Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней.

"Я..." - собственный голос не слушался Гарри, когда он старался произнести то, что застревало у него на языке. - "Я постараюсь сделать это. Но..."

"Уизли, Грэйнджер, выйдите!" - распорядился Снейп. - "Выйдите немедленно".

"Но, как же Гарри, профессор?"

"Поттер не младенец, и ему не требуется ваша хроническая забота", - прорычал Снейп. - "Уизли, отправляйтесь мыться и спать и передайте остальным, чтобы последовали вашему примеру. На рассвете вас разбудят. Мисс Грэйнджер, проследите, приняла ли свое лекарство леди Фрир, и помогите ей с бельем".

"Сэр?"

"Немедленно, я сказал!" - лицо профессора Снейпа приобрело оранжево-красный оттенок от раздражения. Рон и Гермиона испуганно переглянулись и осторожно закрыли за собой дверь.

"Так, Поттер. А теперь вы скажете, что с вами? Нервы сдали?"

"Я... Я не знаю", - ноги у Гарри подкосились, и он без сил опустился на лавку, тупо глядя на серебристый оковок белого щита с красным крестом, излучавшего мягкий задумчивый свет. Гарри почувствовал, как его ногти впиваются в твердое дерево столешницы, и его мозг сконцентрировался на этом автоматическом, бездумном действии, не желая оставлять места на те проблемы, которые толпились в очереди. Гарри только что ощутил физически, что завтра ему придется либо быть убитым самому, либо стать убийцей, и эта мысль заморозила все остальные ощущения.

"Выпейте это".

Точно сквозь сон Гарри увидел, как Снейп осторожно переливает зелье из котелка в большую глиняную кружку и толкает ее к его, Гарриным губам.

Какая разница, стану ли я более сильным волшебником, или нет, все равно это Вольдеморт, и против него у меня завтра нет ни малейшего шанса, - все кричало внутри у Гарри, искра разочарования и бессилия зажгла в нем большой костер, на котором сгорали последние остатки его выдержки, и в горле зашевелился колючий острый комок. Гарри забыл и об уверенности, с которой его рука легла на рукоять древнего меча, и о спокойной надежности белоснежного щита, и о приятном добром урчании грифона, его рука дрогнула, и он пролил остаток зелья себе на ладонь. Но потом он почувствовал знакомый запах мелиссы и горьковатый привкус драконьей печени, автоматически глотнул, и мир тут же вспыхнул у него перед глазами, оставляя неподвижными только два бездонно-черных зрачка, внимательно впившиеся в него, считывающие все ощущения с его мозга, гипнотизируя и фокусируя на себе его взгляд.

Внезапно у Гарри со страшной силой заболела голова, боль была похожа на удар грома, она пришла, как горячая волна, и точно обдала обнаженные нервы кипятком, заставляя Гарри еще сильнее впиться ногтями в стол, ломая их и не чувствуя этого. Боль ураганом прошла по самым отдаленным нейронам у него в мозгу, подобно электрическому заряду спустилась по позвоночнику, проникла в мышцы и заискрилась колкими остатками сознания в кончиках пальцев. Гарри вздрогнул и посмотрел на свои руки. Между пальцами вспыхивали и гасли тонкие голубоватые вспышки. Гарри пораженно уставился на собственную руку: боль испарилась так же внезапно, как и пришла, а крохотные яркие искры продолжали переливаться всеми цветами радуги, не обжигая руки. Гарри осторожно сжал кулак, а затем снова распрямил пальцы, но хитрые маленькие осколки большого волшебства, казалось, юрко шмыгнули прямо под кожу и продолжали щекотать его ладонь изнутри, хотя Гарри больше не видел их на пальцах.

"Действует", - сказал голос профессора Снейпа где-то у него над головой.

"Что это?" - хрипло прошептал Гарри. Неожиданно севший голос его не слушался. Он чувствовал странный дискомфорт, точно у него все расплывалось перед глазами, и не сразу понял, что это оттого, что очки ему больше не нужны. Гарри осторожно снял их и спрятал в карман.

"Пожалуй, только я смог бы так надежно сварить Зелье, Увеличивающее Колдовскую Силу. Думаю, когда мы вернемся, я прибавлю Гриффиндору деся... нет, пять баллов за урок, отлично усвоенный мисс Грэйнджер ", - усмехнулся профессор Снейп и испытующе посмотрел на Гарри. - "Ну-ка, Поттер, попробуйте воспроизвести какое-нибудь заклинание".

Гарри тряхнул гудевшей от обилия мыслей головой и достал палочку.

