Юлия Галанина - Кузина

Вечерние празднества должны были состояться здесь же, на Краеугольном Камне. На нём легче всего, не считая, конечно, Квадрата Пегаса, проводить зрелища, требующие больших магических затрат.

И Геркулесу выгодно, как выгодно и то, что на его территории стоит храм Драконидов. Со всех сторон прибыль.

Сохраняя хорошую мину при плохой игре, Орион постарался не ударить в грязь лицом и вечерний праздник сделать по высшему разряду.

Прямо в воздухе, на высоте трех человеческих ростов, парила громадная овальная площадка, предназначенная для танцев, чем-то неуловимо похожая на поднос (да не услышат меня устроители турнира), вся в трепещущих огоньках.

Для развлечения тех, у кого доступ к магии не позволял подниматься на неё, пользуясь воздухом в качестве опоры, отдали в распоряжение всё пространство, на котором днём располагались ристалищное поле и волшебный лес.

Теперь же это был сложный лабиринт, в котором прятались и места для танцев, и крохотные ресторации, каждая – с уникальной кухней, и качели-карусели-горки, и просто укромные беседки, где можно приятно скоротать время. Бесконечные ряды цветущих растений, кажется, собранных со всех подвластных Тавлее миров, образовывали стенки лабиринта.

Я бы гораздо охотней побродила меж зелёных стен лабиринта, открывая всё его прелести и от души веселясь, ни на кого не обращая внимания.

Но надо было подниматься на парящий помост для избранных, где все всех знали, все были на виду, и искреннего веселья было ровно столько же, сколько тонкого аромата в прокисшем вине.

По всей окружности овальной площадки, опять же в соответствии со стародавними обычаями, были выставлены шлемы рыцарей, принимавших и желающих принять участие в турнирной неделе, благо до её окончания было три дня.

Над каждым шлемом реяло знамя. В глазах рябило от красочных нашлемных фигур: лебеди и олени, орлы и башни, единороги и корабли, черепа и звезды, девы и деревья, отрубленные руки, рога и крылья – всего не перечесть.

Громадный стальной венец, весь в свечах, возносился над площадкой, словно великанская корона. Музыка лилась отовсюду, обрушивалась водопадами и журчала ручейками.

Очутившись снова на Краеугольном Камне, мы с Ангоей немного попутешествовали по окраине лабиринта, не рискуя углубляться в него далеко, потому что пора уже было подниматься наверх, наглядно демонстрируя, кто есть кто в тавлейской иерархии.

Выбравшись на свободное пространство, Ангоя чуть приподняла подол, обнажив носок золочёной туфельки, и, оторвавшись от камней, сделала первый крохотный шаг к парящей в воздухе площадке.

Пора было подниматься и мне.

– А как я спущусь оттуда в поясе верности? – встревожилась вдруг я и запнулась на полпути. – Парить в воздухе с такой железякой на чреслах – с моим доступом к магии это невозможно!

– Он тебя вынесет на руках, – хихикнула Ангоя. – Как истинный рыцарь, он просто обязан это сделать. Не сделает – найди другого истинного рыцаря с приемлемым доступом к магии, в чьих объятиях ты спустишься на землю. Пусть Скорпиониду будет стыдно.

– Скорпиониду-то? – переспросила я.

– Он тоже человек, – почти не сомневаясь, сказала Ангоя.

– Это на тебя близость храма Драконидов повлияла? – поинтересовалась я. – Только Драконидам всё едино, но чтобы Орионид Скорпионида человеком назвал – я такое впервые слышу.

– Ну, если Скорпионид и отличается от людей, то у тебя будет прекрасный повод в этом убедиться совсем скоро, – огрызнулась Ангоя. – Расскажешь потом, что у него не так.

– Не расскажу… – пропела я. – Буду одна наслаждаться этим знанием, а вы все будете мне завидовать жгучей завистью.

– Я и так тебе завидую жгучей завистью, – протянула Ангоя. – Теперь ты заимеешь такой необычный герб, что все ахнут: пламенный грифон со скорпионьим хвостом.

– Давай-давай, сочиняй мне новые гербы, – поощрила я. – Можно ещё грифона в пояс верности заковать, вдобавок к хвосту. Чудное зрелище…

Ангоя прыснула со смеху.

– Зубы не заговаривай, а поднимайся! – сказала она. – Или ударься в бега. Это так романтично.

– Такой радости я никому не доставлю! – отрезала я, поддернула вверх юбки пышного праздничного платья и сделала первый шаг в воздух.

– Почему радости? – спросила Ангоя, легко поднимаясь, словно по невидимым ступенькам, прямо в небо.

– Вот если бы я Аль-Нилам могла с собой прихватить – а так получается, что я сбегу, а на следующий же день победитель торжественно въедет в мой замок на правах законного хозяина. Ну уж нет!

– Как вдова могу дать тебе хороший совет, – снова расхохоталась Ангоя, лукаво поглядывая на меня сверху. – Загоняй его в постели до смерти, чтобы он еле ноги волочил. Это будет твоя сладкая месть.

– Кто кого загоняет – ещё вопрос… Вы, вдовы, наверное, сделаны из того же материала, что и рыцарские доспехи, а мы, девы, народ нежный. У нас такой закалки нет, – отозвалась я. – Можно я его к тебе в постель отправлю? Гоняй на здоровье сколько душе угодно.

– Я подумаю, – пообещала Ангоя. – Ой, я твоего будущего мужа ещё и не видела, а он мне уже как родной. Я просто прониклась к нему сочувствием, и его судьба мне не безразлична.

– Эх, промахнулся Скорпирид щитом – нет бы ему в чёрный ударить! – подтвердила я.

Слово за слово, шаг за шагом – мы почти поднялись до площадки. Сверху прекрасно была видна нарядная ночная Тавлея. По левую руку раскинулся Млечный Путь, раздвинув его воды своими основаниями, красовались дома Лиры и Лебедя. По правую руку вырастал многобашенный венец Северной Короны.

Впереди же высились строгие башни ордена Дракона: Этамин и Растабан, Грумиум, Эдасих и Тубан. Виднелся дом Гиаусар на драконовом хвосте.

А дальше – огни, огни и огни бесчисленных домов созвездий. Красиво… Огни отражались в водах Млечного Пути, проток и стариц, мешались там с отражениями звезд, чёрная ночная вода была переполнена светом.

Как призраки двигались по воде лёгкие прогулочные лодочки, катая веселящийся люд по речным дорогам и тропинкам. Тот, кто спешил, – несся над водами верхом или в экипаже. Кому спешить было некуда – любовался с ажурных арок мостов и переходов красочно подсвеченными замками. Ночь была настоящей королевой Тавлеи.

Я глянула последний раз вниз, на полный забав лабиринт, по которому так и не удалось побродить, – и увидела пламя. Огонь пожирал зелёные кусты, словно они были из бумаги, пожар разрастался, распространяясь по спирали странным смерчем.

А магический ветер разнёс над Краеугольным Камнем огнедышащие, роняющие искры слова: «Тауриды убили Орионида в отместку за своего павшего на турнире!»