Патриция Бриггз - Удар Ворона

Она улыбнулась, и все ее лицо осветилось: он никогда не видел, чтобы она так улыбалась. На мгновение она стала прекрасна.

– По правде говоря, Форан, – ответила она, – я тоже иногда не надеялась на это.

– Спасибо за то, что поговорил с мамой, – сказала Ринни, одной рукой держась за спину Гуры, другой – за его руку.

– Готов в любое время, – ответил он.

Они оставили лагерь чуть раньше, чем планировала Сэра. Хенна подошла к нему после завтрака и спросила, готов ли он выйти раньше намеченного.

– Таер, Сэра и Джес должны еще поспать, – сказала она. – Но если все в лагере, они не смогут уснуть.

Поэтому Форан собрал всех, включая Ринни и Гуру, и направился к храму Совы. Иелиан, которого они, вернувшись после ночи, застали в лагере, сумел преодолеть смущение из-за своего поведения ночью. Он предложил прихватить с собой завтрак и осмотреться, раз уж есть немного времени.

Лер уже запомнил карту города, и Форан решил, если они выживут – а сейчас начинало казаться, что это им удастся, – попросить Лера составить карту дворца в Таэле. Может, Лер сумеет найти путь к южной башне, где никто не бывал уже лет тридцать, потому что не знал, как добраться до нее.

Поскольку вчера они осмотрели Университетский район, сейчас прошли его и обнаружили рампу, ведущую в нижний город.

– Интересно, – сказала Ринни.

Форан был согласен с нею. Они с час бродили по Торговому району и видели только дома, закрытые и недоступные. Но вот улица, по которой они шли и которая, извиваясь, огибала подножие холма, вдруг резко повернула и вышла на торговую площадь, как и пообещал Лер.

– Я бы хотел привести Лера в Таэлу и запустить его в лабиринт, – сказал Иелиан, хлопая Лера по спине. – Я бы поставил на тебя несколько золотых.

Площадь была вымощена не булыжником, а плитками. Плитками ярких цветов, призванных поднять настроение, подумал Форан, судя по собственному восприятию. Он предположил, что когда-то вся обширная площадь была уставлена киосками и палатками, в которых продавали продукты и разные товары. На ночь их, наверное, убирали, а может, день, когда умер Колосс, не был рыночным.

– Я выиграл несколько ставок в лабиринте, – говорил Тоарсен. – Хотя это не так интересно, как то, что я нашел в лабиринте в последний раз.

– Что же ты нашел? – невинно спросила Ринни. Тоарсен перестал улыбаться. Он кашлянул.

– Фонтан. Гм, c птичками.

В середине самого известного – по крайней мере среди молодых дворян Таэлы – лабиринта находилась «Белая Птица», знаменитый публичный дом, обслуживавший богатых и скучающих. Внутри лабиринта, в большом парке, проходили оргии, но можно было организовать свидание и в более укромных местах. Форан тоже бывал там несколько раз.

– Никогда не видела лабиринт, – печально сказала Ринни.

– Приезжай в Таэлу, Ринни, и я отведу тебя в лабиринт. – Конечно, не в «Белую Птицу». – Если Лер согласится приехать в Таэлу, я найму его для исследования дворца – для меня. Вот это настоящий лабиринт.

– Я побывал во многих лабиринтах, – сказал Кисел. – В последний раз, чтобы выйти, мне пришлось прорубаться сквозь деревья.

– Это был ты? – удивленно спросил Форан. – Я слышал, «Белой Птице» пришлось нанимать колдуна, чтобы ликвидировать ущерб.

Кисел улыбнулся – не слишком приятной улыбкой.

– Мне не нравится быть в заточении. Они считали забавным, что я не могу найти выход. Ну я его и нашел.

Форан заметил, что Ринни разглядывает Кисела, словно он стал ей гораздо интереснее.

– Так сделали бы мои братья, – сказала она. Кисел неожиданно улыбнулся.

– Спасибо за комплимент, Ринни, дочь Таерагана. Ринни покачала головой.

– Нет, мальчиков называют по отцам, а девочек – по матерям.

– Ага, – сказал Кисел. – Я не знал этого.

– Мама говорит, что это глупо, потому что Странники так не делают, – сказала Ринни. – Но мне кажется забавным быть названной по маме. Люди боятся моей мамы. Они не знают, что опасаться стоит скорее папы.

– Смотрите, – сказал Иелиан, вглядываясь через занавес ближайшей двери. – Игрушки.

После того как мальчики и Ринни ушли, в лагере стало тихо. Таер спал или дремал, положив голову Сэре на колени. Джес исчез – вероятно, спал где-нибудь за пределами лагеря. Хенна сидела у костра скрестив ноги и медитировала.

Сэра давно этим не занималась, ей вообще это было трудно: мирное состояние без мыслей – не ее стихия. Тем не менее она решила, что это неплохая идея: она все равно слишком напряжена, чтобы уснуть. Поэтому она выпрямила спину и расслабила плечи.

Она не медитировала по-настоящему, только закрыла глаза и блокировала чувства, чтобы привести в порядок мысли. За короткое время они узнали очень много, и теперь ей нужно было в этом разобраться. Таер в безопасности, Хенна когда-то была богиней магии. Хиннум жив и здоров. Таер в безопасности. Хиннум поможет освободить другие ордены от камней. Хенна была богиней магии. Таер в безопасности.

– Ты слишком напряженно думаешь, – сказал Таер с ее коленей.

– Таер, – ответила она, не открывая глаз. – Как по-твоему, чего хочет Сталкер?

– Зачем спрашивать меня? – ответил он ленивым теплым тоном, как кошка на солнце. – До вчерашнего дня я даже не знал, кто такой Сталкер.

– Вчера мы говорили с Хиннумом, и ты сказал, что в истории было три персонажа. Хиннум, Виллон и Сталкер. У тебя случился последний приступ, прежде чем ты сказал нам, каковы мотивы Сталкера.

Она слышала, как он набрал в грудь воздуха и устало выпустил его.

– Хиннум научил Виллона обращаться с орденами, Сэра. Но Хиннум не думал, что сообщил достаточно, чтобы Виллон мог их украсть.

– Я не учил его видеть дух, – сказал Хиннум. – Мне казалось, что это необходимо, чтобы украсть орден.

Сэра открыла глаза и увидела старого колдуна, стоящего перед ними. Они не слышали, как он подошел. Даже Джес не слышал – значит, Хиннум воспользовался магией. Таер даже глаза не открыл.

Хиннум продолжал:

– Я провел все утро – и половину прошлой ночи, когда убедился, что музыка Таера умиротворит мертвых, – пытаясь понять, как он с помощью того, чему я научил его, смог украсть ордены у Странников.

Сэра заметила, что Хенна открыла глаза, но осталась на месте.

– И я не понял, как он это сделал, – говорил Хиннум. – Сам я знал, потому что видел, что эти глупцы сделали с Орлом. И потому что помогал Ворону создавать ордены. Виллон не Ворон, он не может взять историю орденов и понять, как они сотворены. У него не было доступа к силе Ворона, до того как он узнал, как украсть ордены. Ему нужны были подробности. Ритуалы, слова, руны – все. Но я не сообщал ему этого.

– Хиннум, – сказала Хенна.

Он повернулся к ней и, на взгляд Сэры, чуть съежился. Но спохватился, распрямился и посмотрел ей в глаза.