"М-м-м... Ступефай!" - неуверенно выкрикнул он, махнув куда-то между дверью и широкими дубовыми полками, образующими солидный шкаф, силами профессора Снейпа уставленный самыми разными горшочками и ящичками, наполненными вялеными тритонами, сушеными корнями одуванчика, змеиными зубами, бараньими хрящиками, мелкими безоаровыми камешками, липовым цветом и прочими заботливо собранными компонентами для разных зелий. Реакция как шкафа, так и двери на Гаррин Сногсшибатель была невероятной: шкаф с грохотом треснул пополам, доски разлетелись по всему подземелью, содержимое полочек и горшочков с грохотом взорвалось, осыпав все вокруг сухой травяной трухой, черепками и стружками, а дверь, висящую на громадных железных скобах и запертую заклятием, вынесло в коридор и с такой силой ударило о противоположную стену, что она образовала трещину в каменной кладке, разорвала пополам копию рисунка со знаменитого гобелена из Байо, висящую неподалеку, и пробила брешь в Заглушающем заклятии, наложенном на ближайшее окно.

"Проклятые язычники! Смерть колдунам!" - тут же послышались вопли снаружи.

Профессор Снейп поморщился и одним взмахом палочки привел окно в надлежащий вид. Крики стихли. "Что ж, Поттер, думаю, ради такого результата стоило пожертвовать моими многомесячными трудами по сбору нужных для занятий ингредиентов зелий", - сухо сказал он, вернувшись за стол, и осторожно вынимая из мокрых волос цветочки липы и ужасно вонявшую лапку тритона. - "Теперь вы вполне способны потягаться с Вольдемортом, если он совершит нечто непредвиденное". "Вы считаете, что с этого момента моих сил хватит на то, чтобы стать ему достойным соперником в поединке?" - с сомнением переспросил Гарри, все еще разглядывая устроенный им бедлам в подземелье. - "Репаро Пургарум!" Черепки и ошметки взвились в воздух, завертелись, точно стайка всполошенных пикси, и осели на вновь починенный шкаф аккуратными и совершенно целыми коробочками и горшочками. Дверь, моментально залечив громадную трещину, ловко вспрыгнула на вновь согнувшиеся под нужным углом скобы и аккуратно закрылась. На все это потребовалось не больше двух секунд. "Все еще не впечатлены, Поттер?" - ехидно спросил Снейп, взъерошивая еще влажные лохмы. - "Зелье действует сорок восемь часов, из них около пяти-шести требуется для того, чтобы организм усвоил его составляющие и правильно отреагировал на них. Вы слышите меня, Поттер? Или вас беспокоит что-то другое?" Гарри поднял голову. "Да, сэр". "Если вы о чтении мыслей, то мы сейчас еще можем над этим поработать. Время пока есть". "Я не об этом, профессор". "Что же вас так смущает, в таком случае?" - черные зрачки вновь цепко впились в глаза Гарри. "Профессор, можно я задам вам один очень... очень личный вопрос? Вы, конечно, вольны не отвечать на него", - спохватился Гарри, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Он не знал, как можно аккуратнее спросить то, что он собирался, именно у бывшего Упивающегося Смертью. "Слушаю вас, Поттер", - голос Северуса Снейпа немного напрягся. "Вам... приходилось раньше кого-то убивать?" - в отчаянии Гарри вывалил все в таком виде, в каком ему пришло это на ум, не зная, как еще можно переиначить смысл вопроса. Он вскочил и, упершись руками о стол, посмотрел на Снейпа в упор. - "Не случайно, не защищаясь, а... желая этого, сознавая, что вы делаете. Как... человек себя чувствует после этого?" Никогда лицо профессора Снейпа еще не выглядело так угрожающе. "Поттер, вы переходите всякие границы!" - зашипел он и резко вскочил, опрокинув лавку. - "Я знал, что ваша надуманная исключительность способна довести до открытого хамства преподавателям, но это уже слишком!" "Вы бы могли запретить мне спрашивать вас", - запальчиво возразил Гарри. - "Но вы этого не сделали, профессор, поэтому я и задал этот вопрос!" "Вы считаете меня убийцей, Поттер?" - проревел профессор. "А вы только что попросили стать убийцей меня", - тихо сказал Гарри. Оба, и мужчина, и мальчик, замолчали. А потом в тишине раздался скрипучий голос профессора: "Хорошо. Если я расскажу вам то, о чем вы меня просите, Поттер, поклянетесь ли вы своей хваленой гриффиндорской честью, своим треклятым гриффиндорским благородством и, самое главное, памятью своей матери, что услышанное здесь никогда не узнает ни один человек?" "Я клянусь, сэр", - Гарри сглотнул острый комок, появившийся в пересохшем горле. Длинный палец профессора Снейпа прочертил дорожку на пыльном столе. "Хорошо. Но я должен вас предупредить, что не стоит никого ни жалеть, ни оправдывать, ни оплакивать. Это уже прошлое, и каким бы страшным оно ни было, оно кончилось. Кончилось!" - вдруг хрипло выкрикнул Северус Снейп. - "Мне было тогда столько же лет, сколько и вам сейчас, а, впрочем, может, я был ненамного старше... хотя это неважно. Главное, я был в сознательном возрасте, и мог отвечать за свои поступки..."