеждать во сне ты умеешь чертовски хорошо. – Она поспешила по коридору к зарешеченной двери, неуклюжая в чужой одежде, и стала дергать засов. – Хочется увидеть тебя не в виде трупа или призрака… Наконец-то!

Она схватила брошенный часовым факел, задула свою лампу, вошла в комнату и сморщилась, почуяв все усиливающийся запах гнили. Факел осветил изгибы стекла и золота, холодные и гладкие на серебристых стенках чана. Иголки на столе ухмылялись ей, словно зубы демонов. Потерявший Путь, дыша тяжело, как спутанный бык, приподнялся на плече, щурясь на свет, в глазах по-прежнему был вызов. Рядом с ним лежало тело Ледяного Сокола, светлое среди темнеющих трупов, длинные косички с вплетенными в них полосками кожи и костями напоминали побелевших от возраста змей.

– На, получай, сердечко мое. – Хетья отступила от двери.

Ледяной Сокол шагнул вперед, протянул руки, прикоснулся к своему лицу, к своим рукам…

… И ничего не почувствовал.

Это было тело незнакомца.

Его лицо; его кровь, текшая по жилам медленно, как течет зимой ручей. Кости, мышцы, сухожилия… Это походило на то, что он не может вспомнить язык, на котором разговаривал, когда был ребенком. Не может отыскать дорогу в долину, в которую столько раз возвращался в воспоминаниях.

Ужас, охвативший его, был несравним ни с чем.

– Ну, давай. – Хетья оглянулась на открытую дверь, вставила факел в кольцо на стене и нагнулась, чтобы похлопать его по щеке. – Просыпайся, мальчишечка. Хороший мальчик. Да открывай же глаза, черт тебя побери…

– Он умер, – пробормотал Потерявший Путь распухшими губами. – Шаман проклял его, проклял его плоть и все, что у него есть.

– Он рассказывал мне во сне совсем другое, красавчик.

Синие глаза Потерявшего Путь вспыхнули надеждой, удивлением и подозрением. Хетья уже резала веревку на его шее и шарила в карманах куртки часового в поисках ключей от кандалов.

– Он сказал, что может вернуться в свое тело, хотя я не думаю, что он справится с этим без доброй порции колдовства. Моя мамаша всегда злилась на идиотов, которые считают, что магия ничего не стоит, но при этом все время твердят заклинания. – Она откинула в сторону цепи и подставила Потерявшему Путь плечо. Он с трудом встал и, спотыкаясь, сделал несколько шагов на онемевших ногах. – Ты поможешь мне вытащить его отсюда?

– Куда?

«Напомни мне, чтобы я никогда не доверял тебе охрану моих лошадей, – с отвращением подумал Ледяной Сокол. – Ты и демону поверишь в случае чего».

Потерявший Путь попытался поднять безвольное тело, споткнулся и уронил его на пол.

«Спасибо тебе большое. Когда я вернусь в свои кости, половина из них окажется сломанными».

– Ладно, я потащу его сама. Успокойся, я знаю, как носят мужчину. Иди в следующую комнату, собери столько одежды и оружия, сколько сможешь поднять, милок. Ты знаешь, как отыскать его сестру – эту шаманку, которая помогла ему покинуть тело?

Потерявший Путь покачал головой.

– Она сражалась с Мудрейшим, Бектисом, и с его молнией, но он ее отшвырнул, обжигая огнем. Я думаю, она ранена.

Хетья выругалась и перекинула тело Ледяного Сокола через плечо.

– Что ж, придется делать только то, что сможем. Я не думаю, что она ждет нас где-то за углом, так?

– Я бы на это не надеялся.

Они вышли в коридор. Хетья нервно смотрела то в одну, то в другую сторону, пока Потерявший Путь собирал одежду в соседней комнате, потом они пошли в переход, который должен был вывести их с вражеской территории. Ледяной Сокол, охваченный одновременно восхищением и ужасом, смотрел на собственное лицо, вялое и холодное, на косички, болтающиеся по спине Хетьи, на покрытые шрамами, безжизненные руки и ноги. Он дважды подходил, дважды касался своей плоти, и дважды отступал обратно, испуганный и безнадежно чужой.