Крис Вудинг - Шторм-вор

В эту минуту он с удивительной ясностью осознал, как жесток мир Орокоса, какая бездна пролегает между благополучными горожанами и изгоями, вынужденными жить в гетто. Для таких, как Креч, вода, пища и тепло были чем-то привычным и обыденным, старик и его внучка представить себе не могли жизни без них. А обитателям Килатаса, равно как и многочисленных гетто, таким как Турпан и Моа, приходилось каждый день бороться за выживание, в поте лица добывая самое необходимое. И Протекторат делал все, чтобы бедняки оставались бедняками: он клеймил их татуировками и тщательно охранял границы гетто.

– Здесь не так опасно, – прогудел Ваго. – Но ничем не лучше.

Креч тяжело поднялся с кресла. Эфемера кинулась к деду и спряталась за него, неотрывно глядя на голема широко распахнутыми от страха глазами.

– Ты пришел, чтобы нас убить? – спросил Креч. – Я стар, мне и так недолго осталось. Я не боюсь умирать. Но я не позволю тебе тронуть Эфемеру. – Он положил худую, покрытую вздувшимися старческими венами руку на голову внучки.

– Я не причиню вам вреда. Я пришел не за этим, – сказал Ваго.

– Значит, ты ищешь своего создателя?

– Да.

– Тогда пойдем со мной, – вздохнул Креч.

Комната на верхнем этаже башни оказалась почти в точности такой же, какой Ваго ее помнил. У окна оставался небольшой уголок, свободный от медных труб и тикающих шестеренок. Там у стены стояла картина, с которой голем привык беседовать, оставаясь один. Теперь она снова была завешена тканью, как и в тот день, когда он ее нашел. Кто-то укрыл картину.

– Знаешь, мне жаль, что я тебя избил тогда, – продолжал Креч. – Прости меня. Просто… Просто ты напомнил мне о ней. Я ведь из-за нее и взял тебя к себе. Вероятностный шторм украл ее и дал мне тебя. Так вот глупо Шторм-вор подшутил надо мной: унес мою красавицу-внучку и подсунул вместо нее другого ребенка, ребенка из металла и сухой плоти. И иногда я срывался и бил тебя, потому что… ты напоминал мне о моей потере. О моей внучке.

– О внучке? Ты говоришь об Эфемере? Креч печально покачал головой.

– Ее звали Эванеска. Но до меня доходили слухи. Даже до такого старика, как я, доходят слухи. – Он смотрел на Ваго, но черные линзы очков надежно скрывали выражение старческих глаз. – Теперь ее называют Лелек.

Ваго подошел к картине и протянул руку, чтобы сбросить ткань.

– Не надо. Пожалуйста, – попросил Креч. – Через много дней после того, как Эванеска пропала, я увидел ее на этой картине. Когда случился шторм, она просто взяла и исчезла. Шторм-вор похитил ее. А потом я увидел ее на этой картине. Это было ужасно. Все равно что встретить ее привидение или увидеть ее в ночном кошмаре… – Он потер переносицу под очками в нелепой попытке отогнать боль, которую причиняли ему воспоминания. – Мне пришлось прятать картину от Эфемеры. Она тогда была еще слишком маленькой, чтобы понять. Эванеска исчезла вскоре после смерти ее родителей. Эфемера даже не помнит, что у нее была сестра… – Старик попытался сглотнуть, но в горле у него пересохло. – Я выбросил все картины из башни, но на эту рука у меня не поднялась. А вдруг… вдруг там есть частица моей внучки? Поэтому я поставил картину здесь. Спрятал ото всех.

Теперь Ваго понял, почему видел девочку чаще, чем все остальные, и почему она последовала за ним в Килатас. Здесь был ее дом. А за те тоскливые дни и ночи, когда он разговаривал с ней, они стали друзьями.

Ваго откинул покрывало. Креч отвел глаза.

– Ты ее дед, – сказал голем. – Посмотри на нее.

Эванеска стояла, облокотясь на парапет канала, ветер играл ее светлыми волосами – он дул ей в спину, и казалось, будто белые локоны отделились от полотна картины, обрели объем и реют в воздухе.

Словно помимо своей воли, Креч медленно повернулся к картине. Его лицо окаменело, но вскоре он немного расслабился.

– Кажется, ей там хорошо, – робко сказал он. – Ведь правда же, похоже, будто ей хорошо? Она выглядит веселой…

– Иногда она веселая, – ответил Ваго. – Иногда грустная. Но главное – она здесь.

Креч не мог отвести глаз от своей внучки.

– Ты повзрослел, Ваго. Ты уже не тот ребенок, каким был, когда жил с нами, – рассеянно произнес старик.

– Трудно оставаться ребенком, когда увидишь, что стало с миром, – ответил Ваго.

– Вот почему мы оберегаем от него наших детей, как можем, – отозвался Креч. – Однако как бы мы ни старались, безмятежная пора детства проходит слишком быстро. – Старик по-прежнему неотрывно глядел на картину, но вдруг его лицо сморщилось, и из-под очков потекли слезы. – О, моя Эванеска… – прошептал он. – Прости меня…

Но девочка на картине не шелохнулась.

Через некоторое время Ваго неловко пошевелил крыльями.

– Когда-то ты сказал, что у тебя есть кое-какие догадки насчет моего создателя, – напомнил он.

– Ах да. – Креч словно очнулся. – Ну, это очень просто. Видишь ли, механизмы, встроенные в твое тело, когда-то привели меня в восторг, и я посветил немало времени их изучению. Многие из них принадлежат к науке Угасших, но кое-что сделано после Угасания, и если присмотреться, то можно увидеть клеймо изготовителя на отдельных компонентах.

– Клеймо изготовителя?

– Мелкая гравировка, которая говорит о том, кто сделал ту или иную деталь. Как подпись художника на картине.

– Креч… Откуда я взялся? – спросил Ваго.

– Из Нулевого шпиля, – ответил ему незнакомый голос.

Это был Лизандр Бейн. Теперь он вышел из-за рядов труб и сразу же взял голема на мушку.

– Тебя создал Протекторат, – сказал Бейн. – Тебя создали мы.

Ваго инстинктивно напрягся и присел, готовый прыгнуть. Но бежать было некуда. Слишком тесно. Разве что выскочить в окно, да и то Бейн может успеть выстрелить… Ваго все равно бы попытался использовать этот шанс, но в незнакомце было что-то такое, что-то…

Ваго знал его. Он чувствовал, что видел этого человека раньше. Только не мог вспомнить, откуда. Лицо в окошке бака, самое раннее его воспоминание?.. Нет, это не он. То был Тукор Кеп. Тогда кто это?

– Побегал и хватит, – сказал Бейн. – На лестнице наши люди. От тайной полиции не скроешься. Возвращайся к нам. Возвращайся домой.

Ваго злобно посмотрел на Креча, и тот попятился.

– Прости, – пробормотал он. – Прости.

– Что вам от меня нужно? – оскалился Ваго. – Я только хочу найти своего создателя. Я ищу Тукора Кепа.

Бейн сперва удивился, а потом расхохотался.

– Ой, не могу!.. Похоже, ты совсем запутался! – Он недобро ухмыльнулся. – Ты и есть Тукор Кеп.

Турпана и Моа снова попросили прийти в дом Чайки. Точнее говоря, это была не столько просьба, сколько приказ. Турпан заподозрил, что предводительница Килатаса встретит их не в лучшем расположении духа. И оказался прав.