Шавина Виктория - Научи меня летать

- Облачный день, Хин, - неловко сказала юная девушка, взволновання и раскрасневшаяся после бега.

- Вирра? - прошептал мальчишка, глупо моргая.

Та переступила с ноги на ногу.

- Хин, я…

Рыжий упрямец потупился.

- Чего ты вдруг пришла? - резко перебил он.

Девушка не нагрубила в ответ, как делала прежде. Напротив, успокоилась.

- Я пришла попрощаться, - сказала она, застенчиво улыбаясь.

Мальчишка взглянул на неё исподлобья.

- Что ты ещё выдумала? - хмуро осведомился он.

- И ничего не выдумала, - улыбка Вирры стала шире. - Я на самом деле уезжаю учиться в Весну, завтра же ночью. Меня уан Кереф отвезёт, он домой едет. Я стану жрицей, представляешь?

Хин сглотнул и вцепился пальцами в землю.

- Что? Как? - он не узнал собственный голос. - Но…

- Мне пора бежать, - взглянув на Солнце, заторопилась девушка. - Отец ждёт, а я сказала, что за серёжкой.

- Да… но… - мальчишка сгорбился и провёл рукой по лицу.

- Удачи тебе, Хин, - искренне пожелала Вирра, коснулась его плеча и пошла прочь.

Он лежал в пыли, прижимая руки к груди. Ветер пронизывал его насквозь, несмотря на палящее Солнце, а мальчишка слушал, как время мчится мимо и сквозь него, неостановимое и невозвратное, пробивая в теле и душе тысячи тысяч дыр и унося с собой потускневшие обломки. Он хотел рассыпаться песком на потеху ветру - лишь бы уже ничего не знать и не чувствовать. С отчаянной надеждой он полз и полз к краю, желая только одного: провалиться в чёрное небытие.

Всё менялось. Вирра и та вырвалась из пут, её ожидала яркая жизнь, полная новых пейзажей, которые он, Хин, не увидит никогда, удивительных людей, которых никогда не узнает. Весна, сказочный мир, открывал перед ней свои врата. А мальчишка оставался в прошлом, к которому она никогда не пожелает вернуться, и только вспомнит через пару десятков лет с мягкой, чуть грустной улыбкой.

Все уйдут. Хин и сам сбежал бы, если бы знал куда и мог объяснить - зачем; если бы нашёл силы бороться. Он чувствовал, что обречён, так же как тонкая костяная трубочка под ногой матери. Горсть осколков стекла - разноцветных чешуек - прах волшебства.

Мальчишка поднялся, отошёл к стене. Копать обломком камня было трудно, Хин помогал руками и часто отирал грязным рукавом пот, заливавший глаза. Наконец, он ухватил край серого платка и осторожно вытащил его из земли, отряхнул, развязал полусгнившую нить. Чешуйки тускло заблестели. Мальчишка пересыпал их на ладонь и некоторое время молча разглядывал, потом вновь завернул в платок и сунул его в карман.

Хин долго бродил вдоль берега реки - Солнце уже клонилось к закату. Рыбы безмятежно шевелили плавниками и, ничуть не опасаясь человека, выпрыгивали из воды, чтобы поймать аппетитного балопа [15] Балоп - насекомое, похожее на шмеля. . Чёрное платье уана мальчишка отыскал почти сразу - аккуратно сложенное, оно было присыпано багровым песком. Юный Одезри заключил, что оно лежит на берегу не менее часа, а значит хозяин скоро вернётся за ним. Но минул час, шёл второй, а Сил'ан не появлялся.

Мальчишка вздохнул и сел на песок. Две рыбы прыгнули и едва не столкнулись, Хин лишь мрачно хмыкнул. Что-то большое и белое показалось в реке, но мельтешащие рыбьи тела тотчас скрыли своего сородича. Хин снова вздохнул и посмотрел в небеса.

- Ты не собираешься уходить? - вдруг раздался голос уана.

