Катрин Андер - Королева

Маркиз с удовольствие пронаблюдал, как она ополовинила бокал, и, надеясь, что он ничем себя не выдал, продолжил вещать на извечную тему «кораблей бороздящих звездные пространства». Эллис теперь уж маленькими глоточками допила бокал до дна, с предельно туповатым выражением лица внимая россказням мага, и недоумевая как такому самодовольному дураку, могли доверить столь важную миссию. Любой хоть немного соображающий человек, во-первых, никогда бы не завел с ней подобных разговоров, а во-вторых, мгновенно понял бы, что над ним очень искусно насмехаются. Но маркиза казалось, подобное совершенно не заботило.

Боль пришла неожиданно быстро, пульсирующим комочком наливаясь во всем теле. Еще один редчайший яд нелюди, столь любимый дроу в своих интригах. Единственно, что могло спасти от этого яда — это индивидуальное универсальное противоядие, о котором люди ничего не подозревали, а посему этот яд считался безотказным. Он мог начать действовать в любой момент после принятия, и данная человеку отсрочка зависела лишь от индивидуальных особенностей организма. А еще этот яд поражал своей жестокостью, убивая жертву почти пол часа, в течение которых все тело охватывала все нарастающая и нарастающая боль, не имеющая конкретной локализации. Казалось, что болит каждая клеточка тела, и жертва на собственно опыте убеждалась, что у боли не бывает предела.

— Простите ваше сиятельство, что вынуждена прервать ваши достойнейшие речи, но не могли бы вы указать мне уборную. Ваше замечательное вино, совершенно не желает задерживаться в моем теле. — Невинно хлопая глазками и преданно смотря на маркиза, спросила Эллис, ей стоило больших трудов не выдать своего состояния, сохранить на лице улыбку, не обезображенную пронизывающей все тело болью.

— Конечно, ваше величество, позвольте сопроводить вас, — учтиво и в соответствии с этикетом маг протянул королеве руку, помогая подняться. Легкое покачивание якобы захмелевшей королевы прекрасно замаскировало пронзающую ее с каждым шагом боль. Эллис хотелось плюнуть на все, как можно скорее кинуться в другую комнату и просто опустошить сосуд с противоядием, лишь бы все продолжающая нарастать боль покинула ее тело. Только врожденное упорство позволило ей степенно, как и подобает высокой леди дойти до ближайшей уборной в сопровождении маркиза и неспеша, подчеркнуто небрежно, затворить за собой дверь. Ее сил еще хватило недрогнувшей рукой достать противоядие и одним глотком опустошить сосуд, после чего силы окончательно ее покинули и тело, подобно подломившемуся деревцу опустилось на пол.

Пять соток, лихорадочно отсчитывал разум, моля тело поскорее прийти в себя, она не может себе позволить отсутствовать более продолжительный период времени. Боль покинула тело мгновенно, так же как и пришла, но общая усталость проходить не желала. Ты можешь, давай, я знаю, что ты сильная и со всем справишься, — шептала себе под нос королева, по стенке пытаясь подняться на ноги, которые предательски дрожали и подкашивались. Но, выходя из уборной, и мило улыбаясь поджидающему ее маркизу, она не единым жестом или движением не выдала своего истинного состояния, и лишь вновь опустившись в уютное кресло, Эллис позволила себе вздохнуть облегчено. А маг вновь завел свою старую песню, про то, что нелюдь надо непременно приструнить, а то в последнее время они ведут себя излишне вызывающе и с людьми считаться совершенно не намерены.

Вечерело, сумрак грядущей ночи крадущейся кошкой подступал к дворцу, окрашивая сгустившийся воздух во всевозможные оттенки багрянца. Эллис неспеша в легкой задумчивости брела по одной из нижних галерей дворца, местами переходящих в террасы. Маг весь день ненавязчиво крутился поблизости, и лишь недавно, поняв, что яд на нее так и не подействовал, разочарованно убрался восвояси, наверняка готовить ей очередное испытание, способное оборвать ее столь юную жизнь. Несомый с моря ветер ворвался под своды галереи, и Эллис замерла на полушаге. На губах слишком отчетливо возник до боли знакомый солоновато-горький привкус моря. Именно так оно пахло в ее мире, аромат который не описать иными словами, чем запах моря, и кто хоть единожды бывал на его берегах, поймет, о чем речь. Но это не все, пронзила ее голову еще одна невероятная мысль, к этому запаху примешивался еще один неуловимо знакомый аромат. Эллис попробовала новый аромат на вкус, вздула ноздри в надежде выделить вновь ускользающий полутон, чего-то до боли знакомого и родного. Черемуха, осенило девушку. Пахло цветущей черемухой и морем. Именно так однажды пахло в Питере, когда ее в очередной раз занесло туда на майские праздники.

Она вышла из метро недалече от побережья финского залива. Тепло, непривычно тепло для этого времени года в Сибири, но вполне нормальное для расположенного куда севернее Санкт-Петербурга и легкий бриз с залива по дороге подхватывающий благоухание уже цветущей черемухи. Тогда она едва не опьянела от причудливого переплетения ароматов, от нахлынувшего волнения, от тщетных попыток понять, что же так маняще пронизывает воздух вокруг, наполняет дивным ароматом.

Она замерла у арки террасы, в которой оказалась незаметно для самой себя, боясь шелохнуться, боясь прогнать приятное ведение из прошлого. Ведь здесь не растет черемуха, да и море хоть и пахнет похоже, но совсем не так, как там, в родном мире. И как она раньше не замечала тех ароматов, что каждый день кружат вокруг нее, пусть они не такие, как те к которым она привыкла. Но ведь они ничуть не хуже, а море и вовсе всегда манило ее, напоминая о родной стихии. А тут оно совсем рядом: пара десяток быстрым шагом и она на побережье, и пусть здешнее море славится спокойствием и не бросает вспененные волны на скалы, которых все рано нет — это тоже море. Здесь тоже есть бесконечный уходящий в даль простор, и птицы крикливые как чайки, взмывающие в высь. Весна в самом разгаре, почти обратившаяся в лето, а она так увлеклась своими делами и покушениями на собственную жизнь, что совсем забыла про эти свои маленькие слабости, про манящий соленый бриз, благоухание цветов и трав, что радуются ласковому солнышку.

Она ведь совсем молода, и в ее возрасте совсем не пристало прозябать сутками во дворце. Уж если она едва не забыла про свой день рождения и пропустила приход весны, то это очень тревожные знаки. Пора что-то менять в своей жизни, пока она со свойственным ей легкомыслием не прошла мимо. План грядущих изменений с легкостью нарисовался в голове: утренние тренировки с мастером на свежем воздухе, после обеденное время прекрасно располагающее к весеннему загару за интересной книжкой, или исследованиями, ну и, конечно же, помощь Асирьи, как истинной эльфийки способной зачаровать любую приглянувшуюся поляну от случайных и не очень прохожих. Необычный приступ вдохновения ласковым ветерком накрыл тело, лицо засияло мечтательной улыбкой, а ноги уже несли ее вперед, к новым свершениям, к жизни в которой найдется место слабостям, даже если это жизнь ледяной королевы.