Стивен Эриксон - Врата Смерти(пер. И.Иванова)

— Ты, видно, думаешь, будто это очень просто. Щелкнул пальцами, дунул — и готово. Часто ли боги отвечали на твои молитвы? Молчишь. Я верю только в себя.

— Ты по-прежнему рассчитываешь добраться до берега?

Фелисина думала, что Бодэн ей не ответит. Она уже начала погружаться в обволакивающую дрему, когда сверху донесся его ответ:

— Представь себе, рассчитываю.

Бодэн снял со спины мешок, потом спустился вниз. Фелисина следила за его движениями и вдруг похолодела от страха.

«Он смотрит на меня, как на большой кусок мяса, который можно зажарить и съесть».

Она была почти уверена, что заметила хищный, голодный блеск в его глазах.

Но вместо этого Бодэн присел возле Гебория и перевернул бездыханного старика на спину. Разбойник прильнул к его груди, слушая дыхание, затем выпрямился.

— Никак помер? — спросила Фелисина. — Только сдери с него шкуру. Я не согласна есть мясо с татуировкой.

Бодэн мельком глянул на нее и молча продолжал осматривать Гебория.

— Ты можешь ответить, чем сейчас занимаешься? — не выдержала Фелисина. — Или не знаешь, как помочь ему отправиться к Клобуку?

— Геборий жив, и только это может нас спасти. — Он помолчал и, не поднимая головы, добавил: — Мне наплевать, насколько низко ты пала. Если у тебя в мозгу помойка — это твое дело. Только не вываливай ее отбросы на нас.

Бодэн стянул с Гебория ветхую одежонку, обнажив продолжение татуировки. Разбойник всматривался в рисунки на груди старика, как будто что-то в них искал.

— Где-то на его груди должна быть небольшая точка, — подсказала ему Фелисина. — Там узор образует почти правильный круг. Внутри круга изображены клыки.

Бодэн смотрел, сощурив глаза.

— Это священная отметина Фенира, — продолжала Фелисина. — Ты ведь ее ищешь? Гебория изгнали из братства, однако Фенир не отвернулся от него. По татуировке это сразу видно.

— Откуда ты знаешь про отметину? — сухо спросил Бодэн.

— Я сочинила историю для Бенета, будто воспитывалась в монастыре у приверженцев Фенира. Поскольку я боялась, что Бенет начнет допытываться подробностей, я попросила Гебория рассказать мне про этот культ. Вот он и рассказал. Я понимаю, зачем ты ищешь отметину. Хочешь воззвать к чужому богу, так?

— Я нашел отметину, — сообщил Бодэн.

— И дальше что? Отметина — не замочная скважина. Ее отмычкой не откроешь.

Бодэн вздрогнул и впился глазами в Фелисину. Она спокойно выдержала его взгляд, ничем себя на выдав.

— Как по-твоему, почему Геборий потерял кисти рук? — невинным тоном спросила Фелисина.

— Ничего удивительного. Когда-то он был вором.

— Был. Но кисти ему оттяпали не за воровство, а когда изгнали из братства. На ладони был ключ. Понимаешь? Путь, соединяющий верховного жреца со своим богом. Этот ключ был вытатуирован на правой ладони. Прикоснись ладонью к отметине на груди — и путь открыт. Видишь, как просто? Когда я отлеживалась после побоев Бенета, Геборий меня выхаживал. У него рот не закрывался. Он без конца говорил. Наверное, он думал, что дурханг все равно выбьет эти сведения из моей головы. Но у дурханга странное свойство: пустяки забываются, а важное уходит в глубь мозга и застревает там. Поэтому я все помню и могу тебе сказать: у тебя ничего не получится.

Бодэн молча приподнял правую руку Гебория и стал разглядывать культю.

— Когда служителя изгоняют из братства, его связь с богом делается односторонней. Ты слышишь, Бодэн? Геборий сейчас не тот, каким был тогда.

Что-то бурча себе под нос, Бодэн подтянул правую руку историка к отметине и приложил к ней культю.

Фелисине показалось, что воздух вокруг пронзительно закричал. Звук ударил по ней и Бодэну, заставив обоих припасть к земле и поползти… прочь, прочь. Куда угодно, только бы скрыться от жуткой боли. Боль была не в их телах, а в самом крике, и она заволокла собой все вокруг. Небо потемнело. По камням побежали трещины. Вскоре все камни вокруг бездыханного тела Гебория покрылись мелкой сетью трещин.

У Фелисины из ушей сочилась кровь. Она попыталась уползти вверх по склону. То, что она видела, граничило с умопомешательством: татуировка на теле Гебория начала… перескакивать на окрестные камни. Они мгновенно покрывались трещинами. Твердая поверхность под ладонями Фелисины превратилась во что-то скользкое и жирное.

Пустыня сотрясалась. Даже небеса превратились в подобие занавеса, который чьи-то невидимые руки пытались сорвать и скомкать. И этот крик! Он продолжал стоять у Фелисины в ушах — жуткое, яростное слияние гнева и нестерпимой боли, ин казался ей веревкой, неумолимо стягивающейся вокруг шеи. Крик отгораживал ее от дневного света и даже от воздуха.

Потом что-то сильно ударилось о землю. Камни содрогнулись. Фелисину подбросило вверх. Она упала на локти. Все кости внутри ее тела сотрясались, будто кинжальные лезвия. Фелисина дышала ртом, с трудом ловя воздух. Солнце потускнело. Затем она увидела вдалеке большое облако пыли. Из облака показалось громадное раздвоенное копыто и часть ноги, покрытой густой шерстью. Копыто поднималось вверх, в темное, совсем ночное небо.

Точки, черточки и завитки татуировки теперь висели в воздухе, образовав паутину. Паутина вся была в каких-то странных пятнах. Она разрасталась, протягиваясь до самого горизонта.

Фелисина не могла дышать. Каждый глоток воздуха жег ей легкие. Она умирала, чувствуя, что ее затягивает в пустоту, которая и была криком бога.

И вдруг наступила тишина. Сначала в окружающем мире, затем и в мозгу Фелисины. Воздух был прохладным, с привкусом горечи, но ей он казался необычайно сладостным. Кашляя, выплевывая сгустки слизи, Фелисина встала на четвереньки и с трудом подняла голову.

Гигантское копыто исчезло. В небе медленно угасали узоры причудливой татуировки. Неподалеку, обхватив голову руками, на коленях стоял Бодэн. По его лицу текли кровавые слезы.

Фелисине казалось, будто под нею не твердая земля, а нечто вроде глинистой жижи. Кое-как она поднялась на ноги, отупело разглядывая потрескавшиеся камни. От ее башмаков тянулась паутина, заполненная все теми же узорами. Фелисина пошатнулась, с трудом удерживая равновесие.

«Трещины… Узоры… И все они идут куда-то вниз, глубоко-глубоко. А я стою на… шляпках множества необычайно длинных гвоздей. Каждый длиной в целую лигу. И гвозди не рассыпаются лишь потому, что плотно притиснуты друг к другу. Из какой пропасти ты пришел к нам, Фенир? Говорят, твой магический Путь граничит с Хаосом. Теперь ты среди нас?»

Ее глаза встретились с глазами Бодэна, и Фелисина впервые заметила в них страх.

— Мы жаждали внимания бога, но не думали, что он явится сам, — дрожа всем телом, сказала Фелисина.

Бодэн вздрогнул, однако быстро совладал с собой.