Джек Вэнс - Глаза другого мира [Глаза верхнего мира, Глаза чужого мира]

– Я дам тебе совет. Юкуну тщеславный и чувствительный человек. Наиболее уязвимое его место – самомнение. Повернись к нему спиной, не старайся с ним встретиться! Такое презрение причинит ему гораздо большую боль, чем все, что ты сможешь придумать.

Кьюджел нахмурился.

– Такая месть кажется мне слишком абстрактной. Если ты призовёшь демона, я дам ему указания относительно Юкуну. Дело тогда будет кончено, и мы сможем обсудить другие дела.

Зараидес покачал головой.

– Все не так просто. Юкуну очень изобретателен, его нелегко застать врасплох. Он сразу узнает, кто осуществил нападение, и наши отдалённо сердечные взаимоотношения тут же кончатся.

– Ба! – фыркнул Кьюджел. – Мудрец Зараидес боится показать себя справедливым мстителем? Неужели он робко мигнёт и отойдёт подальше от такого слабого и нерешительного колдуна, как Юкуну?

– В общем… да, – сказал Зараидес. – В любое мгновение солнце может погаснуть; мне бы не хотелось последние часы провести, обмениваясь шутками с Юкуну: его юмор гораздо изобретательнее моего. Так что внимание. Через минуту я должен буду заняться очень важными делами. Как последний знак благодарности, я перемещу тебя туда, куда ты захочешь. Куда тебе нужно?

– Если это все, что ты можешь, доставь меня в Азеномай, на слиянии Кзана и Скаума!

– Как хочешь. Будь добр встань на этот помост. Сложи руки вот так… Глубоко вдохни и во время перелёта не выдыхай и не вдыхай… Ты готов?

Кьюджел подчинился. Зараидес отошёл и произнёс заклинание. Кьюджела подхватило и понесло вверх. Через мгновение его ноги коснулись земли, и он обнаружил, что стоит на главном перекрёстке Азеномая.

Он перевёл дыхание.

– После всех испытаний, после всех злоключений я снова в Азеномае! – И, качая в удивлении головой, осмотрелся. Древние здания, террасы, выходящие на реку, рынок: все как прежде. Неподалёку лавка Файностера. Повернувшись спиной, чтобы его не узнали, он пошёл прочь.

– Что теперь? – думал он. – Во-первых, новая одежда, потом удобства гостиницы, где я могу обдумать всесторонне своё положение. Если хочешь посмеяться над Юкуну, за это дело нужно браться с большой осторожностью.

Два часа спустя, умывшись, постригшись, отдохнув, в новой черно-зелено-красной одежде, Кьюджел сидел в общем зале гостиницы «Речная» перед тарелкой острых сосисок и бутылкой зеленого вина.

– Дело представляется крайне деликатным, – рассуждал он. – Действовать нужно с величайшей осторожностью.

Он налил вина и съел несколько сосисок. Потом раскрыл сумку и достал небольшой предмет, тщательно завёрнутый в мягкую ткань, – фиолетовую линзу, которую Юкуну хотел получить в пару к той, что была у него в собрании. Он поднёс было линзу к глазам, но остановился: все окружающее он увидит в такой великолепной иллюзии, что не захочет отнимать линзу от глаз. И тут, когда он глядел на полушарие, в его мозгу возник план, такой изобретательный, такой теоретически эффективный и в то же время связанный с такой малой опасностью, что он немедленно отказался от поисков лучшего.

В сущности план был очень прост. Он явится к Юкуну и даст ему волшебную линзу, точнее, линзу такой же внешности. Юкуну будет сравнивать её с той, что у него уже есть, чтобы проверить её эффективность, и неизбежно посмотрит одновременно через обе. Несоответствие между реальным и иллюзорным поразит его мозг и сделает беспомощным, и Кьюджел примет меры, какие сочтёт безопасными.

Есть ли недостатки в его плане? Кьюджел их не видел. Если Юкуну обнаружит подмену, Кьюджелу придётся извиниться, отдать подлинную линзу и тем усыпить подозрения Юкуну. В целом же вероятность успеха казалась очень большой.

Кьюджел неторопливо прикончил сосиски, заказал вторую бутылку вина и с удовольствием принялся смотреть на Кзан. Торопиться некуда: когда имеешь дело с Юкуну, импульсивность – серьёзнейшая ошибка, как он уже сумел узнать.

На следующий день, все ещё не обнаружив недостатков в своём плане, он навестил стеклодува, чья мастерская располагалась на берегу Скаума в миле к востоку от Азеномая, в роще пушистых жёлтых билибобов.

Стеклодув осмотрел линзу.

– Точный дубликат, той же формы и цвета? Нелёгкая задача, тут очень редкий и богатый оттенок фиолетового цвета. Такой цвет трудно придать стеклу; нет специальной краски; все придётся делать путём проб и догадок. Но… я все же приготовлю расплав. Посмотрим, посмотрим.

После нескольких попыток он получил стекло нужного оттенка, из которого изготовил линзу, внешне неотличимую от подлинной.

– Великолепно! – заявил Кьюджел. – Теперь – какова цена?

– Такую линзу из фиолетового стекла я оцениваю в сто терций, – спокойно ответил стеклодув.

– Что? – в гневе воскликнул Кьюджел. – Я похож на легковерного? Цена чрезмерна.

Стеклодув убирал свои инструменты, трубки и сосуды, не обращая внимания на негодование Кьюджела.

– Во вселенной не существует подлинного постоянства. Все меняется, течёт, пульсирует, увеличивается и уменьшается; все подвержено изменчивости. Моя цена имманентна космосу, она починяется тем же законом и определяется необходимостью клиента.

Кьюджел в неудовольствии отошёл, а стекольщик протянул руку и взял обе линзы. Кьюджел воскликнул:

– Что ты собираешься делать?

– Стекло верну в тигель, что ещё?

– А что с линзой, которая принадлежит мне?

– Я сохраню её на память о нашей беседе.

– Подожди! – Кьюджел перевёл дыхание. – Я заплачу тебе эту невероятную цену, если новая линза так же прозрачна и совершенна, как старая.

Стеклодув осмотрел сначала одну, потом другую.

– На мой взгляд, они одинаковы

– А как же фокус? – спросил Кьюджел. – Поднеси обе к глазам, посмотри через обе и сравни!

Стеклодув поднёс обе линзы к глазам. Одна позволила ему взглянуть на Верхний мир, вторая показала реальность. Поражённый контрастом, стеклодув покачнулся и упал бы, если бы Кьюджел, опасаясь за линзы, не поддержал его и не посадил на скамью.

Взяв линзы, Кьюджел бросил на рабочий стол три терции.

– Все изменяется, и вот твои сто терций превратились в три.

Стеклодув, слишком потрясённый, чтобы ответить, что-то пробормотал и попытался поднять руку, но Кьюджел уже вышел из мастерской.

Он вернулся в гостиницу. Здесь надел свою старую одежду, выпачканную и порванную в долгом пути, и пошёл по берегу Кзана.

По дороге он репетировал предстоящий разговор, стараясь предусмотреть все возможности. Впереди солнце блестело сквозь стеклянные спиральные башни – дом Юкуну!

Кьюджел остановился, рассматривая это эксцентрическое сооружение. Сколько раз за время своего путешествия представлял он себе, как будет стоять здесь, и до Юкуну Смеющегося Волшебника рукой подать!