Шон Макмуллен - Путешествие «Лунной тени»

Люди, следившие за танцем, боялись перевести дыхание, очарованные необычайным представлением. Однако находившиеся за занавесями музыканты понятия не имели, как идет выступление. Феран, Фортерон, знатные гости, слуги – все замерли, глядя на танец Уэнсомер, пытаясь уловить каждое движение, только Серебряная смерть не обращала ни малейшего внимания на танцовщицу.

Это был не просто танец, не просто соблазнительное зрелище. Это было истинное колдовство, находившее индивидуальный путь к сердцу каждого зрителя. Уэнсомер говорила на языке, доступном всем людям, она рассказывала об исключительной красоте движения как такового – о танце, способном заворожить похотливых монархов, вызвать волнение в рыночной толпе, создать интимную обстановку в тихой спальне. Ее движения можно было читать как изысканные стихи – они заставляли сопереживать откликаться душой на посыл женщины. Они становились ритмом вечной воды, набегающей на берег и отступающей прочь, в темные глубины океана. И при этом почти никто из собравшихся понятия не имел, что выступление было интерпретацией древнего скалтикарского языка тела!

Музыка закончилась тихим рокотом барабанов, а Уэнсомер спиралевидным движением опустилась на пол, перекатившись по нему, роняя пояс и накидку, словно влажные следы уходящей волны. И когда наступила тишина, она лежала недвижно перед Фераном и его гостями, а все они не сводили с нее глаз. Потом она мягко, одним легким движением поднялась и совершила плавный, глубокий поклон слева направо, изогнувшись всем телом. В этот момент Феран зааплодировал, и все искренне присоединились к нему. Никто из зрителей не избежал воздействия Уэнсомер. Они хлопали и хлопали. И только Серебряная смерть оставалась бесстрастной. Уэнсомер хорошо знала, как удержаться на тонкой грани между воздействием и контролем. Любая попытка взять Ферана под контроль могла бы закончиться смертью, но факт, что она все еще жива, свидетельствовал об успехе.

Мелкими шажками она приблизилась к возвышению, на котором стоял трон императора, бедра ее чуть покачивались. Феран встал, а затем спустился по ступеням, навстречу танцовщице. Аплодисменты все продолжались.

– Ты очень нравишься мне, кто ты? – проворковала она тихонечко.

– Я – император, я повелитель Серебряной смерти, – автоматически ответил Феран.

Уэнсомер взглянула наверх – туда, где стояла Серебряная смерть, а потом склонила голову набок.

– Что она умеет делать? – невинно спросила она.

– Она способна уничтожить целый континент, – сказал Феран с гордостью.

– Но мне нравится этот континент.

– Она может сокрушить моих врагов, потому что я – ее повелитель, – пояснил Феран с легким раздражением.

Повелитель? Прикажи своему слуге сделать что-нибудь для меня.

– Я могу приказать ему убить любого, кем я недоволен.

– Ха! Что в этом такого? Многие мужчины убивали друг друга ради меня, а ведь я – всего лишь танцовщица. Думаю, ты сам – слуга Серебряной смерти. Едва ли на меня может произвести впечатление слуга.

– Я отдаю приказы Серебряной смерти! – воскликнул Феран, его охватил гнев.

Уэнсомер развела руками, повторяя те же волнообразные движения которые очаровывали зрителей, и повела бедрами в ритме, заданном аплодисментами двора.

– Тогда прикажи ей танцевать, это поразит меня.

– Серебряная смерть, танцуй для нас.

– Нет такой функции, – бесцветным голосом ответила Серебряная смерть.

– Прикажи ей прекратить дождь.

– Серебряная смерть, останови этот дождь, – крикнул Феран, и в его тоне прозвучала мольба.

– Нет такой функции.

– По крайней мере, пусть твой слуга возьмет меня на руки и взлетит так высоко, чтобы я увидела звезды.

– Сделай то, что она сказала, Серебряная смерть, – прокричал Феран, на этот раз с отчаянием.

– Нет такой функции.

Уэнсомер все раскачивалась, только теперь позволила себе хихикнуть. Одним плавным движением она указала на восток, в сторону Гелиона.

– Ты не тореец, не так ли? – спросила она у императора.

– Нет, я отсюда.

– Ненавижу торейцев, они сожгли собственный континент и стали причиной ужасной погоды.

– Я тоже ненавижу их, – Феран все еще надеялся склонить ее к себе.

– Но ты не можешь уничтожить торейцев, собравшихся в Диомеде.

– Нет, при этом погибнет вся Акрема.

– Ну что же, есть ведь еще торейский гарнизон на Гелионе. Может Серебряная смерть сокрушить твоих врагов там?

Заклинание, произнесенное на языке тела, представленное в виде танцевальных движений, было могущественным, но Уэнсомер даже не осознавала, насколько могущественным! Желание угодить ей охватило Ферана, лишая собственной воли и осторожности. Он открыл рот, чтобы направить Серебряную смерть на Гелион, но колдовские чары, наложенные на него Уэнсомер, сковали его чересчур туго. Она в первый раз попробовала применить подобную магию, но перестаралась. Феран был подавлен отчаянием, он жаждал ее одобрения, но вдруг его посетила мысль: как сможет порадовать ее огненный удар, который обрушится на остров, расположенный в восьми днях хода на быстром судне!

Он покосился на видимую за окном цитадель в гавани Диомеды, где горели многочисленные лампы.

– Серебряная смерть, приказываю тебе уничтожить моих врагов в цитадели на острове! – выкрикнул Феран, указывая на цель.

Уэнсомер ахнула, чуть не воскликнув «Нет!», но в последний момент сумела удержаться: риск был слишком велик. Как ни жаль ей защитников цитадели, там всего восемьсот человек – намного меньше, чем в гарнизоне Гелиона. Шла война, и выбор стоял слишком простой и грубый: восемьсот человек или целый мир. Она не прервала своих колдовских движений, следуя ритму все длящихся и длящихся аплодисментов, хотя дыхание у нее перехватило от ужаса.

– Это действие находится на пределе моих возможностей, – предупредила Серебряная смерть.

– Делай то, что я сказал!

– Мы все хотим посмотреть на это, – промурлыкала Уэнсомер.

Феран прошел к ближайшему балкону, жестом приказывая всем, кто стоял на его пути, расступиться. Придворные хлопали и хлопали, как заводные игрушки. Феран встряхнул головой, словно на мгновение пробудился от сна. Он стоял на балконе, на него лил дождь. Он насквозь промок. Как долго он здесь находится. Он развернулся и поспешил внутрь. Все собравшиеся хлопали в ладоши, как завороженные. Лица их выражали бессмысленный восторг. Теперь уже можно было ясно различить и Друскарла, и Серебряную смерть. Танцовщица исчезла.

Предательство! Это слово пронзило разум Ферана. Заклинание, чары! Все придворные попали под их воздействие. Фортерон, черт побери… Но Фортерон был тут же, хлопал, как и все, с неестественным энтузиазмом, в глазах стояла пустота. Но Серебряная смерть должна была защищать его от любых заговоров и заклинаний. Как эта женщина сумела преодолеть барьер? И тут он догадался. Она не нападала на него впрямую, она использовала танец, чтобы очаровать его. Она никому не собиралась причинять вред. Вот это и помогло ей не навлечь на себя стремительный и смертоносный ответ его магического слуги.