Виктор Исьемини - Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова

Лейтенант гвардейцев Керис ок-Керис сам, взяв несколько всадников, отправился на разведку. За ним с холма напряженно следили военачальники во главе с принцем.

Разведчики медленно ехали полем, разыскивая ловушки. Когда они почти добрались до стены тумана, скрывавшего неприятельскую половину ратного поля, их осыпали стрелами невидимые в тумане лучники врага. Закованным в доспехи всадникам стрелы не причинили вреда, но лейтенант предпочел вернуться — тем более, что свою задачу он выполнил. Ловушек не было.

Тем временем солнце поднялось выше и туман, скрывавший южную сторону поля, начал рассеиваться. Принцу Алекиану показалось на миг, что зубчатые контуры невысоких деревьев подлеска, замеченные им на той стороне, двинулись вперед — из тумана выдвинулась альдийская конница, держа пики острием вверх. Сердце забилось чаще — вот он, враг… За спиной принца переговаривались его дворяне:

— Смотрите, сколько их…

— Да, сотни полторы, пожалуй… Или больше…

— …И вооружены длинными копьями — это что же, все рыцари?..

— Я думаю, — заявил, улыбаясь, Кадор-Манонг, — что демон приказал дворянам вооружить своих латников рыцарскими копьями и надеется так уровнять шансы!

Все заухмылялись — это было смешно. Для того, чтобы уметь нанести точный удар длинной рыцарской пикой, требовались многие годы тренировки, поскольку копье при ударе сильно дрожит и вибрирует. Так что только дворяне, с детства обученные конному бою, вооружались этим оружием, к тому же при столкновении лишь прочный рыцарский доспех мог защитить воина от вражеской пики. В конном бою мало было уметь нанести точный удар, необходим был еще и панцирь, дающий возможность выдержать удар противника — кольчугу или кожаные латы простого воина копье рыцаря пробьет как бумагу. Потому-то натиск рыцарской конницы, набравшей разгон, мог сдержать лишь один род войск — такая же конница, точно так же несущаяся во весь опор.

Обычно все сражения между феодальными армиями происходили по единому сценарию — две конные массы (впереди — дворяне, прикрывающие своих латников и оруженосцев частоколом длинных пик и стеной прочных лат) встречались в лобовой атаке и та сторона, чья рыцарская конница оказывалась слабее, признавала себя побежденной, не имея шансов устоять против врага. Если при первой сшибке не было явного победителя — в дело вступали латники, составлявшие задние ряды конного войска. Когда рыцари теряли разгон и ломали свои длинные копья — у латников появлялась некоторая возможность противостоять в схватке сеньорам.

Потому-то всех насмешила мысль, что демон приказал латникам взять длинные копья и компенсировать таким образом подавляющий перевес неприятеля в тяжелой кавалерии — это было несерьезно, наконец-то некомпетентность и пренебрежение благородными обычаями приведет демона к поражению, как поспешил объявить принц Кадор.

Не дожидаясь приказов, рыцари, собравшиеся на холме вокруг принца, бросились вниз по склону, выкрикивая приказы своим оруженосцам — готовить боевых коней и доспехи. Скоро в бой! Скоро в бой!

Алекиан обвел гордым взглядом свое войско, заканчивающее приготовления к битве. Так вот для чего были все тяготы и скука похода, вот для чего стоит жить! Именно ради таких редких моментов, освещающих, словно звезды ночное небо, жизнь рыцаря. Нет, нужно сосредоточиться… принц еще раз мысленно прикинул расстановку сил: гвардейская рота — двадцать рыцарей (с каждым рыцарем — два конных оруженосца, два пеших, три лучника, три слуги, то есть рота — это более двухсот воинов); присланные императором наемники; шесть гонзорских рыцарей, каждого из которых сопровождают шесть конных латников и пешие слуги — каждый взял с собой столько, сколько счел нужным; ополчение гонзорских цехов (четыреста человек — по пятьдесят от каждого братства мастеров, предоставленные в распоряжение герцога согласно их уставам — «…буде сеньор пожелает воевать, то добрым мастерам цеха надлежит…»), вооруженные сервы из гонзорских и ванетских поместий Алекиана (едва ли не тысяча человек — самая многочисленная, но при этом и самая слабая часть феодального ополчения) и двадцать семь волонтеров-сантлакцев, каждого из которых сопровождает от двух до шести конных воинов — в общей сложности до двух тысяч вооруженных. Огромная сила — и все они готовы выполнить приказ Алекиана! Да — это и есть настоящая жизнь…

Конные воины из всех отрядов съехались перед фронтом пехоты, готовясь к атаке. Обычное дело — для этого настоящим рыцарям не нужно отдельного приказа, они знают, как выиграть сражение — единой стальной массой атаковать врага, смять его и растоптать… Именно так происходят все сражения в этом Мире… На противоположной стороне поля точно так же собрались вражеские всадники. Принц с удивлением обнаружил, что альдийская конница почти не уступает численностью его собственной. Впрочем, не удивительно — напомнил он себе — ведь здешние дворяне вели до недавнего времени войну с орками и поэтому содержат отряды конных латников. Но зато рыцарей в его армии куда больше!

— Ну что ж, наши рыцари собрались для атаки, сэр Брудо, — обратился принц к капитану, — пожалуй нам пора возглавить их и повести в бой!

Тот хмуро взглянул на Алекиана:

— Э-э-э, ваше высочество… Позвольте моему опыту руководить вашей отвагой… Послушайте совета старого солдата — велите отложить атаку… Мне все-таки кажется, что что-то здесь нечисто. Враг что-то затевает — слышите этот стук? — со стороны неприятеля действительно доносились довольно громкие частые удары. — Что они там делают?..

— Сколачивают себе гробы! — воскликнул, подъезжая к ним, Питви ок-Логра (это была его первая шутка за целую неделю). — Ваша светлость, наши рыцари собраны и готовы к атаке. Мы ждем только приказа к началу.

Формально волонтеры, нанятые на деньги Кадор-Манонга, подчинялись принцу Альдийскому (как он сам себя именовал теперь), но соглашались они слушать только сэра Питви, поскольку им импонировала его ярость и задор, проявленные рыцарем при штурме укрепления орков.

— А я думаю, что они сколачивают виселицы, — пискнул невесть откуда взявшийся Коклос, помахал снятой им три дня назад со «знака» петлей и юркнул за спину принца.

У сэра Питви нервно дернулась щека, но он сдержался и спросил:

— Так что передать нашим добрым рыцарям, ваше высочество?

— Скоро я сам поведу их в бой! — воскликнул принц. — Пусть готовятся!

— Но, ваша светлость, — снова вмешался капитан, — погодите… и кто-то же должен остаться с пехотой и возглавить… Словом, я полагаю, что вам нельзя лично командовать атакой.