Маргарет Уэйс - Драконы войны

И тут над городом раздался ужасный рев, заглушивший оба вопля. Рев рокотал и отдавался эхом, постепенно затихая в вое далеких ветров.

Лемборг, дрожа и хватая ртом воздух, открыл глаза. Теперь и остальные мозгоеды опустились на землю и молча стояли, уставившись на что-то вдалеке, с правой стороны от Лемборга. Женщина, о которой все забыли, лежала на боку, подтянув к груди колени, и всхлипывала. Волосы ее слиплись от крови. Лемборг посмотрел туда, куда были обращены взгляды мозгоедов.

Раздался глухой топот: к ним бежало какое-то тяжелое существо. Огромное, освещенное луной, оно выметнулось из-за угла в дальнем конце засыпанной песком площади. Неровными прыжками существо приближалось к Лемборгу и мозгоедам, стараясь не наступать на правую переднюю лапу. Двигалось оно очень быстро.

Калкон. Что бы там ни сделали мозгоеды, расправиться с ней окончательно они не смогли. И конечно, она, сумевшая излечить Лемборга, и себе смогла оказать помощь,

Через мгновение Лемборг понял, что вот-вот должно произойти. Во что бы то ни стало нужно было вырваться. Яростно задергавшись, он высвободил левую руку из пальцев отвлекшегося в тот момент раба, а потом извернулся и укусил за руку того, кто держал его справа. Раб с проклятиями выпустил его. Лемборг понесся прочь. Когда Калкон набросится на врагов, его в темноте будет не видно, так что нужно скорее оказаться подальше от мозгоедов.

И он очень правильно поступил. Калкон не стала дожидаться, пока мозгоеды покажут, на что они способны и какие приемы имеются в их арсенале. Когда те двое, которые остались обследовать ее тело, обнаружили, что она жива, они попытались уничтожить, причем чрезвычайно болезненным, мучительным способом, ее сознание. Сейчас их дымящиеся тела, наполовину погруженные в большую лужу расплавленного песка, лежали на улице возле руин кавалерийских конюшен.

Оказавшись достаточно близко от мозгоедов, Калкон открыла пасть и дохнула на них. Один из мозгоедов как будто растворился в воздухе еще до того, как горячая волна докатилась до него. Остальных троих и рабов отбросило назад; тела заплясали и от них, как от подгоревшего жаркого, повалил дым. Мозгоеды и рабы вскоре попадали на землю, беспорядочно дергаясь и испуская жуткие вопли. Потом крики стихли, и было слышно только потрескивание пламени, маленькими язычками лизавшего тлеющие остатки одежды и обугленную плоть.

В тот момент, когда из горла Калкон вырвался испепеляющий все на своем пути поток, она почувствовала, как между глаз ее копьями впиваются удары, направляемые силой мысли, и как эти копья проникают глубоко в мозг. Как и те двое незадолго до этого, эти мозгоеды попытались сокрушить ее сознание, но они в свой удар вложили в несколько раз большую губительную силу. Копья взрывались в ее сознании, вспыхивая ослепительным, мучительным светом. Боль была невыносимой. За секунду ее мысли разорвало в клочья.

Лемборг, убегая, почувствовал, как его накрыло горячим потоком; воздух обжигал, дышать стало невозможно. Гном упал, закрыл голову руками и спрятал лицо в песке. Крики, раздававшиеся у него за спиной, стихли. Он слышал глухой топот драконицы, ощущал всем телом, как дрожит земля от ее шагов. Кожа на шее и голове болела так, как будто он сильно обгорел на солнце.

Теперь топот и пыхтение доносились уже из-за спины гнома, со стороны обломков его корабля. Мучаясь от боли, Лемборг дождался, когда жар в воздухе поостыл; потом гном поднял голову и огляделся. Он увидел поднявшуюся на дыбы Калкон, которая вовсю топала и издавала странные звуки вроде ворчания или поскуливания. Ее сломанное крыло волочилось по песку, а хвост хлестал из стороны в сторону, так что воздух над площадью постепенно заполняло огромное облако песка.

Тут в плечо Лемборгу вцепилась когтистая рука; гном вскочил на ноги, поднял взгляд и закричал:

— Калкон!

Драконица остановилась и начала ошеломленно оглядываться по сторонам. С ее когтей клочьями свисали обугленные останки мозгоедов и их рабов. Не наступая на правую лапу, она поспешила в сторону Лемборга.

«Если ты нападешь на меня, я убью его», — прогудел у нее в голове чей-то голос.

Калкон отпрянула; глаза ее распахнулись необычайно широко. Дрожа, она начала оглядываться по сторонам, стараясь понять, откуда доносился крик. В пятидесяти футах перед ней стоял мозгоед; он вцепился в Лемборга и держал гнома перед собой как щит.

«Если ты не станешь нападать на меня, я заберу генератор порталов и удалюсь, — прогудел тот же голос; Лемборг тоже слышал его у себя в голове. — После этого я снова телепортируюсь, но на этот раз на свой корабль. Этого маленького я буду держать при себе. Потом я его выпущу. Мне не помешают забрать генератор порталов».

Закончив последнюю фразу, мозгоед стал медленно пробираться в сторону «Духа горы Небеспокойсь», держа Лемборга между собой и драконицей,

Калкон пошатнулась и дважды моргнула все так же широко распахнутыми глазами.

— Владычица Тьмы, — ответила она низким голосом, — верни мне мои яйца.

Мозгоед замер, но потом снова двинулся в сторону обломков корабля. Лемборг, которого тот почти волок перед собой, протянул руку в сторону драконицы.

— Калкон… — произнес он. Его лицо исказилось от ужаса.

Калкон откинула голову и бросилась вперед. Сердце не успело стукнуть второй раз, как драконица уже преодолела пятьдесят футов, отделявшие ее от мозгоеда.

Перепуганный монстр пихнул Лемборга прямо на приближающуюся драконицу, а потом бросился бежать. Гном потерял равновесие и упал. Что-то большое и тяжелое обрушилось ему на правую ногу, которая с громким треском сломалась в четырех местах ниже колена. Лемборг взвыл и перекатился на спину, схватившись за переломанную ногу.

Какой-то предмет, пролетев в воздухе, шлепнулся на землю возле него. Лемборг увидел это, но его сознание, затуманившееся от боли, никак не отреагировало. А упавший предмет был рукой мозгоеда; четырехпалая кисть еще подергивалась. Остальных частей тела поблизости не было.

Лемборг чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Он так и не отошел от шока, и мир вокруг стал совершенно размытым, нереальным. Боль, охватывавшая его до этого мощным потоком, стала стихать. «А умирать вовсе не так плохо, как мне казалось, — подумал он, — если, конечно, это и есть смерть». Даже наутилоидный корабль мозгоедов, облаком взмывший над правительственным зданием, выглядел каким-то расплывчатым и призрачным. С наутилоида на Калкон обрушился ливень камней и копий; стараясь уклониться от ударов, она рычала на корабль и называла его Владычицей Тьмы. Неужели так называется этот маголетюг? Лемборга удивило, что она это знает. Хотя вообще-то теперь она ко всем предметам обращалась со словами «Владычица Тьмы».