Андрей Плеханов - Бессмертный мятежник

Пора сваливать .

Демид сделал попытку выскочить из Внутреннего Мира, но компьютер цепко держал его сознание в плену. Демид попытался войти в какую-нибудь из дверей, но все они исчезали, стоило ему только дотронуться до них рукой.

О, Господи! Он же убьет меня, компьютер чертов! Не знаю, как это будет выглядеть здесь, но чего стоит ему шарахнуть мое тело там, снаружи, разрядом в несколько сотен вольт? Боже, ну и дерьмо!

Холодный пот выступил на лице Демида . Громила на той стороне решетки стремительно несся прямо на смертоносные прутья. Его огромное обезьянье туловище прошло сквозь острые грани и разлетелось в воздухе на куски, разрезанное прутьями. И в следующую секунду фрагменты тела соединились вместе в прежней форме. Монстр несся на Демида как сокрушительный таран – с визгом, от которого закладывало уши.

Демид повернулся и побежал. Так быстро он не бегал никогда. Но топот и смрадное пыхтение за спиной становились все ближе, а огромная лапа уже пыталась вонзить в него когти. Демид свернулся клубком и бросился на пол. Муркулюк споткнулся об него, перекувыркнулся через голову, и распластался на земле огромным пауком, потеряв на миг ориентацию. Демид взлетел в воздух и опустился на грудную клетку гориллоида обеими ногами, вложив в удар всю свою силу, утонул по щиколотку в хрустящем месиве из обломков ребер. Фонтан бурой крови выплеснулся изо рта Муркулюка, захлебнувшегося в собственном вопле.

Все. Это все. Пора сваливать.

Лапища монстра метнулась к голени Демида и вцепилась в нее железными клещами. Муркулюк вскочил на ноги. Мир перевернулся в глазах Демида – он повис вниз головой. Страж без труда держал его за ногу на вытянутой руке.

Муркулюк не собирался разговаривать с Демидом, дабы подвергнуть справедливому суду. Он просто протянул другую лапу, чтобы свернуть Демиду голову, словно курице. Демид, болтаясь в воздухе, криво улыбнулся и вцепился в руку гориллы мертвой хваткой. Два пальца Муркулюка с хрустом треснули – монстр завизжал от боли, замотал башкой и разжал ладонь. Дема свалился на пол, и в тот же миг перебросил стража через себя, выкрутив его конечность в суставе до отказа. Грузное тело грянуло о землю с тупым звуком. Демид вскочил коленями на спину Муркулюка, холодная ярость захлестнула его. Он дернул руку врага что было сил, и она отделилась от туловища с тошнотворным звуком лопающихся сухожилий.

Да, это был уже не тот Демид, что лупил Муркулюка по башке нунчаками полгода назад. Это был настоящий Ан-Тирита, набирающий силу, теперь он мог разорвать стража на куски голыми руками.

Фантом медленно повернулся на бок, глаза его были пустыми и бессмысленными. Ни капли крови не выступило на поверхности раны. Оторванная рука задергалась и сделала попытку вцепиться Демиду в горло. Дема запустил ей в Муркулюка и побежал обратно к решетке.

То, что только что было Муркулюком, превращалось у него за спиной во что-то ужасное. Демид даже не оглядывался назад – он знал, что компьютер создает сейчас нечто, способное раздавить его, даже с возросшею деминой силой, как грецкий орех. Жар опалил сзади волосы, мелкие электрические разряды прошлись иголками по спине. Что-то догоняло его со скоростью курьерского поезда, с грохотом и треском. Дема несся к заветной двери и видел, как распускаются алые лепестки, источая благоухание, немыслимое в этом мире без запахов. Всего двадцать шагов отделяло Демида от двери. Двадцать шагов, и непреодолимая решетка, сияющая убийственными лезвиями.

Прыгай. Прыгай, парень! Ничего с тобой не случится. Ты такой же фантом в этом фальшивом мире, как и все прочие. Прыгай, или тебе поджарят задницу!

Не сбавляя скорости, Демид влетел в решетку и почувствовал, как тело его разрезается на полосы – никакой боли, только холод острого металла. Ноги его коснулись земли по ту сторону решетки и побежали – каждая сама по себе. И тут же тело восстановилось в единое целое – фрагменты притянулись друг к другу и соединились с чавкающим звуком. Демид по инерции ударился о каменную дверь, ожидая, что она пропустит его, станет проницаемой, как сотни дверей до этого. Но руки его уперлись в твердый базальт. Лишь в центре каменной плиты сияла широкая трещина, являя миру цветок чудной красоты.

Демид вцепился в края расщелины, ломая ногти. Что-то хрустнуло в глубине плиты и трещина слегка расширилась. Дема в первый раз позволил себе оглянуться назад. Не человек и даже не чудовище неслось за ним по коридору. Гигантский ослепительный шар мчался по головному меню, уничтожая все на своем пути.

Вот тебе и полтыщи вольт…

Волосы на голове Демида затрещали от надвигающейся лавины раскаленного воздуха. Мускулы его рук превратились в веревки, сведенные судорогой. Казалось, что сейчас они лопнут, разорванные невероятным усилием…

Плита разлетелась на две части и Демид нырнул в красный прямоугольник, словно в море огня. Внутренний Мир за спиной взрывался и разваливался на куски.

Дема опять превратился в бестелесный дух – без рук, ног, туловища и прочих причиндалов, которые люди, облеченные в физическую оболочку, имеют обыкновение носить с собой. Не раз приходилось читать ему про то, что человек испытывает после смерти: люди, побывавшие в реанимации и вернувшиеся с того света, с мечтательными вздохами оповещали остальной мир, не испытавший подобного удовольствия, о темных туннелях, содержащих в конце свет, о божественном озарении и голосе, тихо снисходящем на умершего пациента, несущем радость и успокоение. В последнее время Демид столько раз вынужден был переходить в подобие своего астрального тела, что относился к этому уже как к привычной, хоть и неприятной необходимости. Особой радости такое состояние ему не доставляло, больше всего это напоминало противный сон, который так часто снится в подростковом возрасте, и, как уверяют некоторые физиологи, свидетельствует о росте юного организма. Так и Деме в отрочестве не раз снилось, что он идет вдоль стены огромного здания, по узкому выступу, крошащемуся под ногами. Идет, раскинув руки, пытается обнять стену как последнего друга в этой жизни, вцепляется ногтями в каждый кирпич. Машины пролетают внизу, в ночной пустоте, в стометровой глубине уличной пропасти. Демид понятия не имеет, что он делает тут, на этой дурацкой стене, как он оказался здесь и куда идет, но точно знает, что упадет – тошнотворный ужас ожидания подкатывает к самому горлу. И, конечно – вот уже камень предательски трещит под ногой, руки бессмысленно хватают пустоту и Дема валится спиной прямо туда, в холодную дыру, зная, что через несколько секунд планета Земля ударит его в затылок всей массой, разбрызгав мозги по тротуару…