Патриция Бриггз - Удар Ворона

Лагерь был точно таким, каким его помнил Таер, полным мелких камней, готовых наказать спящих, и очень малым количеством травы для лошадей.

Странные огоньки продолжали мелькать тут и там, как будто в ста ярдах люди несли свечи.

– Здесь что-то есть, – сказала Сэра, когда Таер рассказал всем об огоньках, которые встречал в прошлый раз. – Это не магия. Здесь нет никакой последовательности.

В кустах слышалось шуршание, но Джес и Гура уходили туда несколько раз и возвращались разочарованными.

Все расстелили спальные мешки; Сэра лежала у костра, пытаясь уснуть, как вдруг неожиданно села.

– Слышали?

– Нет, – ответил Таер, садясь и оглядываясь.

– Я ничего не слышал, – сказал Защитник. Сэра забралась в спальный мешок Таера и сказала:

– Плохо слышать голоса, которых не слышит никто, но еще хуже не понимать, что они говорят.

– Имена, – сказала Хенна, и Таер понял, что с момента прихода в лагерь она не произнесла ни слова. – Я услышала их еще в сумерках. Ты знаешь, что это за место, Сэра? Когда колдуны, жившие в Колоссе, бежали из города, некоторые духи мертвых последовали за ними. Колдуны привязали их к этому склону, чтобы они охраняли путь. Они назвали это место горой Памяти или горой Имен, и духи остались здесь и мешали другим духам преследовать своих убийц. Огни, шорох, голоса – все это пытается привязать вас к месту своими именами. Магия, державшая их, ослабла и рассеялась, и еще через сто лет здесь не будет ничего.

Сэра покачала головой.

– Никогда не слышала эту историю.

– Я слышал о горе Имен, – сказал Таер, – хотя не знал, что это и где. Хотел бы я в прошлый раз знать, что это магия. Тогда мне показалось, что я теряю рассудок.

– А зачем ты приходил сюда, папа? – спросил Джес. Нет, понял Таер, слыша голос из темноты, спросил Защитник. – В таком месте много зверей не попадет в твои ловушки.

– Я возвращался домой, – сказал Таер. – Зима была очень мягкая, поэтому я, добывая мех, зашел дальше, чем обычно. Тогда-то я и наткнулся на Падение Тени. – Он помолчал. – Поняв, где я, я испугался и решил идти домой прямо, а не возвращаться по своему кружному пути. Здесь дорога нелегкая, но любая другая отняла бы у меня несколько недель.

– Как ты узнал, что это Падение Тени? – спросил Форан.

– Ничем другим это не могло быть. Поймешь, что я имею в виду, когда сам увидишь. Я ушел оттуда так быстро, как мог идти Скью, и совсем не спал, пока не оказался дома.

– Ты напугал маму, – сказал Лер. – Я это немного помню. Кажется, я был моложе, чем сейчас Ринни. Ты пришел домой и упал, не сказав ни слова. Мама решила, что ты заболел, и послала меня с Джесом за Карадоком.

– Ты только раз был здесь? – спросил Иелиан. – Откуда ты знал, куда идти?

– Вот слова горожанина, – сказал Руфорт, но его замечание не прозвучало обидно. – Тот, кто ходит по горам, быстро научается отличать восток от запада и точно измерять расстояния, иначе просто не выживет.

– Ты бывал в горах? – спросил его Форан.

– Я вырос недалеко от Дирхевена. У меня был дядя… ну, точнее, двоюродный брат мамы. Он хорошо знал горы.

– Таер – Бард, – сказала Сэра, устраиваясь поближе к мужу. – Он умеет запоминать.

Они снова попытались уснуть – большинство из них. Таер слушал, как затихает лагерь. Джес не стал ложиться, и Таер успокаивал себя тем, что шорох, который он слышит, это Джес, и что он может уснуть. Но Джес не шумит, и поэтому большую часть ночи Таер пролежал без сна.

На следующее утро он велел всем потеплее одеться и попросил Джеса дважды проверить лошадей, чтобы убедиться, что они смогут идти весь день.

Вокруг поднимались голые ледяные вершины: путники вступили на самый трудный участок пути. Лер снова пошел первым, потому что вряд ли мог потерять направление: пока не начнут спуск, есть только одна тропа, по которой могут идти лошади.

Здесь лошадям трудно, и Таер часто шел пешком. Колени его беспокоили не больше, чем после целого дня в седле: ходьбу они переносили даже лучше, чем езду верхом.

К полудню они увидели снег, но он выпал недели две назад. На этой высоте Таер видел тучи, которые Ринни сдерживала, как могла.

– Папа, у меня голова болит, – сказала она.

– У меня тоже, милая. Это высота и блеск солнца на снегу. Закрой глаза, твоя лошадь пойдет за остальными. Через несколько часов будем на вершине. А по другую сторону тебе станет лучше.

Ринни чуть покачнулась.

– Буре не нравится, что я ее отталкиваю. Она хочет идти сюда.

Таер не знал, что она может сделать не рискуя, а Сэра и Хенна ушли далеко вперед.

– Осторожнее, милая. Сдерживай бурю не очень сильно, совсем немного. Что бы ты ни делала, это помогает.

Она кивнула и закрыла глаза. Подъехал Иелиан.

– У меня сильная лошадь, – сказал он. – Девочка может поехать со мной, если это ей поможет.

– Спасибо. – Таер улыбнулся. – Но впереди, за хребтом, еще один крутой подъем. Лучше пусть она остается на своей лошади.

Иелиан прикрыл рукой глаза от солнца и посмотрел вперед.

– Хребет? Я думал, мы уже на вершине. Таер покачал головой и улыбнулся.

– Еще нет. Думаю, надо проехать еще с лигу до вершины.

Он ошибся ненамного. Полчаса спустя он прислонился к лошади Ринни и смотрел, как Тоарсен и Кисел начали играть в снежки на вершине горы. Война продолжалась недолго, потому что было очень холодно, но когда начали спуск, все приободрились.

Они были в часе езды от места, где Таер собирался разбить лагерь, как Ринни постучала его по плечу.

– Буря идет, – сказала она.

– Все в порядке. – Он похлопал ее по ноге и поехал рядом. – Можешь поспать.

Ринни спала, пока не остановились на ночь. Она что-то проворчала, когда Джес снял ее с лошади, и снова уснула, как только он уложил ее и укрыл одеялом.

Лер приготовил сладкий чай и проследил, чтобы все выпили по две чашки, а Сэра тем временем делала жаркое в небольшом количестве воды из соленого мяса и репы. Нужно было долго кипятить мясо, чтобы оно стало мягче, а чай, хоть и кипел, был совсем не горячим.

Помня предупреждение Ринни, Таер послал Форана и мальчиков за прочными ветками, а сам приготовил промасленный брезент, который мог хоть немного защитить их во время сна. Буря разразилась ночью и сопровождала их на всем пути с горы, перейдя от снега к дождю, пока не прекратилась.

День отдыхали и сушили одежду, потом ехали еще пять долгих дней и наконец оказались в густом лесу на звериной тропе, бегущей по относительно ровной поверхности. Не видно были ни следа людей. Все знали: если поселиться слишком близко к Падению Тени, урожая не будет, словно Безымянный король лишил почву плодородия. Но хвойные деревья росли отлично. Вероятно, здесь можно прожить, срубая деревья и стаскивая их на равнины, но люди в Рваных горах начинали тревожиться, если слишком в них задерживались.