Юлия Набокова - Vip значит Вампир

- Припаркуйся, пожалуйста, - ледяным тоном попросила я.

- Сейчас? - Глеб удивленно повернулся ко мне.

Мы ехали в сплошном потоке машин по Садовому кольцу, и задача, которую я перед ним ставила, была затруднительной.

- Пожалуйста, - с нажимом повторила я.

- Тебе плохо? - встревожился вампир.

- Да, мне плохо, - мертвым голосом ответила я.

Через несколько минут мы свернули на достаточно свободную улочку и остановились у обочины.

- Тебя укачало? - заботливо спросил Глеб. - Или проголодалась?

С тех пор, как у меня поселилась бабуля, Глеб хранил причитающиеся мне пробирки с кровью у себя дома и пару штук оставлял в бардачке машины, оборудованном под холодильник, на случай, если я проголодаюсь по дороге.

- Глеб, я все знаю.

В ясных глазах вампира отразились недоумение… и тревога, разбивая мои последние надежды на то, что Глебу нечего от меня скрывать.

- Я знаю, почему ты со мной, - повторила я.

Тревога в глазах Глеба забилась девятым валом, едва не выплеснулась через край штормовой волной. Всего лишь на миг. Потом радужка сделалась непроницаемой, как линзы солнечных очков. Я выдержала этот взгляд - чужой, ледяной, виноватый. Его глаза искали ответа в моих, цепко всматривались в самую глубину, пытаясь поймать мои мысли… и не видели. Наверное, мне удалось отразить его собственный непроницаемый взгляд.

- Я с тобой, потому что ты мне дорога, - попытался выгородить себя он.

- Не надо, Глеб, - я поморщилась. - Обойдемся без сентиментальностей. Ты со мной потому, что тебе захотелось поиграть в героя.

- Жанна, я не понимаю, о чем ты говоришь, - ушел в несознанку он.

- Прекрасно понимаешь, - оборвала его я. - Все это время ты обманывал меня, скрывал от меня правду и вел свою игру. Понимаю, удобнее всего было притвориться влюбленным, чтобы не сводить с меня глаз ни днем, ни ночью.

- Жан, да кто тебе чего про меня наговорил? - картинно возмутился Глеб.

- Ну, конечно, - усмехнулась я, - тебе даже в голову не может прийти, что ты выдал себя сам. Ты же гениальный артист, великолепный клоун и мим. Тебе под силу любые эмоции и любые маски. Должно быть, маска влюбленного и заботливого кавалера не самая сложная твоя роль.

- Не самая, - с задетым видом согласился Глеб, - потому что я и в самом деле влюблен. И это никакая не маска.

- Это меня сейчас не волнует, - жестко оборвала его я. - Выяснение наших романтических отношений оставим на потом. Тогда можешь сколько угодно доказывать, что игра перестала быть игрой, притворная любовь переросла в настоящую. Самое важное сейчас то, с чего все началось. А началось все с обмана.

Он выдержал мой взгляд, он не отвел глаза, он признал мою правоту. Только глухо спросил:

- Как ты узнала?

- Неважно. - Мой голос чуть дрогнул. Глеб признался в своей игре, и от этого я испытала странную смесь взаимоисключающих чувств - удовлетворения и опустошения.

- Жанна, я действовал и в твоих интересах тоже, - попытался оправдаться он.

- Ты выставил меня полной дурой, - оборвала его я.

- Но не мог же я сказать тебе об этом напрямик! - вспыхнул он.

- Почему же? - Я нашла в себе силы сыронизировать. - Моя хрупкая душа не выдержала бы страшной правды?

- Все могло случиться, - туманно ответил Глеб.

- Вот именно! А еще он мог бы найти меня, когда тебя не окажется рядом, и тогда вряд ли я бы пережила эту встречу, не будучи предупрежденной об опасности.

- Он бы не посмел…

- Интересно, кто бы ему помешал?

- Я, - твердо ответил Глеб.

- Как это я не разглядела в тебе такую тягу к геройству? - едко осведомилась я. - Глядишь, и разочаровываться бы не пришлось…

- Но как ты узнала?

Я протянула ему записку. Глеб непонимающе прочитал ее, затем поднял на меня глаза, и на долю секунды мне показалось, что взгляд его прояснился. Как будто мгновение назад он висел над пропастью, а сейчас за его плечами распустил спасительный купол парашют.

- Откуда она у тебя? - В его голосе послышалась нотка ликования.

- В сумочке завалялась, - медленно произнесла я, не сводя с него глаз и не понимая, что творится у него в душе.

- Черт, - выругался Глеб. - Я думал, что уничтожил все.

- Что же ты так сплоховал - не проверил мою сумочку? - с вызовом спросила я. - Память подтер, а сумочку подчистить не догадался?

- Жан, ты сердишься, и ты права, - примирительно произнес он. - Я лгал, но эта ложь была во спасение.

- Ложь? - Я сузила глаза от гнева. - Это так ты называешь вмешательство в мою память?

- Я просто не хотел, чтобы твоя жизнь в новом качестве начиналась с плохих воспоминаний.

- Ты, вероятно, хотел, чтобы моя жизнь скорее закончилась? - подсказала я. - Чтобы я даже не подозревала, что мне угрожает опасность, и вела себя как легкомысленная дурочка?

- А ты бы что предпочла - запереться в четырех стенах и ждать, пока убийца постучит в твою дверь? - рассердился Глеб. - И потом, мы даже не уверены, что это его рук дело. Раньше он оставлял записки на месте убийства, но никогда не предупреждал своих жертв заранее. Да и текст твоей записки от тех отличается - и содержанием, и шрифтом.

- Рассказывай, - кивнула я, - подробно и в деталях.

Глеб вздохнул и подчинился.

Первое убийство произошло в середине августа. Молоденькую вампиру Индиру нашли мертвой в пустынном парке. Рядом с телом обнаружили записку, напечатанную на компьютере, со словами "Я заслуживаю смерти". Вскрытие показало, что девушке сделали инъекцию смертельной дозы яда. Причем Индира не сопротивлялась, а сама подставила плечо под смертельный укол.

- На нас яды действуют? - удивилась я.

- И яды, и удавка, и пуля в лоб, - хмуро ответил Глеб.

- Серебряная? - придирчиво уточнила я.

- И любая другая, кроме холостой. Любая рана, которая смертельна для человека, смертельна и для нас. Инфекции и вирусы, смертельные для обычного человека, наш живучий ген способен преодолеть, он же не дает развиться раку, но с ранами опаснее.

На нас быстрее заживают тяжелые ранения, но смертельные даже наш живучий ген исцелить не в силах. В том числе и отравление сильным ядом.

Я внезапно задрожала, вспомнив наркомана в плаще и маньяка в чулке. Что, если наркоман был не наркоманом, а в ампуле был яд? И что если потерпев неудачу, он предпринял вторую попытку - в образе маньяка в чулке?

Глеб моментально понял перемену в моем настроении. Его пальцы властно сжали мой подбородок и развернули лицом к себе. Мои широко раскрытые глаза за несколько секунд рассказали ему больше, чем я описала бы за полчаса.

- И ты молчала об этом? - сдавленно простонал он. - Черт побери, Жанна, почему?! Почему ты не сказала мне?

- Я не хотела тебя волновать по пустякам, - пролепетала я. - Не думала, что это важно.

Глеба затрясло - то ли от гнева, то ли от страха за меня.

- Это был он? - хрипло прошептала я.