Патриция Бриггз - Удар Ворона

– Кисел, ты куда? – спросил Тоарсен. Действительно, Кисел встал и медленно пошел к полкам.

– Мы нужны ей, – сказал он. – Разве вы не слышите ее плач?

Джес метнулся вперед и встал на пути Кисела, ворча на что-то перед ними.

И тут Сэра тоже услышала. Душераздирающий женский плач.

Она перелезла через стол Таера, так как это был кратчайший путь, взмахом руки отсылая остальных: все тоже начали вставать.

– Играй, Бард, – предложила Хенна. – Спой что-нибудь. Что-нибудь веселое.

Таер начал известную песню пьяниц.

Джес мешал ему пройти, поэтому Кисел остановился, но по щекам его бежали слезы.

– Ей так печально, – сказал он Джесу. – Прочему мы не можем помочь ей?

Черная шерсть на спине волка стояла дыбом. Сэра медленно подошла к Киселу, она не хотела, чтобы он от неожиданности сделал что-нибудь неразумное. Он борется с наваждением, иначе и Джес его не остановил бы.

Своим духовным зрением она видела мертвеца, стоящего в нескольких шагах перед Киселом. Джес как будто тоже его видел, потому что все его внимание было направлено на это же место. Либо мертвеца сдерживает музыка Таера, либо, чтобы он мог кормиться, жертва должна прийти к нему сама. Сэра мало знала о таких вещах: возможно и то и другое.

Она схватила Кисела за руку.

– Это как картина, – негромко заговорила она. – Печалит тебя или трогает, но ты не можешь ее изменить. Женщина, которая здесь плачет, давно умерла. Ты ничем не можешь ей помочь.

– Если никто ей не поможет, она будет плакать вечно, – ответил он, но теперь его слова звучали не так напряженно, более обычно.

– Никто не может помочь ей, Кисел, – повторила Сэра и потянула его за руку. – Вернись и сядь.

Он повернулся и, спотыкаясь, пошел к своему месту. Сэра вела его, а Джес охранял их спины.

– Она была так прекрасна, – прошептал Кисел, садясь. – И так печальна.

– Знаю, – сказал Джес.

Тоарсен обнял Кисела и на мгновение сжал, прежде чем отпустить. Он коротко кивнул Сэре: то ли благодарил, то ли обещал присмотреть за ним, а может, и то и другое – она не знала.

Сэра со вздохом облегчения отказалась от магического зрения: от него у нее начинала болеть голова. Она посмотрела на Джеса.

– Ты ее видел?

Он кивнул, садясь рядом с Хенной, положил морду ей на колени.

– Она была прекрасна.

Сэра наклонилась и почесала его за ушами, одновременно осматривая остальных. Все выглядели потрясенными, но буйная песня Таера, смешная и слегка неприличная, делала свое дело. Лер и Форан подпевали, и спустя несколько строк к ним присоединился и Тоарсен.

Сэра пробралась назад к столу Таера. Проходя мимо Иелиана и Форана, она потрепала их по плечу: они выглядели так, что явно в этом нуждались. Потом села на скамью, снова прислонилась к колену Таера и позволила звукам старой побитой лютни проникать, успокаивая: Таер в безопасности.

Теперь она хорошо представляла себе, как можно освободить ордены от камней Пути; Хенна сможет это сделать. Они знают, кто такой Черный. Знают, что он ждет их в Редерне. Хиннум и Хенна, несмотря на непрерывные споры, были уверены, что найдут способ уничтожить Черного и тем самым освободить Форана от его Памяти. Им теперь нужно только отыскать Жаворонка, и Хенна знала молодого человека, который охотно поможет, хотя на поиски его может уйти несколько месяцев.

– Сэра, – сказал Таер, когда его умные пальцы кончили очередную мелодию и начали проигрыш между песнями, – я чувствую себя лучше. Расскажи, как ты сумела освободить меня.

Она улыбнулась ему.

– Вороны высокомерны. Когда возникает проблема, мы верим, что только мы способны разрешить ее. – Она разжала ладонь, в которой все еще держала остатки граната. – Ты сам уничтожил заклятие, когда рассказывал о Безымянном короле.

– Неужто? – Он удивленно поднял брови. – Все равно, думаю, весь остаток ночи уйдет на веселую музыку.

Его прозаический ответ не соответствовал облегчению, которое она увидела в его взгляде.

Он начал красивую балладу, написанную молодым человеком для возлюбленной, которая должна была выйти за другого. Баллада соответствовала диапазону его голоса, мелодия действовала успокаивающе – прекрасная поддержка в преодолении страха перед мертвыми.

Сэра встала и прошла к Ринни. По пути посмотрела на Память, но без магического зрения она выглядела точно так же, как в тот момент, когда вошла в библиотеку.

Ринни, свернувшись, спала рядом с Гурой; собака по-прежнему смотрела на мертвых, которых Сэра не видела. Но Гура не казалась встревоженной, только настороженной. В такой же позе рядом с Хенной сидел волк. Сэра зевнула и легла рядом с Ринни, нашла что-то мягкое, на что положить голову, и закрыла глаза. Музыка Таера продолжала беречь ее от беды.

Форан уснул, должно быть, вскоре после Сэры. Он проснулся от запаха чего-то дикого и сладкого, раскрыл глаза, увидел волосы Сэры и понял, что удары, которые он слышал, это ее сердцебиение. Он торопливо распрямился и оглянулся: не заметил ли кто-нибудь.

Конечно, проснуться рядом с чужой женой – для него знакомое дело, а этот случай гораздо невиннее, чем другие. Тем не менее в комнате ее муж и дети.

Джес, в человеческом облике, лежавший рядом с Хенной, дружелюбно улыбнулся ему и поднес палец к губам. Он единственный не спал.

– Ты не спал всю ночь? – хриплым шепотом спросил Форан.

Джес кивнул, хотя и не выглядел уставшим. Форан приподнялся, медленно отодвинулся от Сэры. Встал и потянулся, разминая спину.

Таер спал на столе, лютня лежала на нем. Форан улыбнулся, но потом понял, что среди спящих не все. Он помнил, как после невероятной песни Таера исчезла Память. Иелиан и Лер, должно быть, уже проснулись. Хиннум, решил он, его не касается.

Он помахал Джесу и вышел. Судя по высоте солнца, еще только середина утра. Кто бы мог подумать, что мы переживем эту ночь?

– Доброе утро, – сказал Лер, прислонившийся к стене у разбитой двери. – Я слышал, как встал Иелиан, но когда вышел, его уже не было.

Форан кивнул.

– Наверно, пошел в лагерь. Он единственный, кто пытался убежать.

– Кроме собаки, – сказал Лер. Форан улыбнулся.

– Глупый пес не бежал, он попытался напасть.

Вскоре начали шевелиться остальные. Когда все проснулись, Джес разбудил родителей, и все направились в лагерь.

Форан ночью ничего не заметил, но при свете дня стало заметно, что оба Ворона осунулись, да и Таер выглядел не лучше. Сэра уловила озабоченный взгляд Форана и улыбнулась ему.

– Все в порядке, просто слишком много магии вчера и мало сна.

– Два дня здесь, и мы нашли почти все, за чем пришли, – сказал Форан. – По правде говоря, я не думал, что мы найдем что-нибудь после Падения Тени. Ни Колосс, ни Хиннума, не узнаем, кто такой Черный.