Мальчишка поднялся на ноги и удивлённо пришурился. Сил'ан стоял к нему спиной, по пояс в блестящей от Солнца воде. Густые чёрные волосы окутывали его мокрым шёлком, точно плащ.

- Отвернись, - потребовал уан, не дожидаясь ответа.

- Зачем? - удивился Хин.

- Если не сделаешь этого, клянусь Сайеной, я и слова больше тебе не скажу.

- Ну, хорошо, - удивлённо протянул мальчишка, отворачиваясь. - Откуда мне было знать, что это так важно.

Позади него раздался тихий шорох осыпающегося песка и шелест платья.

- Что тебе нужно от меня? - недовольно спросил Келеф.

Мальчишка повернулся было, и тотчас неведомая сила крутанула его обратно.

- Стой как стоишь, - мрачно добавил Сил'ан.

Хин поджал губы, подумал и сказал громко, но отрешённо:

- Я тебя ненавижу.

- А, - Келеф усмехнулся. - И я не достоин более выразительной ненависти?

Рыжий упрямец опустил плечи.

- Я тебя ненавижу! - вдруг крикнул Сил'ан, пронзительно, судорожно, надрывно.

Мальчишка, вздрогнув, резко обернулся, потрясённо раскрыв рот и выкатив глаза.

- Убедительней, не правда ли? - довольно поинтересовался Келеф.

Хин прижал руку к груди и медленно выдохнул, внимательно и настороженно глядя в оранжевые глаза.

- Ты зря стараешься в любом случае, - спокойно сообщил ему уан. - Меня ненавидит вся моя кёкьё… Как тебе объяснить это слово? Пусть будет "семья" или "род". Вот это больно. А ты… Сам подумай, кто ты для меня?

- Причина многих неприятностей? - неуверенно предположил юный Одезри.

Келеф улыбчиво прищурился:

- Не переоценивай себя. Разве ты заключил договор и заставил меня прекословить аадъё? Если бы я знал, чем обернётся ослушание…

- Ты бы повиновался?

Сил'ан приоткрыл губы, его взгляд стал задумчивым. Потом он провёл рукой по волосам, уже высохшим, и усмехнулся:

- Твоё ли дело?

Мальчишка молча склонил голову. Келеф посмотрел на реку, кипящую жизнью.

- По нашему календарю этой ночью замкнётся кольцо лет…

- Когда ты вернёшься? - перебил его Хин, нахохлившись.

Уан скосил на него глаза, помолчал и признался:

- Когда аадъё велят мне убираться.

- А если нет? - всё с тем же отчаянным и упрямым выражением лица возразил мальчишка. - Наверняка они скучают по тебе.

Оранжевые глаза потеплели.

- Детёныш, - задумчиво выговорил Келеф. - Запомни: лес по дереву, а море по рыбине не тоскует.

Он опустился на песок и Хин последовал его примеру. Сил'ан хитро прищурился:

- Загадать тебе загадку?

Мальчишка неуверенно поджал губы.

- Я вряд ли отгадаю.

- А я отгадал в детстве, - похвасталось изящное существо. - Она нетрудная. Слушай: слюну Бога не могут клюнуть птицы.

Хин захлопал глазами.

- Э-э… И всё? И в чём загадка?

Келеф весело рассмеялся.

- Сдаёшься? Так быстро?

Мальчишка не удержал улыбку.

- Пожалуй, да. И каков ответ?

- Солнечный зайчик, - обняв руками хвост - так как люди обнимают колени - шепнуло дитя Океана и Лун.

Хин задумался, а потом со смехом покачал головой. Уан благосклонно наблюдал за ним, и едва юный Одезри вновь помрачнел, заговорил ласково и выразительно:

"Гораздо лучше знать, что ты презренен,

Чем, будучи презренным, слушать лесть.

Последние судьбы отбросы могут

Надеяться и жить без спасенья.

Плачевна перемена для счастливцев.

Несчастным поворот - на радость. Здравствуй,

Бесплотный воздух, что меня объемлешь [16] "Король Лир", У.Шекспир. Перевод Б.Пастернака. ".