Виктор Исьемини - Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова

Так, теперь пришла очередь амулета мага Феранса из Андруха… Гельда извлек из-под плаща черную трубочку, произнес необходимые слова и аккуратно дунул в отверстие, наведя амулет на стражу у входа в здание… Бледный, едва заметный, туман пополз в сторону орков, постепенно расползаясь все шире. «Не слишком ли далеко?» — забеспокоился Гельда, но вот орки один за другим осели на мостовую — тихо брякнул металл доспехов, задребезжала рукоятка алебарды… Как будто удалось. Спят. Если Феранс не обманывает, действие его чар продлится не менее часа, а то и двух. Впрочем, неизвестно, как они, эти чары, действуют на орков.

Гельда огляделся, сделал шаг вперед, но затем остановился и опять отступил в тень. Нет, еще не время… Сейчас предстоит еще одно маленькое дельце… Небольшое усовершенствование первоначального плана. Остается надеяться, что Феранс не слишком преувеличил свои способности и некоторое время у Гельды все же есть. Наверное, пятнадцати минут хватит…

Хватило и десяти минут — вскоре колдун уже торопливо двигался через улицу к зданию склада, с трудом волоча за собой тяжелый мешок. Хе-хе — он внесет некоторые коррективы в план Гимелиуса!

Войдя в здание склада (для того, чтобы отпереть, вернее уничтожить, тяжелый замок, потребовался амулет, предоставленный в его распоряжение колдуном Могроком Дивным из Фенады, придворным магом Гратидиана — весьма мощная штучка), Гельда осторожно прошел темными коридорами и проник в огромный зал. Внутренней охраны не было и колдун решился зажечь свечу. Однако! Проклятый демон хорошо подготовился к осаде — склад был полон припасов. Ну что ж — скоро станет ясно, на что годен план Гимелиуса Изумруда…

Разложив на каком-то ящике необходимые для проведения ритуала принадлежности (серебряная мышь с изумрудными глазами в центре, еще несколько амулетов — вокруг нее), Гельда в последний раз осмотрел их и еще раз перебрал в уме магические формулы. Достигнув нужного состояния полной сосредоточенности, маг принялся колдовать, плетя сеть заклинаний…

Через некоторое время серебряная поверхность установленного в центре его импровизированного алтаря амулета-мышки задымилась. Некоторые из вспомогательных приспособлений, окружающих металлического зверька, задвигались как живые, простертые над ними пальцы Гельды дрожали, лицо мага лоснилось от пота, все его тело сотрясалось от напряжения… Закрыв глаза, Гельда снова и снова самозабвенно читал фразы, не имеющие смысла ни на одном языке… Постепенно окружающие мага предметы стали менять очертания, их поверхность как бы покрывалась рябью, по полу словно пробегали волны…

Гельда открыл глаза. Ага — удалось! Удалось!! УДАЛОСЬ!!! Весь пол огромного зала был покрыт живым ковром — мыши, крысы, еще какие-то маленькие зверушки сновали по складу, карабкались на ящики, царапали их крошечными коготками, грызли остренькими зубками. Животные словно очумелые шли на приступ склада, они сбегались со всего города, даже из окрестных лесов и полей — такова была сила заклинаний, призвавших их на пир. Гельда захохотал — то тут, то там падал ящик, с треском разлеталась бочка. Охваченные неестественным голодом одержимые зверьки вгрызались в рассыпающиеся по полу припасы. Сегодня они стали дерзкими и ненасытными — они метались по полу, не скрываясь и не боясь, они жрали и жрали, впав в некий экстаз — они набивали брюшки, до изнеможения работая челюстями и мышцами горла. Одно непобедимое желание владело ими — есть, есть, есть… Немногие из них переживут эту ночь — грызуны погибнут от удушья, набив себя едой, их просто разорвет проглоченная в избытке пища…

И над всей этой вакханалией — на большом ящике, куда его загнали крысы, Гельда-колдун раскачивался и вертелся, хохоча и размахивая руками, выкрикивая бессвязные проклятия и ругательства. И хохоча, хохоча, хохоча… И не замечая, что несколько зверьков понахальнее уже карабкаются по его ногам, по его широкому балахону — что поделаешь, вызванные им чары сделали их бесстрашными и целеустремленными… Его ящик вдруг с треском развалился — и Гельда-колдун, все еще хохоча и ругаясь, рухнул в кучу кусков ветчины и разбитых глиняных бутылей с маслом и вином, тут же вскипевшую маленькими тельцами зверьков…

— Ну и что ты хочешь этим сказать? — мрачно осведомился Кендаг, в то время как ополченцы-горожане торопливо отступили в тень, словно отмежевываясь от разговора, попахивающего ересью…

— Именно то. Я чувствую, что присутствие Матери в этом месте выросло и продолжает расти.

— Объяснил…

Ингви отцепил флягу от пояса, сделал глоток, затем вытер тыльной стороной ладони губы и заявил:

— Погоди, Кендаг. Сейчас я попробую объяснить. Наш Филька способен ощущать усиление «влияния Гунгиллы», то есть он чувствует, что здесь увеличивается количество растений и дикого зверья, в которых — согласно старинной легенде — присутствует Гунгилла. Я как-то говорил тебе, Сарнак, что различаю сырую ману двух видов — черную и зеленую. Ну так вот — я чувствую то, что чувствует эльф, как увеличение фона зеленой маны. И собственно даже не здесь, а… пожалуй… да, вот там! — демон уверенно указал рукой.

Неожиданно один из орков, сопровождавших Кендага, резко нагнулся и сделал выпад вниз своим коротким копьем, затем, когда он, удовлетворенно крякнув, выпрямился, на копье оказался насажен какой-то грызун. Вокруг послышались голоса — несколько альдийцев заметили крыс, поодиночке и стайками бегущих в ту же сторону, куда указал только что король.

— М-да… — протянул Ингви, еще раз приложившись к фляге и икнув, — в какую же все-таки гадость воплотилась эта ваша Гунгилла Прекрасная… Идемте, господа, проверим, что там творится…

Его слова, несомненно, возмутили набожных горожан — но возражать вслух никто не стал.

Король в сопровождении Сарнака, Кендага, Фильки и десятка вооруженных нелюдей направился в сторону Королевских Кварталов…

— Это здесь! — уверенно указал Ингви на главный склад.

Впрочем все было ясно итак — мыши, крысы и даже всевозможные лесные и полевые грызуны непрерывным потоком стекались отовсюду и исчезали в приоткрытых дверях склада. Массивный замок, висевший прежде на дверях, валялся рядом — полурасплавленный и изломанный. Кендаг с возмущением принялся расталкивать спящих часовых — те только мычали, но не просыпались. Ингви снова приложился к фляге. Сарнак остановил Лорда Внешнего Мира, объясняя, что воины не виноваты и что здесь поработала магия. Орки их конвоя поначалу принялись охотиться на зверьков, бормоча, что это, дескать, «добрая еда», затем бросили это занятие — доброй еды было более чем достаточно вокруг и она совершенно не пряталась…