Лайан Герн - Через соловьиный этаж

– Давайте поговорим в саду, – сказал Шигеру и вывел дам наружу.

Я почувствовал на себе взгляд настоятеля.

– Возвращайся к нам, когда все закончится, – сказал он. – Здесь всегда найдется место для тебя.

Я подумал о беспорядках и переменах, которые видел этот храм, о сражениях, бушевавших вокруг него. Он казался таким безмятежным: деревья стояли, как и сотни лет назад, Просветленный сидел среди свечей со спокойной улыбкой. Тем не менее даже в таком мирном месте люди помышляли о войне. Я не смог бы предаться живописи и планированию садов, пока жив Йода.

– А закончится ли это когда-нибудь? – ответил я.

– Все, у чего есть начало, имеет и конец, – сказал настоятель.

Я поклонился до земли, и старик сложил ладони в знак благословения.

Макото вышел со мной в сад. Он насмешливо посмотрел на меня и тихо спросил:

– Насколько хорошо ты слышишь?

Я огляделся. Люди клана Тоган стояли наверху рядом с Шигеру.

– О чем они говорят?

Взглядом он смерил расстояние.

– Они ведь почти кричат.

– Я слышу каждое слово. Я слышу голоса на кухне внизу. Могу сказать, сколько там народу собралось.

И тут я понял, что людей там просто не счесть. Макото усмехнулся.

– Ты как собака?

– Да, как собака, – ответил я.

– Полезное свойство для твоих хозяев.

Его слова надолго остались в моей голове. Я был полезен своим хозяевам: господину Шигеру, Кенжи, Племени. Я рожден со сверхъестественными способностями, о которых не просил, и теперь мне было необходимо оттачивать их. Они и привели меня сюда. Без них я давно был бы мертв. А с ними все больше втягивался в мир лжи, тайн и мести. Интересно, осознает ли это Макото. Мне хотелось поделиться с ним своими мыслями. Я испытывал к нему огромную симпатию, даже больше, чем симпатию – доверие. Однако тени удлинялись: приближался час Петуха. Надо было торопиться, чтобы добраться до Ямагаты до сумерек. На разговор времени не оставалось.

Когда мы спустились вниз по ступеням, у домов собралась действительно огромная толпа.

– Они прибыли сюда на фестиваль? – спросил я у Макото.

– Отчасти да, – ответил он, а затем, убедившись, что никто нас не слышит, добавил: – Но в основном из-за того, что услышали о прибытии господина Отори. Они не забыли, как им жилось до Егахары. И мы тоже. До свидания, – попрощался он, когда я садился на Раку. – Мы еще увидимся.

Вдоль горной тропы, на дороге – везде стояли люди. Казалось, все они хотели взглянуть на Шигеру собственными глазами. Было в этом что-то жуткое: один за другим люди молча кидались на колени, когда мы проезжали мимо, затем поднимались на ноги и смотрели вслед, с грустными лицами, но горящими глазами.

Члены клана Тоган кипели от ярости, но ничего не могли поделать. Они ехали впереди, но я слышал их шепот так отчетливо, как если бы их губы примкнули к моим ушам.

– Что Шигеру делал в храме? – спросил Абэ.

– Молился, разговаривал с настоятелем. Нам показали работы Сэссю. Юноша рисовал.

– Мне плевать, чем занимался этот мальчишка! Шигеру оставался с настоятелем наедине?

– Всего лишь на несколько минут, – солгал юный член клана Тоган.

Конь Абэ нервно затопал на месте. Видимо, его всадник от гнева дернул уздечку.

– Он ничего не замышляет, – беспечно сказал юноша. – Все идет хорошо. Шигеру направляется на свою свадьбу. Не понимаю, почему вы так обеспокоены. Все трое – безобидные люди. Дурачье – даже трусы, – но безобидные.

– Ты сам дурак, если действительно так считаешь, – прорычал Абэ. – Шигеру намного опасней, чем кажется. И для начала, он не трус. Он обладает терпением. Во всех Трех Странах никто не имеет такой власти над народом!

Некоторое время они ехали молча, затем Абэ пробормотал:

– Один намек на измену, и он наш.

Слова долетели до меня сквозь прозрачный летний воздух. Когда мы достигли реки, опустились сумерки. Их синеву нарушали лишь светлячки, сидящие в тростнике. На берегу уже пылали костры: начинался второй день фестиваля. Прошлый вечер был исполнен горя и давящей тоски. Сегодня атмосфера казалась разгульной, накаленной от затаенного брожения и неистовства. На улицы вывалили толпы людей, особенно много их было вдоль рва вокруг замка. Они выжидающе смотрели на внешние ворота.

Когда мы проезжали через ворота, в глаза бросились четыре головы, вывешенные вверху. Корзины уже убрали со стены.

– Они быстро умерли, – сказал мне Шигеру. – Им повезло.

Я ничего не ответил. Мое внимание привлекла госпожа Маруяма. Едва взглянув на головы, она тотчас отвернулась, побледнев, однако облегченно вздохнула. Интересно, о чем она думает сейчас, не молится ли?

Толпа ревела и металась как загнанный зверь на бойне, который напуган кровавым чадом смерти.

– Не задерживайся долго, – сказал Кенжи. – Я пойду, пройдусь, пособираю сплетни. Встретимся у гостиницы. Не выходи на улицу.

Он подозвал одного из конюхов, соскользнул с лошади, передал ему уздечку и исчез в толпе.

Когда мы повернули на прямую улицу, по которой я бежал прошлой ночью, к нам подъехала группа людей клана Тоган.

– Господин Абэ! – крикнул один из них. – Нам нужно разогнать людей с улиц. В городе волнения. Проведите ваших гостей в гостиницу и поставьте на воротах стражников.

– Что послужило причиной для волнений? – сурово спросил Абэ.

– Преступники умерли за одну ночь. Какой-то человек сказал, что пришел ангел и забрал их!

– Присутствие господина Отори не очень-то способствует разрешению ситуации, – язвительно произнес Абэ, подгоняя нас к гостинице. – Завтра мы отправимся в путь.

– Фестиваль еще не закончился, – отметил Шигеру. – Мы не можем продолжать путешествие. Это принесет нам неудачу.

– Ничего не поделаешь! Если останемся, будет еще хуже. – Абэ вытащил меч и со свистом рассек им воздух, отпугивая толпу. – Прочь! – кричал он.

Встревоженный шумом Раку метнулся вперед, и я оказался вплотную с Каэдэ. Наши кони трусцой домчали нас до конца улицы.

Глядя перед собой, Каэдэ заговорила голосом столь тихим, что только я мог услышать ее в творившейся вокруг неразберихе:

– Мне хотелось бы остаться с вами наедине. Я так мало о вас знаю. Даже не имею представления, кто вы на самом деле. Зачем вы притворяетесь таким ничтожным? Почему скрываете свою ловкость?

Я с радостью бы ехал рядом с ней целую вечность, но улица кончалась, а я боялся ответить. Я ускорил шаг коня, словно проявив равнодушие, хотя сердце и выпрыгивало из груди от ее слов. Это было все, чего я желал: остаться с Каэдэ наедине, открыться девушке, разгласить все секреты, отбросить притворство и лечь рядом с ней, кожа к коже.

Станет ли это когда-либо возможным? Только после смерти Йоды.

Когда мы въехали в гостиницу, я пошел проследить, как кормят и моют наших лошадей. Встретившие меня люди клана Отори вздохнули с облегчением. Они беспокоились за нашу безопасность.