Алекс Орлов - Золотой воин

– Да, они уходят! – ответил Питер и побежал вперед. Фон Крисп поднялся с земли и, прихрамывая, побежал следом. Вскоре с ним поравнялся Морелис.

Ближе к основанию холма деревьев на склоне почти не оказалось, и Питер увидел обоих беглецов в каких-нибудь двадцати ярдах. Гафур бежал первым, Макут отставал, то и дело поскальзываясь на осыпи и вздымая облака пыли.

Гафур добежал до лошадей, запрыгнул на ближайшую и, обходясь без седла, начал понукать ее криками и ударами каблуков в бока.

Тем временем Питер почти догнал Макута. Тот выхватил кривой карсаматский меч и приготовился защищаться.

Питер достал свой, выждал паузу и, когда разгоряченный степняк бросился в атаку, быстрым ударом вышиб у него меч, а затем кулаком сбил на землю.

Обрушая с сыпучего склона камни, подбежал фон Крисп.

– Уйдет? – спросил Питер, указывая на Гафура.

– Не должен.

В ту же минуту из зарослей выскочил Морелис и бросился всаднику наперерез. Видя, что не успевает, он бросил меч и выбил карсамата из седла. Тот свалился на землю, а подоспевший сержант с разбегу ударил его ногой в лицо.

– Вот и все, – сказал фон Крисп и шагнул к сидевшему на траве обезоруженному Макуту.

Питер сунул меч в ножны и стал подниматься по склону. Это судилище его не касалось, сверху торопливо спускались двое разбойников, спешивших насладиться картиной мести. Карсаматов в шайке недолюбливали.

– Сколько волков ни корми, овцами они не станут, – услышал Питер напутственные слова капитана. – Морелис, заканчивай с ними!

Питер оглянулся: оба карсамата неподвижно лежали на траве, а Морелис обыскивал их, забирая награбленное серебро. Собрав пять кошельков, отдал их капитану, но тот вернул ему один.

– Это тебе за проворность и службу. А вы двое, коли не преуспели в погоне, так закопайте этих двоих и троих наших. Как закончите, явитесь ко мне и получите еще по пять монет.

– Все сделаем, ваше благородие.

– Морелис, ты сейчас куда?

– Я в Малбург двину, лошадку только привяжу...

– Ну и ладно, а мы с Питером в лагерь.

По лесу шли молча, капитан вел Питера кратчайшей дорогой, и ничто в этом лесу уже не напоминало о недавней погоне и нескольких ужасных убийствах.

В кронах деревьев пели птицы, на полянках благоухали цветы, над ними вились деловитые шмели.

– Не любишь крови? – спросил фон Крисп.

– В моем мече сегодня не было надобности.

– Согласен. А крепко ты меня сбил сегодня, я так коленом приложился, что даже искры из глаз, но ничего, вроде разошелся понемногу...

– Времени предупредить уже не было.

– Я понял, когда увидел стрелу в дереве. Ты что же, заметил, как Макут в меня целился?

– Они куда-то подевались, тут уж все ясно было.

– Молодец, Питер, хороший ты солдат. Вы с Крафтом меня радуете.

– Наверное, вы хорошо нас учили, сэр, – улыбнулся Питер.

– Учить-то учил, старался, но за то время, что дали на обучение, только и можно было, что научить вас палки правильно держать. Так что все вы были заранее обречены, да и я относился к вам, как к расходной позиции. М-да, вот она какая, жизнь.

Крафта они застали дремлющим на топчане капитана.

– Вон как ты службу-то несешь? – усмехнулся фон Крисп.

– Все в порядке, – возразил тот, доставая из рукава кинжал. – А вы быстро обернулись. Что там было?

– Степняки троих зарезали и отобрали серебро. Мы преследовали их до балки, они лошадей прихватить хотели, да Макут меня подстрелить пытался. Хорошо, Питер в спину сшиб, а то бы тот мерзавец меня продырявил.

– И что же, вы их схватили?

– Да все уж кончено, – отмахнулся фон Крисп. – Подвинься.

Крафт освободил топчан, и капитан принялся заворачивать штанину, чтобы посмотреть на колено.

Питер вышел из шалаша, за несколько минут собрал пучок сиваша и, вернувшись, подал его капитану.

– Это нужно хорошо разжевать, а затем смазать колено.

– Жевать, а потом мазать, – повторил капитан, морщась. – Какая гадость. Но твоему совету я последую, ты плохому не научишь.

Когда уже стало темнеть, в лагере появились двое разбойников с руками, перепачканными землей.

– Мы все сделали, ваше благородие, – сказали они, останавливаясь у костра, рядом с которым сидели фон Крисп, Питер и Крафт.

– Хорошо сделали? – спросил капитан, доставая кошелек.

– Как для себя старались, ваше благородие.

– Ну, тогда вот ваши денежки.

– Премного благодарны, ваше превосходительство! Премного благодарны! – стали благодарить они, кланяясь и отступая к тропе, что вела из лагеря.

– А вы разве не переночуете, куда же на ночь глядя? – спросил капитан.

– Не извольте беспокоиться, мы люди привычные! – отозвались те уже из темноты, и вскоре их шаги стихли.

– Конечно, удержишь их, – усмехнулся Крафт, помешивая в котле кулеш и прикрывая лицо от дыма. – У них небось уже с девками все налажено.

– Или винокур пообещался червивки продать подешевле, – добавил фон Крисп и вздохнул. Он бы сейчас и сам выпил чего-нибудь, хоть бы и червивки, но спрашивать у Питера, где спрятано вино, не хотел, сам ведь уже сказал, что пить больше не будет. А хотелось, ох как хотелось!

Прилетел филин и уселся на ветку молодого деревца, отчего оно стало раскачиваться.

– Угу-у-у! Угу-у-у-у-у! – закричал он неожиданно резко, и сделалось так жутко, что трое у костра стали невольно оглядываться.

– Эк его треплет, болезного, – сказал Крафт. – Может, сбить его палкой, чего он тут накликает?

– Нельзя их пугать, только хуже будет, – возразил фон Крисп и обреченно вздохнул.

Вдруг издалека – со стороны тропы – раздался страшный крик. Ему стал вторить другой, но затем они оборвались.

Сидевшие у костра вскочили на ноги.

– Неужто и этих зарезали? Что за напасть?

– Ваше благородие, вы идите с Крафтом в шалаш и захватите оружие, а я к тропе, прикрою ваши сборы.

– Меч и так при мне!

– Арбалеты, лук, стрелы – все может пригодиться. Предчувствие у меня, – пояснил Питер и с обнаженными мечом двинулся через лагерь к тропе, прислушиваясь к каждому доносящемуся из леса шороху.

Однако было тихо. Филин то ли затаился, то ли улетел, по лесу тоже никто не шастал, иначе бы выдал себя треском сучьев и стуком скатывающихся по склону камней. Оставалась только тропа, земля там была притоптана, а все камни убраны на обочину.

Питер остановился, весь превратившись в слух. В какой-то момент ему показалось, что он почувствовал движение, но не со стороны тропы, а совсем рядом – в нескольких шагах слева.

– Ты стал видеть в темноте, Питер? – спросил знакомый надменный голос, и Питер резко повернулся в его сторону.

Среди ветвей в голубоватом свечении стоял силуэт – втрое выше обычного человека.

– Зачем ты меня преследуешь, что тебе нужно?