Жанна Пояркова - Дети Лезвия

Я выбрала меч, который показался мне подходящим. Не броский, но выполненный в соответствии с теми требованиями, которые я предъявляла к оружию. Поклонившись, я закрыла дверцу и поспешила прочь из Алого Призрака. Прошло не так много времени, не больше получаса, но даже с братьями оставлять непоседливого бродягу мне не хотелось. «Дитя Лезвия может достичь всего, не нуждаясь в помощи. Наш путь — путь в одиночестве». Когда Тагот резал мои руки, обвивая их раной-змеей, я узнала, что такое настоящая боль, но гордость не позволила издать ни звука. Он действительно был лучшим, Адептом Детей Лезвия, и, наверное, именно поэтому во мне не нашлось достаточного уважения к Сэтру. Алый Призрак исчез позади, и Точка перенесла меня в лес около трактира Тарин.

— Выступаем немедленно, — я больше не собиралась ждать и поднялась в покои, где должен был оставаться Рик под охраной братьев.

Эд покинул пост, начав утреннюю тренировку. Кристия и Триэр тут же появились из дверей своих комнат, оставив постели, и отправились в конюшню, чтобы подготовить лошадей к предстоящему походу. Человек уже очнулся и выглядел очень недовольным.

— Это для тебя, — я протянула ему меч в ножнах и отпустила братьев, которые тут же скрылись из виду.

Рик никак не мог привыкнуть к тому, что они появляются и исчезают, как тени.

— Клянусь задницей Дэра! — начал бродяга, рассматривая оружие. — Не думаю, что во сне можно получить шишку, поэтому я предполагаю, что Алый Призрак не был сном. Хороший меч.

— Мы выезжаем в Иглу сейчас же, поэтому поторопись.

— А поесть я могу? Или у вас в традициях ездить натощак? — поинтересовался Рик, пристегивая ножны и вкладывая в них меч.

— Именно.

Щетина у мужчины отросла еще сильнее, чем раньше, и он потрогал колючий подбородок, неодобрительно хмыкнув при этом. Раньше его усы и бородка наверняка имели выхоленный, хоть и слегка запущенный вид, но он уже давно не занимался ими, бросив это, судя по всему, еще до моего визита в «Пьяную волчицу». Выглядел он далеко не лучшим образом — взлохмаченные волосы, заспанные глаза, рваная куртка на голое тело, вздувшиеся от ожогов листьями леока руки. Впервые мне стало интересно, кем он был в своем мире, в мире людей, как оказался в трактире и что делал вместе с Аламаром.

— Тебе нужна одежда, — я быстро стала соображать, где можно достать необходимое, и позвала Тарин, в закромах которой находились целые сундуки разнообразного барахла. — И еще кое-что…

Я взяла его распухшие руки в ладони и, проводя по каждому пальцу, вылечила его. Опухоль спала сразу же, оставив только легкое жжение, а Рик вытаращился на меня, словно увидел десяток страшных чудовищ сразу.

— Вы можете лечить!

— Конечно, мы можем лечить, — пожала плечами я, не понимая его удивления. — Это входит в Обучение.

— Считается, что вы можете только убивать. Убивать, разрушать, насиловать и грабить, — добавил он, немного подумав.

— Если рассматривать все кланы, то это нам присуще, — согласилась я.

Тарин пугливо постучала в дверь, и я объяснила, что от нее требуется. Рик пошел за мной в кладовую Леди Лжи, не переставая почесывать заросшие щеки, а перед раскрытыми сундуками, наполненными одеждой и дорогими тканями, встал в недоумении. Расшитые золотом камзолы, чьи-то платья и алый шелк были с гадливостью отброшены сразу, туда же отправились темно-зеленые плотные штаны, пояс из змеиной кожи и множество других нарядов — все это не удовлетворяло вкус человека. Мне хотелось поторопить его, но, строго говоря, глядя на предложенные вещи, я сама поступила бы так же. Наконец он нашел себе темную то ли тунику, то ли рубаху, крепкий пояс, новые башмаки, крепкие и тяжелые, и на этом остановился.

— Куртка, — напомнила я, но он только сжал губы.

— Я останусь в этой.

— Я не могу допустить, чтобы мой спутник выглядел, словно нищий, — жестко проговорила я, сложив руки на груди. — Это невозможно.

— Она приносит мне удачу, и я ее не сниму, — заупрямился Рик, снова темнея лицом и угрюмо уставившись на рукоять меча. — Вот это действительно невозможно. Почему вы так заботитесь об одежде?

— Смерть будет идти с нами в этом походе, — неохотно сказала я. — Чтобы достойно предстать перед Серой Леди, нужно позаботиться о внешнем виде. Противник будет презирать тебя, если увидит в лохмотьях. Поэтому мне придется применить силу…

— Не сомневаюсь, что у тебя получится… Ты можешь ее починить?… — внезапно спросил бродяга. — Мне показалось, что вы можете почти все… Я был бы тебе благодарен, Ра.

Дети Лезвия умеют многое, в этом он был прав. Мы умеем и делать доспехи, и чинить одежду, и шить крепкие кожаные наручи, потому что любое умение позволяет достигнуть большего, расширить свой мир и увидеть более полную его картину. Если ты способен обеспечить себя всем, чем угодно, ты независим. А даройо прежде всего стремились к тому, чтобы не нуждаться в чужой помощи, чтобы быть самоценной единицей, смертельным оружием, для которого не нужно создавать условий. Тот, кто не мог о себе позаботиться, покрывал себя позором, потому что был слаб и зависим.

Магия позволяет разрушать и созидать, у нее есть две стороны, как у всего, существующего в мире. Жизнь и смерть — две постоянно двигающиеся волны, два конца боевого шеста, и тот, кто не способен творить, не может в полной мере и овладеть искусством убийства. Гармония мира нарушилась бы, если б даройо бессмысленно растрачивали силы, вырезая города людей. Именно поэтому предположение Рика о войне показалось мне глупым. Я могла убить, но могла и вылечить, могла разрушить, но при необходимости могла воссоздать. Знание болевых точек и анатомии использовалось для мгновенного расчленения или обезвреживания, но в нужный момент могло применяться и для лечения. Тот, кто не постиг смысла постоянного движения волн, не мог продвинуться далеко по Пути. Исправить куртку Рика не составляло для меня большого труда, но требовало применения магии, а я этого не любила, стремясь к тому, чтоб мой Путь оставался тропой стали, а не колдовства.

Медленно разглаживая складки, прикладывая почти оторванный кусок на место и шепча названия символов Алфавита, я исправила положение — куртка вновь стала целой. Честно говоря, я бы предпочла, чтобы человек надел доспехи, но с другой стороны, никакие доспехи его не спасут, ведь даройо используют малейшую лазейку, а тяжелое железо будет только тормозить движение, утомляя лошадь лишним весом. Дверь открылась, и Рик посмотрел на кожу в моих руках, не находя следов разрыва.

— Клянусь Бригитт! У тебя получилось… — он выхватил куртку и с удовольствием ее надел. — Я твой должник, Ра. Эта вещь очень мне дорога.

— Нам пора выходить, — я отвернулась, зашагав по деревянному коридору.