Далия Трускиновская - Шайтан-звезда (Книга вторая)

Хайят-ан-Нуфус, скрывшись в Пестром замке, прежде всего вызвала к себе начальника стражи и обошла с ним дворы, стены, башни и даже караульню – якобы затем, чтобы убедиться, что ей, царевичу Мервану и всем, кого она привела с собой, ничто не угрожает.

На деле же она была полностью в этом уверена, ибо люди в Пестром замке, по словам его владельца, жили лишь затем, чтобы присматривать за зданием и охранять его от диких животных, а более опасных врагов на подступах встретило бы полчище джиннов. У Хайят-ан-Нуфус не было оснований не доверять хозяину замка, с которым она была связана давними узами совместных дел, и смотр охране она устроила скорее затем, чтобы подыскать сильного и плотного мужчину, обладателя явных и скрытых достоинств.

Но, поскольку сама Хайят-ан-Нуфус утратила немало из своей прежней красоты, то и полагалась она не столько на свои локоны, сколько на кувшины с крепким вином, куда еще добавлялись кое-какие снадобья. Сама она тоже их не чуралась, но после бурной ночи целый день приходила в себя, стеная и призывая на помощь Аллаха.

Внезапно дверная занавеска отлетела в сторону, и на пороге появился юноша восемнадцати лет, прекрасный, словно сбежавшая из рая гурия, и гневный, словно разъяренный верблюд.

Не говоря ни слова, он кинулся к Хайят-ан-Нуфус, опустился на колено, прижал ее к стене и приставил к ее шее прямой кинжал, такой острый, что, если приложить его к коже, он сам вонзается в тело.

– Куда ты спрятала этого ребенка, о скверная? – спросил он. – Немедленно верни ребенка, иначе твои козни обратятся против твоего горла, клянусь Аллахом!

Женщина, узнав этого храбреца, подобного горящей головне, тихо ахнула.

– Ты полагаешь, что мы не разгадали твоей гнусной игры? – продолжал юноша. – Ты все еще полагаешь, будто я не знаю, кто этот ребенок? Наше терпение иссякло!

– О дитя, о Мерван! – заговорила Хайят-ан-Нуфус. – О каком ребенке ты говоришь? Я не прятала от тебя никаких детей! В Пестром замке для тебя нет закрытых дверей, и пусть начальник стражи прикажет рабам показать тебе все подземелья!

– Я говорю о том ребенке, которого мы везли с собой, когда мы бежали из Хиры и прибыли в этот замок!

– А разве ты не знаешь, в какой он комнате? Ты можешь пойти и посмотреть на него, когда тебе это будет угодно, клянусь Аллахом!

Сказав это, Хайят-ан-Нуфус попыталась высвободиться из объятий сына.

– Слова твои – от Аллаха, а деяния – от шайтана! – возразил царевич Мерван, вовсе не желая отпускать ее. – Я только что был в той комнате. Ребенка там нет! И твои невольницы клянутся, что ты вынесла его оттуда! Что ты скажешь на это, о скверная?

– Я вынесла его оттуда?.. Ради Аллаха, зачем мне делать это? О сынок, убери свой нож, произошло какое-то недоразумение, и мы сейчас во всем разберемся! Мы пойдем и допросим невольниц…

– Они скажут то, чему ты их научила!

Мерван отступил – и Хайят-ан-Нуфус наконец смогла вздохнуть полной грудью.

– Ты сказал мне правду, о любимый? – спросила она, опираясь о ковер и с трудом поднимаясь. – Ты не пошутил?

– А для чего мне шутить с тобой? – вопросом же отвечал он. – Только из-за тебя и твоих затей мы сидим сейчас в этом замке и ждем, пока подойдет войско из Хиры, чтобы взять его приступом и убить нас! Ведь нас выследили, клянусь Аллахом, я сам видел со стены тех черномазых, что вытащили моего проклятого брата из-под топора палача!

