Сергей Иванов - Железный Зверь

Но и это не принесло Эрику успокоения – что-то свербило в его подсознании, тревожно дергало. И, прокрутив наскоро варианты, он сообразил, что давно не слышит Иты, – словно бы могущественный Храм, вобрав в себя немногих союзников Дэва, затем разорвал связи с миром. А одно из колдовских щупалец, погруженное Спрутом в туманный колпак, клубящийся вокруг болота, теперь ощущалось юношей едва-едва. И неясно было, за что оно зацепилось там.

Но тут Эрика накрыло другое щупальце, видимо, только что обрубленное Горном, а внутри раздался знакомый голос:

«Зачем ты пришел сюда, Тигр? Здесь нет твоих родичей, и на мщение это не похоже – ты ведь пощадил сегодня главного своего обидчика… Выходит, ты сам решил завладеть Ю?»

Эрик беззвучно рассмеялся: конечно, зачем убивать Божественную, если можно ее подмять! А затем, уже оскверненную, снова поместить в клетку – в назидание всем. Спрут уже подчинил Храм, вместе с Хранителями, теперь пора наложить щупальца на божество, не замаранное мирской скверной и вызывающе, возмутительно прекрасное… И кого тогда останется почитать?

Еще раз Эрик оглядел удивительный свой отряд и поневоле засмотрелся, будто не сам устраивал сцену. Неутомимые призраки азартно секли угрюмые сгустки Тьмы, и те покорно осыпались в черную трясину, растворяясь в ней. Следом за богатырями ровной дугой наступали Стражи, истово расчищая Храм от нахлынувшей мертвечины. Подоспевшие Кроги уже врубались в темное воинство сбоку. А сверху на него двинулся Горн, увлекая за собой половину отряда и тараном круша отросток железной тучи, придавивший лестницу.

Но оставался последний резерв, о котором Эрик старался даже не думать – чтобы не искушать Судьбу. Дойдет ли дело и до него?

«Зачем тебе Ю? – снова пророкотал в нем голос Дэва. – Разве ты сумеешь ее использовать? Это моя добыча!.. Слышишь, Тигр?»

И снова Эрик засмеялся.

«Так возьми ее, – предложил он. – Ты ведь признаешь один закон – силы? Докажи свое право!»

«Эри, чего ты добиваешься? Не можешь ведь ты до сих пор поклоняться этой голышке! Ты не глупец».

«Пожалуй, что не могу, – согласился Эрик. – И зачем стороннее божество тому, у кого оно в сердце?»

«Ты искал родичей? Я сумею в этом помочь – лишь отдай Ю».

«Что с тобой, страшило? – весело изумился Эрик. – Ты торгуешься, словно последний Низкий!»

«Этот клубок давно пора разрубить! – рявкнул колдун. – Почему ты вступился за них?»

«А я всегда на стороне тех, кто защищается. И хочу внушать доверие, а не страх – здесь это пока возможно. – Эрик снисходительно хмыкнул. – Видишь, несчастный мой Спрут, нас рознит не только прошлое».

«Несчастный – я? – Дэв рокочуще захохотал. – Оглянись, мой бедный Тигр!»

Но Эрик уже ощутил за спиной неладное и развернулся прежде, чем отзвучал в сознании злорадный голос Спрута. Со своего постамента, затонувшего наполовину, он увидел, как из мутной пелены выдвигается новое, неожиданное здесь войско. Впереди, растянувшись в шеренгу, наступал отряд придворных с симпатягой Биером по центру – одурманенных предательским туманом, мало что сознающих. Второй ряд составляли имперцы, ослепленные звериной яростью. И лишь за ними безмолвно, жутко катилось черное щупальце Ульфа, осмотрительно поместившего прирученного Лота рядом, на короткий поводок. Неизвестно как, но Лев попался на прежний крючок снова, вместе с обоими своими Вожаками, – и вот такой сюрприз Дэв приберег напоследок!.. Или припасено еще что-то?

«Теперь поглядим, – язвительно произнес Спрут, – хватит ли у тебя силы, чтобы поступиться дружбой ради победы».

«И сила, и победа в ином, – возразил Эрик рассеянно. – Не подминать под себя остальных, а всегда оставаться собой – что бы ни происходило вокруг».

«В самом деле? – хмыкнул Дэв. – А ты уже нашел себя?»

«Почти», – сказал Эрик и, соскочив на магическое покрытие, двинулся навстречу странному воинству.

В шеренге придворных мелькали знакомые лица, некоторые даже числились у Эрика в приятелях, наперекор своей спеси завороженные безродным выскочкой, словно каким-нибудь красавцем-зверем. А более прочих тянулся к нему Биер – тоже, наверно, небескорыстно. Но даже на такую снисходительную благожелательность невозможно ответить ударом, чтобы не стать при этом на шаг ближе к Дэву.

Через плечо Эрик оглянулся на Стражей, по-прежнему увлеченных вырубкой мертвечины, – лучше бы они пока не отвлекались, ибо приучены крушить врагов Ю без разбора, невзирая на лица. Вскинув пустые руки, Эрик остановился – как раз напротив угрюмого Волка, спешащего к нему с изготовленными клинками.

Вот теперь мы за них поборемся, драгоценный мой Враг! – подумал Эрик с усмешкой. Если успеем. И уж не Биер ли станет сейчас орудием Судьбы?

Эрик откинул голову и закрыл глаза, собираясь с силами, призывая на помощь всю свою магию. Ясно как никогда он увидел струящееся на него щупальце, холодное, сумеречное, больше походившее сейчас на змею – с безнадежно потемнелой головой-Ульфом и плоским туловищем, сплетенным из дюжины тугих жгутов. Каждый жгут завершался уродливым вздутием, за которым тянулся короткий хвост, такой же расплющенный и многожильный. Некоторые из хвостов были уже изрядно ощипаны. Но троих оборотней, зарубленных имперцами себе на беду, коварный Ульф тут же и с охотой заменил Лотом да парочкой его подпорченных Вожаков, единым махом выиграв сражение, а заодно удвоив свое войско. И теперь дюжинохвостая змея, изо всех пор сочащаяся вязкой слизью, несла на широкой спине гроздья тусклых пузырей, настороженно обволокших себя шершавой пленкой – сотворенной из той мерзкой мути, что всколыхнуло в них черное колдовство Дэва и к которой надежно прилипает любая грязь.

«Тебя не тронут, если станешь таким же, – вкрадчиво подсказал рокочущий голос. – Либо придется их убивать».

«Что, в общем, равнозначно, – отозвался Эрик. – Но всегда есть и третий путь».

На который ему оставались мгновения – и уже без всяких шансов на отступление. Наверно, это глупо. Прости меня, Ю…

Щупальце надвинулось уже вплотную, когда Эрик отчаянным рывком загнал вглубь все сомнения, страхи, обиды и расплескался вокруг светом – за один миг вычерпав себя со дна, не оставив про запас ничего. Ослепительное сияние захлестнуло громадный зал (хотя увидали его немногие), и сумеречная змея отпрянула, припав к спасительному болоту. Покрывавшие ее пузырьки заволновались, задергались под нестерпимым жаром, точно проклевывающиеся искринки. Затем щетинистые их оболочки стали лопаться, расползаться. И тотчас преображались доселе тусклые пузыри, расцветая навстречу свету такой же щедрой белизной, будто выворачивались наизнанку. Один за другим сверкающие шары вспархивали со змеиной спины, взмывая над гиблым болотом, и картину, радостнее этой, Эрику не доводилось наблюдать.