Джек Вэнс - Глаза Чужого мира. (Сборник)

Санкт-Петербург

«СЕВЕРО-ЗАПАД»

1992

ББК 84.7 США

В 97

Вэнс Д.

В 97 Глаза Чужого мира: Роман, повести, новеллы / Пер. с англ. — СПб.: «Северо-Запад», 1992–576 с.

ISBN 5–8352–0072–2

© И. Куцкова, перевод, 1992

© Г. Корчагин, перевод, 1992

© Т. Браулова, перевод, 1992

© В. Канивец, оформление, 1992

© «Северо-Запад», подготовка текста, 1992

ISBN 5–8352–0072–2

На высоком берегу реки Кзан, в том месте, где раньше стояли древние развалины, Юкуну, Смеющийся Маг, построил себе дом по своему вкусу: эксцентричное сооружение из крутых фронтонов, балконов, открытых галерей, куполов, а также трех спиральных башен из зеленого стекла, сквозь которое сиял алый солнечный свет, преломляясь и вспыхивая самыми невероятными красками.

Позади дома и через всю долину низкие холмы простирались, словно дюны, до самого горизонта. Солнце отбрасывало скользящие полумесяцы черной тени; в остальном холмы были нетронутыми, пустыми и безлюдными. Кзан, берущий начало в Старом Лесу к востоку от Олмери, протекал внизу, а потом, в трех лигах к западу, сливался с рекой Ском. Здесь с незапамятных времен стоял Азеномей, город, известный в настоящее время лишь благодаря своей ярмарке, на которую стекался народ со всей округи. На Азеномейской ярмарке Кугель поставил палатку для продажи талисманов.

Кугель был человеком, наделенным множеством разнообразных способностей, с характером одновременно податливым и упрямым. У него были длинные ноги, ловкие руки, проворные пальцы и вкрадчивая речь. Его волосы были черными, как самый черный мех; они росли низко надо лбом, резко отступая назад над бровями. Быстрые глаза, длинный любопытный нос и насмешливый рот придавали несколько худощавому и костлявому лицу живое, искреннее и приветливое выражение. Кугель испытал множество злоключений, благодаря которым набрался ловкости и рассудительности, научился действовать как с показной храбростью, так и украдкой. Раздобыв где-то старый свинцовый гроб — и избавившись от его содержимого, — Кугель наделал множество свинцовых бляшек.

Эти-то бляшки, с оттиснутыми на них подходящими к случаю знаками и рунами, он и продавал на Азеномейской ярмарке.

К несчастью для Кугеля, не далее как в двадцати шагах от его палатки некий Фианостер поставил свое, большее по размеру заведение; его товар, более разнообразный, обладал вполне очевидной чудодейственной силой, так что когда Кугель останавливал какого-либо прохожего, чтобы подробно описать достоинства своих амулетов, тот чаще всего показывал предмет, купленный у Фианостера, и шел дальше своей дорогой.

На третий день ярмарки Кугель продал только четыре амулета по цене, едва превышающей стоимость самого свинца, в то время как Фианостер прямо-таки разрывался, чтобы успеть обслужить всех клиентов. Охрипнув от бесплодных призывных криков, Кугель закрыл свою палатку и осторожно подошел к лавке Фианостера с целью осмотреть ее конструкцию и запоры на дверях.

Заметив это, Фианостер кивком подозвал его:

— Входи, друг мой, входи. Как идет твоя торговля?

— Честно говоря, не очень хорошо, — ответил Кугель. — Я озадачен и разочарован, поскольку мои талисманы нельзя с первого взгляда назвать бесполезными.

— Я могу развеять твое недоумение, — сказал Фианостер. — Твоя палатка занимает место древней виселицы и впитала в себя вредные субстанции. Но, кажется, я заметил, что ты осматриваешь места соединения бревен, из которых сделана моя лавка. Ты сможешь лучше увидеть это изнутри, но сначала я должен укоротить цепь, на которой сидит леопард, разгуливающий ночами по всему помещению.

— Не стоит, — сказал Кугель. — Мой интерес был поверхностным.

— А что касается испытываемого тобой разочарования, — продолжал Фианостер, — то не стоит долго ему предаваться. Посмотри на эти полки. Ты заметишь, что мои запасы серьезно уменьшились.

Кугель кивнул головой и спросил:

— Но какое отношение это имеет ко мне?

Фианостер указал на стоящего по другую сторону улицы человека в черных одеждах. Человек был невысок, с желтой кожей и лысым как колено черепом. Его глаза походили на сучки в доске, широкий рот кривился в постоянной ухмылке.

— Вот стоит Юкуну, Смеющийся Маг, — сказал Фианостер. — Вскоре он зайдет в мою лавку и попытается купить некий красный том, записную книгу Дибаркаса Майора, ученика Великого Фандааля. Моя цена явно выше той, которую он собирается заплатить, но Маг терпелив и будет торговаться по меньшей мере часа три. В течение всего этого времени в его доме никого не будет. Там хранится обширная коллекция магических предметов, инструментов, а также разных редкостей, талисманов, амулетов и книг. Я жажду приобрести подобные предметы. Нужно ли мне продолжать?

— Все это очень хорошо, — сказал Кугель, — но оставит ли Юкуну свой дом без охраны или прислуги?

Фианостер широко развел руками.

— Почему бы и нет? Кто осмелится украсть что-нибудь у Юкуну, Смеющегося Мага?

— Вот именно эта мысль меня и останавливает, — ответил Кугель. — Я человек предприимчивый, но не склонный к глупому безрассудству.

— Там можно заработать состояние, — заявил Фианостер. — Слепящие взор, выставленные напоказ бесценные чудеса, а также талисманы, амулеты и эликсиры. Но помни, я ни к чему не принуждаю, я ничего не советую; если тебя там застукают — ты просто слышал, как я восхвалял богатства Юкуну, Смеющегося Мага! Вот он идет. Быстро повернись спиной, чтобы он не мог увидеть твоего лица. Три часа он здесь пробудет, это я тебе гарантирую.

Юкуну вошел в лавку, и Кугель быстро наклонился, будто бы заглядывая в бутыль с заспиртованным гомункулусом.

— Приветствую тебя, Юкуну! — воскликнул Фианостер. — Почему ты медлил? Я отказался от щедрых предложений по поводу некой красной книги, и все из-за тебя! И вот еще — обрати внимание на этот ларец! Он был найден в склепе неподалеку от руин древнего Каркода. Ларец все еще запечатан, и кто знает, какие чудеса в нем могут храниться? Моя цена — скромные двенадцать тысяч терций.

— Интересно, — пробормотал Юкуну. — Эта надпись... дай-ка я посмотрю... Гм-м. Да, это не подделка. Ларец содержит обожженные рыбьи кости, которые использовались в течение всего Великого Мотолама как слабительное. Он стоит, возможно, десять или двенадцать терций как антикварная вещь. У меня есть ларцы старше этого на много эпох, восходящие к Веку Зноя.