Виктор Исьемини - Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова

— Да? Умнее было бы дать ему влезть и схватить. А почему вы не доложили об этом происшествии?

— Ну, это же мелочь… ерунда.

— На войне нет ерунды, вы же знаете это. Ладно, ваши люди справились, как могли… А как веревка попала на стену? Ее спустили? У шпиона был сообщник в городе?

— Наверное, нет… Может быть, ее подняли наверх при помощи магии?

— Может быть… Сэр Кернит, вы и ваши люди давно уже обороняют этот участок стены — пора вам передохнуть. Сегодня вас сменят орки, а вы можете расположить своих воинов в казармах. Или постойте, у вас ведь есть в городе дом?

— Да, в западных кварталах, улица Железных Шагов.

— Желаете перейти туда?

— Да, конечно.

— В таком случае, отдыхайте. Через несколько дней вам укажут новый пост.

Едва освободившись от своих обязанностей и сдав посты оркам, Кернит бросился в собор поведать об этом разговоре Пинолю:

— Отец Пиноль, ему все известно! Я погиб!

— Нет, сэр. Если бы ему и впрямь все было известно — вы уже сидели бы в альхелльских подвалах. Просто демон посчитал, что вы плохо справились со своей задачей… Но нам придется изменить план. Я сообщу обо всем его величеству Кадор-Манонгу…

— Ну что ж, принц, прекрасный план, — заявил Элевзиль II после того, как Кадор-Манонг изложил свой замысел совету монархов и полководцев, собравшемуся в императорском шатре.

— С позволения вашего императорского величества, — с застенчивой улыбкой отвечал тот, — поскольку я уже коронован, я бы предпочел, чтобы меня называли не принцем, а королем…

— Вы правы, — откликнулся Император, — хотя пока что в Альде два коронованных короля. Надеюсь, вскоре мы это исправим… Однако, к делу! Итак, преданные вам люди откроют Северные ворота. А вы уверены, что это не ловушка, ведь демон удивительно изобретателен на всяческие подлые штучки?

— Не думаю, ваше императорское величество, что такая ловушка имеет какой-то смысл…

— Ладно. Значит, ворота нашим воинам откроют. И затем в ворота должен войти ударный отряд, отборные воины… Сначала пехота — пеший отряд войдет и закрепится в домах вокруг ворот. Затем остальные… Сколько воинов понадобится для проведения этой операции? Ваше мнение, маршал?

— А скажите, король Кадор-Манонг, — маршал издевательски-старательно выговорил титул, — что сообщают ваши люди — каков гарнизон вашей столицы? Вернее, пока что не вашей.

— Около тысячи людей и орков, наверное.

— Тогда нам потребуется пятьсот отборных воинов для первой атаки. А уж затем… — маршал махнул рукой, — ворота-то будут наши. Тогда введем в город столько народу, сколько захотим. До тех же пор лучше все держать в тайне — таков мой совет. Так что первый отряд не должен быть слишком велик.

— Итак, кто из вас, господа, желает дать своих людей для участия в этой операции? Может, кто-то хочет возглавить отряд, что первым войдет в ворота?

Сеньоры задумались, поглядывая друг на друга — предприятие представлялось несколько сомнительным…

— Ваше императорское величество, батюшка, — вдруг неожиданно твердо произнес принц Аленкиан, — это неблагородно — побеждать таким обманом! Такой способ ведения войны — недостойный! И вся эта война…

— Остановитесь, Алекиан! — перебил сына Император. — Господа, прошу оставить нас ненадолго.

Когда короли, бароны и офицеры, составлявшие своего рода «штаб» имперской армии, вышли из шатра и караульные гвардейцы опустили полог шатра за последним, Элевзиль II встал напротив сына и пристально посмотрел ему в глаза:

— Алекиан, сын… Мой любимый сын, мой наследник… Я давно вижу, что эта война тебе не по душе — а потому нам необходимо поговорить вот так, попросту, как и подобает отцу с сыном. Мне кажется, что ты не понимаешь до конца, что означает этот поход. Это не война с демоном, нет! И не война с Альдой, и не война с орками… Империя в опасности. Вспомни начало наших сборов, вспомни все… Король Гевы счел для себя возможным вообще пренебречь вассальным долгом и прислать вместо войска этого шута горохового — графа Гезнура… Гратидиан III Фенадский — тот чуть ли не упрекнул меня в нарушении клятв альдийцу… Наш маршал — ну, это вообще отдельный разговор, он выполняет мои приказы только тогда, когда ему хочется, да и выполняет их так, как хочется. Недавний заговор графов… А что происходит в Тролльхейме?.. Да, я ошибся… Я хотел провести быструю победоносную кампанию против слабой страны. Я выбрал заведомо обреченного противника — маленькую Альду, но недооценил коварства демона… Пойми же, наконец — мне нужна победа, Империи нужна победа! Иначе еще немного — и вся наша держава превратится в большой Сантлак. Посмотри на короля Игрина — никакой власти над вассалами, никакой дисциплины в войске… Нельзя допустить, чтобы Император стал править, как он. Что, по-твоему, удерживает гномов от вторжения всеми силами на наши земли? Императорская власть, императорская гвардия, дипломатическое искусство императорских послов — и ничего более… А они уже грозятся пройти по всей Империи с огнем и мечом — до самых Дырявых гор, своей прародины…

Воспользовавшись тем, что Элевзиль на минуту смолк, увлеченный своими мыслями, Алекиан поспешил вставить слово:

— Но батюшка, если дела и в самом деле таковы, то стоит ли ослаблять казну и армию дальним походом на страну, из которой не исходит угроза?..

— Ох, ты так и не понял, Алекиан. Самая большая угроза сейчас — это именно король Альды! Сегодня он вывел свою страну из-под власти Императора — и если ему это сойдет с рук, то завтра о своей автономии объявит король Гевы, затем Империя потеряет все, что лежит к востоку и северо-востоку от Гевы, а затем… Затем тамошние правители заключат договор с Грабедором — и тогда… Тогда Ванет падет! А это погибель рода людского.

— Но, возможно, всего этого не случится…

— Это неизбежно случится, если мы не победим в Альде. И к тому же, сынок, от успеха в войне зависит твой брак с принцессой Санеланой. — Элевзиль, человек весьма проницательный, уже понял подоплеку политической мудрости сына, проявленной им в решении «альдийского вопроса». — Наследники императорского престола не женятся на просто очаровательных девицах — они женятся на выгодных договорах, на нужных короне союзах… Твоя матушка, безусловно, была замечательной женщиной, но не это определило наш брак…

— Батюшка, — воскликнул Алекиан, он покраснел, в глазах показались слезы, — мои чувства к Санелане Альдийской — не разменная монета в политической игре! И я не стану…