Андрэ Нортон - Стража Колдовского мира

— Если есть хоть одна дорога, то завтра я отправлюсь по ней. Мне не найти покоя, пока я не смою с себя кровь убитых сородичей. Я мало смыслю в ваших битвах Света и Тьмы. Для меня этот кровный долг — дело жизни, и никто, кроме меня, не может его оплатить. Поэтому я иду.

Все поняли, что она говорит правду. После пережитого в Дарге ужаса у неё осталась одна-единственная цель — воздать смертью за смерть, и, как все салкары, она не остановится ни перед чем, чтобы сдержать клятву.

Заставить лошадей идти по руслу текущего ручья оказалось совершенно невозможным, не только потому, что их никакими силами нельзя было затащить в воду, но и потому, что ступая по каменистому дну, маленькие лошадки в любой момент могли переломать себе ноги.

Однако путешественникам было жаль бросать большую часть своих припасов, да и отпускать лошадок в безлюдной тундре, где поселились какие-то кровожадные чудовища, готовые расправиться со всяким живым существом, тоже никому не хотелось.

Инквита и Канкиль, единственные из всех, оказались способны собрать лошадей в табун и удерживать их вместе, пока Фрост обходила одну за другой, прикасаясь к каждой кристаллом, чтобы дать животным какую-то защиту, хотя поможет ли она против тех сил, которые уже так страшно проявили себя в тундре, никто не мог с уверенностью сказать.

Затем они заново разобрали снаряжение и собрали его в тюки меньшего размера, а запасную одежду от холодов, которые ожидали их на пути, каждый надел на себя поверх того, что на нём было. Трусла взяла с собой и кувшин с песком, он как раз поместился в мешочке, который она несла на поясе.

Напоследок они досыта поели, прикончив продукты, которые им было не унести. Лошади уже отошли от лагеря, на ходу пощипывая траву. Они не разбредались в разные стороны, а держались кучно, одним табуном.

Потом лошади скрылись из виду, превратившись сначала в маленькие чёрные точки на горизонте, и путешественники убедились, что животные не сбились с дороги и направляются к дому; наконец, после отдыха капитан Стимир объявил, что пора двигаться, и путешественники начали собираться. Разбирая снаряжение, каждый запасся прочным шестом — как правило, это было копьё. Из-за колдобин идти приходилось медленно, шаг за шагом прощупывая почву. Тем не менее, иногда кто-нибудь оступался и падал ничком в воду, которая, к счастью, не доходила даже до пояса.

Расселина была такой узкой, что вдоль ручья оставалась едва заметная полоска берега, но, к счастью, её ширина не уменьшалась по мере того, как путники продвигались вглубь. Зато сверху её закрыл ледяной свод, прозрачная поверхность которого местами перемежалась тёмными пятнами; вероятно это были каменные глыбы, подхваченные и унесённые незаметным для глаза, неостановимым течением ледяных масс.

Вода здесь теплее!

Путники остановились для небольшой передышки, и капитан Стимир, сняв рукавицу, окунул руку в ручей. Оказалось, он не ошибся, остальные скоро убедились в этом, повторив его эксперимент. Если в начале пути вода в ручье была лишь чуть тепловатой, то здесь она стала заметно горячее.

Для путешественников это означало небольшой выигрыш в удобстве передвижения, так как расселина несколько расширилась и они получили возможность брести вдоль берега по мелководью.

— Аааага! — Оданки, возглавлявший шествие, остановился вдруг так внезапно, что шедшая за ним Фрост невольно схватилась за его заплечный мешок, чтобы удержаться на ногах. На пути у них оказался выступ ледяной стены, около которого ручей делал поворот, стена была тёмной и непрозрачной. Ожидая увидеть огромную скалу, Трусла сделала ещё несколько шагов, как вдруг её остановил Симонд, больно схватив за руку.

Это была не скала! В первый миг Трусла даже не поняла, что это такое. Местами подтаявший лёд истончился, и глаз мог различить, что под его коркой скрывался клубок сплетённых больших, толстых змей, обхватом с человеческую ногу, змеи смёрзлись во льду в единый узловатый комок.

Сверху все это увенчивалось куполом с длинным, напоминающим клюв, выступом, рядом с которым виднелись два провала, величиной с чайные блюдца, вероятно глазницы.

В одном месте лёд немного подтаял, освободив змеевидное щупальце, свободно свисавшее до самой воды. Чудовище застыло в такой позе, словно замерло перед броском и готовилось, проломив ледяную броню, кинуться на первого, кто посмеет к нему приблизиться.

— Сетгар! — промолвил капитан, глядя вверх на странное существо, нависавшее над ним всей своей громадой. — Но… Но демоны не прячутся во льду! — Он вопросительно взглянул на Фрост. — Госпожа, у нас сохранилось очень древнее предание о таких существах. Они вели себя, как псы Ализона, но хозяева, которым они подчинялись, отличались такой силой, что человеку невозможно было с ними бороться.

Тут от сунул руку за пазуху и вытащил пластинку. Пластинка светилась, как раскалённый уголь, и капитан едва не выронил её прямо в воду, он даже выругался, точно обжёгся или порезался. На этот раз камень колдуньи вспыхнул красным светом.

— Оно уже мёртвое, давно мёртвое, — сказала Инквита, дотрагиваясь посохом до высунувшегося изо льда щупальца, только задрожавшего от прикосновения.

— А этот Сетгар, наверное, какая-то морская тварь? — спросил Симонд.

Сквозь толщу льда виднелись только длинные щупальца.

— Да, но только… — заговорил капитан, не отрывая взгляда от пластинки. В его руках она снова превратилась во что-то, похожее на окошечко, сквозь которое можно было заглянуть… Но куда? В какой-то иной мир?

Трусла тоже задавала себе эти вопросы.

Странный чёрный корабль стал виден гораздо яснее, его можно было разглядеть во всех подробностях. И совершенно отчётливо виден нос корабля, с уцепившейся за палубу какой-то чёрной массой — возможно, как раз таким же существом, которое они видели сейчас в ледяной толще.

— Похоже, что если легенда твоего народа о том, как вы попали сюда через врата на севере, соответствует действительности, то сейчас мы видим образчик тех созданий, которые обратили вас в бегство, — сказала Фрост, бережно прикрыв ладонью кристалл. — А это значит, что мы идём по правильному следу.

Стимир передёрнулся, точно в ознобе:

— Знаешь ли, госпожа, бывают сказки, нарочно придуманные для людей, которые, греясь у очага, наслаждаются такими историями, от которых мороз пробегает по коже. Но видеть ожившего демона — нелёгкое испытание!

— Это не демон, — раздался голос подошедшего Оданки. Размахнувшись копьём, он ударил по ледяной стенке, в которой было замуровано страшилище. От ледника откололось несколько осколков, но больше ничего не произошло. — Это древнее-древнее страшилище, давным-давно мёртвое. Когда-нибудь лёд его отпустит и оно истлеет, как всякое мёртвое существо.