Николай Романецкий - Утонувший в кладезе

— Садитесь, краса моя. Да прикусите язычок. Мы едва-едва с тризны. Купава вон просто разбита, сразу легла…

То, что они едва-едва с тризны, было заметно не только по настроению. Князь Белояр с князем Сувором, как и Снежана, отказались ото всех блюд, кроме салатов. Княгиня и вовсе ограничилась крюшоном. Свет, у которого после дневного сна живот тоже отнюдь не подводило, решил присоединиться к большинству.

А потом Белояр Нарышка сказал ни на кого не глядя:

— Кхм, который уж раз участвую в похоронах волшебников, но столь молодого ввек не провожал…

Свет тяжко вздохнул — ему показалось, что в словах старшего Нарышки звучит скрытый упрек, адресованный лично ему, чародею Светозару Смороде.

— Уже и тело земле предано, а убийца гуляет на свободе, — продолжал князь Белояр.

А вот это уже был упрек неприкрытый.

Конечно, подумал Свет, все взяли моду считать, будто Колдовская Дружина находит преступника быстро и неотвратимо. Ибо о неудачах в сыскном деле дюжинные люди попросту не осведомлены… К тому же, столичный сыскник так странно себя ведет — не рыщет по оставленным следам, аки голодный волк, спокойно спит себе и ест, ведет светские разговоры, присутствует на балах. Странно все это…

Ему вдруг пришло в голову, что поведение чародея Смороды должно вызывать у окружающих самое настоящее недоверие. И вполне вероятно, что темно-зеленые цвета в аурах Порея Ерги и Сувора Нарышки и означают ничто иное как это самое недоверие.

— Убийца Клюя Колотки будет найден, — сказал он.

— Ах бросьте! — Князь Белояр махнул рукой. — Вы еще скажите, что давно нашли преступника, а ведете себя так спокойно в силу важных и одному вам известных причин. К примеру, чтобы не спугнуть соучастников…

— Едва я найду преступника, мне тут же станут известны и его соучастники…

— Ах бросьте! И зачем токмо Великий князь содержит такую прорву бездельников…

— Белояр! — предостерегающе воскликнула княгиня.

Свет включил Зрение.

В ауре Белояра Нарышки сияли те самые цвета, что переполняли вчера ауру его старшей дочери. Глава рода Нарышек ненавидел сейчас чародея Смороду всей душой и, похоже, не собирался скрывать от оного чародея своей ненависти.

Но тут на защиту волшебника бросилась княжна Снежана:

— Папочка, вы не правы! Чародей все время работает! Или вы полагаете, сегодня на погосте он упал в обморок от безделья?!

Она снова стрельнула в Света шустрыми глазками, и он выразил ей свою благодарность легким кивком.

Князь Белояр непонимающе посмотрел на дочь, потом тряхнул головой:

— Извините, чародей! Не ведаю, что на меня нашло. Наверно, переволновался на похоронах…

И в самом-то деле, подумал Свет. С какой это стати великородный опустится до упреков какому-то колдуну. Пусть даже чародею… Разве лишь на оного великородного действительно «что-то нашло».

Он сотворил С-заклинание и прощупал ментальную атмосферу в трапезной. Однако чужих заклятий не обнаружил. Правда, ему показалось, что от Снежаны исходят к отцу какие-то токи. Словно тоненькие серебристые ниточки протянулись по-над столом. Впрочем, продолжалось это всего лишь мгновение. А может, ему и в самом деле показалось.

И тут же Белояр Нарышка встал:

— Кхм, извините, чародей! Я, с вашего разрешения, оставлю вас. У меня еще есть дела.

Свет, в свою очередь, встал и учтиво поклонился хозяину. Однако учтивых слов произносить не стал. Обойдутся…

Белояр Нарышка покинул трапезную.

Снежана смотрела на Света с таким откровенным восторгом, что мать встревожено кашлянула и уставилась на дочь, пытаясь поймать ее взгляд.

Свет решил, что самое время и ему покинуть великолепное общество. А то как бы буйный восторг великородной девицы не поставил всех присутствующих в неудобное положение. Учтивые слова на этот раз он произнес.

Свет снова лежал на койке. И снова размышлял.

Размышления шли по замкнутому кругу, но он ничего не мог с собой поделать. Вроде бы он уже отказался от той, главной мысли… А она снова и снова возвращалась.

Все-таки нынешнее поведение Снежаны было слишком уж странным. Неужели обыкновенная — пусть и великородная — девица способна так быстро изменить свое отношение к столичному чародею?! Вчера — откровенная ненависть, сегодня — буде не любовь, то уж явный интерес. Конечно, у женщин часто бывают семь пятниц на седмице. Взять хотя бы ту же Забаву — Додола и не в такое введет! Но чтобы произошла столь резкая перемена — да еще у великородной, — должны существовать очень веские причины… А потому странно все это, судари мои, ой как странно!.. Да еще те серебристые ниточки. И чем бесы не шутят, может, настоящая Снежана давным-давно мертва, а ничего не подозревающие Нарышки пестуют в своем доме варяжского альфара, прикидывающегося их дочерью! В Институте великородных девиц было бы не трудно произвести подстановку. И даже какие-либо перемены в поведении дочери не показались бы Нарышкам странными — дочь растет, характер ломается… Правда, история ввек не знала таких подстановок, но кто ведает, на что способен Талант, с легкостью убивший мужа-волшебника?.. Нет, пора определиться с этой красой однозначно!

И тут мысли вырвались из круга.

Проверить сию красу отнюдь не столь трудно, как кажется на первый взгляд. Во всяком случае, странное нынешнее поведение княжны само по себе изрядно облегчает чародею Смороде эту задачу. А прикинуться-то чародей Сморода сумеет. И буде окажется прав в своих подозрениях… Что ж, как ни крути, рано или поздно ему все равно придется столкнуться с супротивником нос к носу.

Стоп!.. А буде он окажется не прав, и в придачу его застукают возле Снежаниной комнаты?.. Тогда княжна окажется скомпрометированной в глазах домочадцев… Нет, такого «подарка» от судьбы, при всех своих выходках, она не заслужила. Придется потратить силы на невидимость…

Свет произвел необходимые волшебные манипуляции, вышел из гостевой и отправился к комнате девицы. Силы оказались потраченными зря — никто ему по дороге не встретился. Чародей снял с двери охранное заклятье Лутовина Кузнеца (значит, внутри посторонних нет), вошел и тут же сотворил формулу отвращающего. А потом снял с себя невидимость.

Обои цвета весенней травы, неразобранная постель с откинутым пологом. Княжна в желтом платье — одуванчик на лугу!.. — сидела в кресле, держала на коленях толстую книгу. И похоже, была совершенно не потрясена появлением чародея.

— Добрый вечер, сударыня! — сказал Свет.

Сударыня встала, выпрямила рамена. Перси ее отчетливо прорисовались под платьем.

— Чему обязана, чародей? — Лицо княжны на миг осветилось радостью, но она тут же взяла себя в руки, разыграла удивление и неудовольствие. — С каких это пор чародеи взяли моду заявляться к девице да еще ночью?