– О сынок, этому войску придется очень потрудиться, прежде чем оно обрушит хоть один зубец с самой низкой башни Пестрого замка! – попытавшись изобразить беззаботный смех, сказала Хайят-ан-Нуфус.

– Если бы это было так – ты бы не стала прятать ребенка!

– Но я его не прятала, клянусь Аллахом! О дитя, о прохлада моих глаз, – он действительно исчез?

– Пойдем и убедимся!

Взяв мать за руку, Мерван не повел, а потащил ее за собой, и они спустились по одной лестнице, а поднялись по другой, и пришли в башню, где две невольницы стерегли сына Абризы, и вошли в комнату, и увидели этих невольниц, сидящих в углу и промочивших слезами ковер. Это были Хайзуран и Сабиха, которые после беспутной жизни райских гурий оказались приставлены к ребенку.

– О госпожа, вступись за нас! – с таким криком обе женщины кинулись к Хайят-ан-Нуфус. – Защити нас и обели нас перед своим благородным сыном, о Умм-Мерван! Расскажи ему, куда ты унесла ребенка!

– О мерзавки, кто вам сказал, что я унесла этого ребенка? – кинувшись к ним, Хайят-ан-Нуфус ухватила обеих за косы. – Горе мне, вы посмели оставить его одного в комнате – и вот он пропал! Ступайте, обойдите весь замок! Он мог свалиться с лестницы, он мог упасть в колодец! О гнусные, вы покинули его ради шашней с мужчинами! Я прикажу раздеть вас, и подвесить вниз головой, и вам будут лить в фардж расплавленный свинец!

– Прекрати эти вопли! Иначе все то, что ты сказала, я проделаю с тобой! – крикнул Мерван. – Вы плохо сговорились, о скверные, о суки! Только что обе эти негодницы, и Хайзуран, и Сабиха, поклялись мне Аллахом, что ты вошла, и взяла на руки ребенка, и унесла, не сказав им при этом ни единого слова.

– Что ты проделаешь со мной? – ушам своим не веря, переспросила Хайят-ан-Нуфус. – Какие это слова ты сказал своей матери? И в них – вся твоя благодарность за то, что я для тебя сделала?

– А что ты сделала для меня? – огрызнулся возлюбленный сын. – Ты завезла меня в этот замок, откуда нам больше нет пути в Хиру!

– О сынок, зачем нам теперь Хира? Недалек тот день, когда Великий шейх соберет своих верных, и провозгласит возвращение скрытого имама, и тебя посадят на белую верблюдицу пророка, и повезут по всем странам, населенным правоверными, и все преклонятся перед тобой!

– Перестань повторять эти глупости, о матушка! Я верил тебе, пока ты не выдала себя! Если бы я и впрямь был скрытым имамом – тебе бы не было нужды похищать этого ребенка! Ты полагаешь, что Аллах и вправду лишил меня глаз и ушей?

– Я не похищала его! – в отчаянии зарычала женщина. – Эти две дочери греха упустили его, пока спали с мужчинами!

– Повтори свою клятву, о Хайзуран! – потребовал юноша.

– Клянусь Аллахом, госпожа пришла… пришла и унесла ребенка, и мы спросили ее… спросили ее, когда она вернет его, потому что наступало время его кормить… Но она ничего не ответила! – стоя на коленях, ухватившись за полу фарджии Мервана и еле справляясь с рыданиями, воскликнула Хайзуран.

– И сейчас я расскажу тебе, для чего ты это сделала, раз твоя память настолько ослабела, – отпихивая невольницу и кладя руку на рукоять торчащего за поясом кинжала, сказал Мерван. – Ты задумалась о том, что случится, если люди моего проклятого брата возьмут Пестрый замок. Ведь их лазутчики уже здесь, я узнал этих людей, да и ты их узнала! Ты поняла, что это неизбежно – и решила купить себе жизнь ценой жизни своего сына! Ведь Ади поклялся возвести этого ребенка на престол Хиры – и, обладая властью над ребенком, ты могла бы хорошо поторговаться с ним! Может быть, ты даже успела переправить его туда, вниз, к осаждающим!