Крис Вудинг - Шторм-вор

Ваго наблюдал за черным силуэтом летучей крысы, кружащей вдалеке. Людям она казалась всего лишь крохотной точкой, но острое зрение голема позволяло ему разглядеть хищницу во всех подробностях. Услышав о побеге, он с любопытством посмотрел на Чайку, по-птичьи склонив голову к плечу.

– Как вы сбежите?

– Мы поплывем. Поплывем к земле, которая где-то там.

Чайка указала на горизонт. Ваго посмотрел, но ничего не увидел.

– Там нет земли, – возразил он.

– Она за горизонтом, там, где земля загибается, – подсказала Моа. – Ее отсюда не увидеть.

– Тогда почему вы думаете, что она там есть? – спросил голем.

– У нас есть для этого основания, – сказала Чайка. – Всегда, сколько люди помнят, ходили слухи о том, что за горизонтом есть другая суша. И нам удалось найти доказательства этого. – Ей приходилось почти кричать, чтобы перекрыть рев водопада. – Много поколений моих предков были рыбаками. Море у меня в крови.

Теперь Протекторат никому не позволяет выходить в море. Только своим рыболовным судам, у которых есть разрешение, любое другое уничтожат дредноуты. А я помню, как ребенком родители брали меня с собой в море… Это было самое изумительное ощущение в моей жизни. Потом нам запретили ловить рыбу, потому что мы были выродками и жили в гетто, и я больше никогда не плавала по открытой воде. Для меня пытка жить без моря, голем. Понимаешь? Море зовет меня, а я не могу ответить…

Турпан присел на край выступа, свесив ноги в пропасть. Все это он уже слышал от Моа. Зато сама Моа ловила каждое слово предводительницы Килатаса. Ей никогда не надоедали рассказы Чайки о ее прошлом и вся эта трагическая романтика.

– Однажды я тоже нашла птицу, – продолжала Чайка. При этих словах она покосилась на Ваго и снова повернулась к океану. – Я тогда была еще совсем девчонкой. Птица запуталась в наших сетях и умерла. Никто раньше не видел такой птицы. Помню, среди соседей поднялся жуткий переполох…

Порыв ветра взъерошил ее седые волосы.

– Вот когда я поверила, что кроме Орокоса есть еще земля. И что этот город – не весь мир, а тюрьма. А там, за горизонтом, есть другая земля, скрытая от наших взоров.

Глаза ее затуманились, словно волны грез унесли ее в неведомые дали, но потом Чайка взяла себя в руки и снова заговорила серьезно.

– Конечно, сама по себе птица еще ни о чем не говорила. Но мы продолжали наблюдать. И со временем нашли новые доказательства. Иногда уборщики, собирающие мусор у подножия скал, находят очень странные вещи. Никто не может сказать, что это такое. И находят их всегда с западной стороны. Большинство таких находок забирает Протекторат, но некоторые нам удалось утаить и оставить себе… А однажды ночью мы увидели в небе огни.

При этих словах Моа мечтательно улыбнулась. Одна мысль о том случае наполняла ее сердце надеждой.

– Вон там. – Чайка показала рукой. Ваго посмотрел в ту сторону.

– Это началось, когда стемнело. Странное свечение, которое зажигалось, вспыхивало и гасло, подобно многоцветной грозе. И еще мы слышали звуки, глухие хлопки и потрескивания, словно рвалось само небо. Самыми удивительными были цвета – желтый и белый, ярко-оранжевый и ослепительно розовый! Даже во время вероятностного шторма не бывает таких красок. Мы видели их своими глазами, больше того – с тех пор это свечение появлялось уже не раз. Там что-то есть.

Тут терпение Турпана все-таки лопнуло.

– Это ваше «что-то» запросто может оказаться вероятностным штормом, – резко возразил он. – Или светом какой-нибудь чудовищной светящейся медузы, или сотней других вещей, о которых мы не имеем представления. – Всякие вспышки – это еще не повод разглагольствовать, что за горизонтом есть земля!

Чайка посмотрела на него снисходительно, даже с жалостью.

– Твой друг не верит нам, – сказала она Моа. – Он проглотил ложь, которой давным-давно пичкает людей Протекторат, ложь о том, что на свете не существует ничего, кроме Орокоса. С этого крючка нелегко соскочить. Может быть, когда-нибудь…

Турпан закатил глаза.

– Не дождешься! Ты погубишь себя и всех, кто поверит тебе, а я все еще буду жевать этот крючок!

– Турпан! – воскликнула Моа, но он не обратил на нее внимания.

– О чем он говорит? – спросил Ваго, обращаясь скорее к Моа, чем к Чайке.

Но ответила ему Чайка.

– Взгляни, – сказала она, указывая направо. – Сейчас начнутся испытания.

Она достала маленький медный бинокль и дала его Моа. Девушка навела его на тонкие белые линии, тянущиеся через синеву океана из-за изгиба скал и быстро удлиняющиеся.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что предстало ее глазам. Белые линии оказались кильватерными следами. Крохотные суденышки, которые их оставляли, были не более чем деревянными посудинами в половину человеческого роста длиной, с примитивными винтовыми двигателями. Людей на них не было. Суденышки сначала устремились к горизонту по прямой, все в одном направлении, но вскоре некоторые начали отклоняться в сторону, так как волны изменили их курс. Однако все суденышки шли в открытое море.

– Беспилотные катера, – сказала Чайка. – Мы хотим измерить, как далеко от Орокоса позволяют отойти судам. По-видимому, это расстояние постоянно меняется.

Катерков было семь. Отойдя довольно далеко от острова, они разошлись веером в разные стороны.

– Отлично, – сказала Чайка. – Сейчас начнется.

И началось! Они выскочили из-под воды, безжалостно вспоров серебристую рябь. Водорезы. Моа навела на них бинокль, и по ее спине побежала струйка холодного пота. Эти штуки убили ее отца.

Поначалу водорезы выглядели как гладкие металлические шары меньше метра в диаметре.

В верхнем полушарии через равные промежутки были расположены четыре красные линзы, неприятно напоминающие горящие злобой глаза. Покачавшись на волнах, шары взмыли в воздух, повиснув в нескольких сантиметрах над водой. И двинулись в сторону катерков, летящих к горизонту.

– Сколько их? – спросила Чайка. – Три?

– Да, – ответила Моа.

Чайка с довольным видом хмыкнула. Моа собиралась спросить, откуда Чайка знает, что водорезов именно три, ведь с такого расстояния их почти невозможно разглядеть без бинокля, но тут зловещие шары ринулись в атаку.

Они рванулись наперерез катеркам, оставляя за собой струи пены. На ходу шары начали бешено вращаться, и одновременно из них высунулось множество лезвий. К тому времени, когда водорезы добрались до суденышек, каждый шар превратился в вихрь острых клинков. Они врезались в свои цели подобно пушечным ядрам, в мгновение ока превращали их в щепки и неслись к новой жертве. Вот еще один катерок пал жертвой водореза, в воздух взлетели обломки…

И вдруг водорезы замерли, будто налетев на стену. Три беспилотных кораблика продолжали уходить в открытое море, но смертоносные машины не делали попыток их догнать. Они снова опустились на воду, покачались на волнах несколько мгновений, сверкая красными «глазами», а затем скрылись под водой, будто их и не было.