Андрей Ерпылев - Город каменных демонов

— Я образец хотел отколоть. Вот такусенький… — Женя сблизил большой и указательный палец на полмиллиметра. — Для анализа.

— А зачем?

— Зачем?..

Не рассказывать же, в самом деле, блюстителю порядка о своих сумасшедших открытиях и, главное, о «гипотезах»? Так и в дурдом недолго угодить…

— Знаете ли, в научных кругах распространено мнение, что Виллендорф при работе использовал не натуральный камень, а, так сказать, композитные материалы…

— Чего?.. Какие-такие композитные? Он же сто лет назад своих бол… — Старлей воровато оглянулся и поправился: — Истуканов своих тесал.

— А бетон? Его же еще раньше изобрели.

— Какой там бетон… — тяжело вздохнул мент. — Никакого бетона. Камень один… Ты уж мне поверь. А памятники трогать не вздумай. Ни днем, ни ночью. Даже пальцем не прикасайся!

— Но…

— Никаких «но». Дуй домой, пока я добрый. Где, кстати, остановился?

— У Татьяны Михайловны… — Евгений спохватился, что так и не узнал фамилию хозяйки. — Э-э-э…

— Знаю, знаю… — выручил его страж. — Шандорина Тэ Эм. Приличная женщина. Одним словом — бегом до дома, и чтобы вообще после одиннадцати я тебя… — Милиционер взглянул на циферблат своих часов и заторопился. — Все, все, некогда мне!.. А еще раз с молотком увижу — запру в «обезьянник» на фиг! А потом пусть с тобой, вандалом, те, кому следует, разбираются. Спокойной ночи…

Махнув рукой, странный блюститель едва ли не бегом направился прочь.

— Надо же — легко отделался… — пробормотал молодой ученый, тоже направляя стопы восвояси, благо до дома, в котором он квартировал, было всего ничего.

Стрелки часов приближались к двенадцати…

«Что за фигня, в конце концов? За каким хреном мы с братьями перлись сюда, в чертову даль? Чтобы изображать таксистов?»

Гоги едва дождался, пока милиционер уведет дурачка, забравшегося на уродливую каменную тумбу с еще более уродливым мужиком в идиотской шапке с наконечником на голове. Еще секунда, и Реваз завалил бы обоих: он на такие дела мастер — всегда таскает с собой ствол с глушаком. Чуть не спалились из-за его «дуры», когда погранцы затеялись тачку шмонать…

Ну вот, вроде пронесло.

Гоги Курбанишвили «чистоделом» никогда не был, что и мешало ему расти по криминальной линии, но оставлять за собой двоих «жмуров» никак не катило. Особенно если пробняк заладится и придется возвращаться… Силой пришлось держать руку Реваза — тот аж слюнки глотал, глядя на две такие мишени, будто кот на сметану!

— Не горячись, биджо! [10] Биджо — «парень» по-грузински. — шепнул Гоги в заросшее черным курчавым волосом ухо подельника. — Видишь: они свалили уже? Зачем лишний раз подставляться?

— Правильно, Гоги, — поддержал «миролюбивый» Каха Лурбанидзе, всегда предпочитающий огнестрельному оружию удавку. — Нашумим, нехорошо получится…

Больше на пустынной улице никто не маячил, но три грузина решили подождать еще, благо времени — навалом, всего лишь без двадцати двенадцать.

За три прошедших дня «фавориты Луны» выяснили, что уже после десяти город вымирает, а к одиннадцати часам на улицах не встретить и бродячей кошки, не то что человека. Одним словом, информация, полученная от заказчика, подтвердилась полностью, и это не могло не радовать.

Оставался, правда, вопрос: зачем такой уважаемый человек нанял для выполнения пустякового дельца не самых дешевых профессионалов там, где хватило бы парочки обычных наркош, готовых продать за пару доз родную мать?.. Но три уроженца благодатного Сухуми, которым, после того как у абхазов лопнуло терпение, на родине не нашлось места, заморачиваться такими пустяками не привыкли. Аванс заплачен сполна, к тому же голову лишний раз подставлять под пулю не придется… А раз так, то и вопрос не вопрос…

— Ладно — хватит отдыхать! — одернул Гоги приятелей, увлеченно резавшихся в «камень, ножницы, бумагу» на щелбаны. — Пора и делом заняться.

Нет, каменный придурок в колпаке их совсем не интересовал. Каким образом можно дотащить такую тушу, весом не менее тонны, до границы, не имея грузовика и подъемного крана? Не говоря уже о том, чтобы пересечь рубежи отечества с таким невинным сувениром в багажнике. Да и не влез бы он в багажник…

А вот крылатый уродец, гнездящийся в нише на торце дома, — это то, что нужно…

— Реваз, смотри: это мальчик! — Каха, забравшись на раскладную алюминиевую стремянку и ювелирно орудуя монтировкой, отделял миниатюрную скульптуру от стены, к которой та крепилась совершенно символически, в то время как напарник страховал его внизу. — Вах!

— Еще какой мальчик, Каха! Тебе бы такой стручок, как у этого чудика, — цены бы не было…

— Это у кого…

— Прекратите! — рявкнул Курбанишвили, аккуратно расстилающий на дне багажника старый ватник, чтобы статуя, не дай бог, не повредилась при перевозке. — Потом будете препираться, когда это страшилище увезем. Смотрите, не уроните мне его!

— Пф-ф! — презрительно фыркнул Лурбанидзе, выпятив толстую губу. — Чтобы я уронил что-нибудь!.. Держи! — протянул он выломанного из стены монстрика Ревазу. — Тяжелый!..

Неподалеку глухо зазвонил колокол: часы на башне бывшей ратуши отбивали полночь.

— Ай! — взвизгнул толстяк и выронил из рук тяжелую статуэтку, не преминувшую с грохотом врезаться в мостовую.

— Урони-и-ил?!! — взревели хором Гоги и Каха, сжимая кулаки. — Пристрелю!.. Придушу!..

— Я не виноват! — оправдывался Реваз, нянча руку над расколовшимся на несколько крупных кусков крылатым уродом. — Он меня укусил!

— Спятил? — опешил Лурбанидзе. — Кто тебя укусил?

— Ничего не спятил! — чуть не плача, продемонстрировал ладонь, залитую кровью, толстый бандит. — Как хватанет!.. А зубы острые, как у крысы! Вон, какой клок отхватил…

Каха осекся и, повернувшись к главарю, выразительно крутанул пальцем у виска.

— Э, Реваз… Ты не беспокойся только… Он тебя укусил? — вор брезгливо пнул носком ботинка злобно оскалившуюся ушастую голову.

— Укусил!

— Он же ка-мен-ный!

— Каменный не каменный, а хватанул будто живой! Меня в детстве собака так кусала, вот!

— Да не мог он кусаться! — Гиви еще раз пнул, на этот раз когтистую конечность, и…

И та конвульсивно шевельнулась, словно отброшенный хвост ящерицы…

— Он же каменный… — по инерции добавил Курбанишвили, выпучив глаза.

Можно было посчитать невероятное явление капризами неверного освещения, но уже другая рука, чудом удержавшаяся на мускулистом торсе с обломками крыльев, вцепилась в мысок ботинка, мстительно запуская в дорогую кожу длинные когти…

— А-а-а!!! — заплясал на месте бандит, пытаясь стряхнуть намертво прицепившийся камень… впрочем, уже не совсем камень. — Снимите с меня эту тварь!!! Бо-о-ольно, б…!!!..