Джордж Мартин - Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света)

На закате она увидела костер у ручья. Подле него она заметила двоих мужчин, жаривших на вертеле форель. Их доспехи были сложены рядом под деревом. Один был старым, а второй помоложе, хотя и далеко не юнец. Младший поднялся чтобы с ней поздороваться. У него был огромный живот, натянувший его довольно замызганный замшевый камзол без рукавов. Его щеки и подбородок покрывала всклокоченная неровная борода золотистого оттенка. — У нас есть форель, которой хватит на троих, сир. — Выкрикнул он.

Уже не впервые Бриенну принимали за мужчину. Она сняла большой шлем, освободив свои волосы. Они были светлыми, цвета грязной соломы и почти такие же ломкие. Длинные и тонкие локоны упали на плечи. — Благодарю вас, сир.

Межевой рыцарь посмотрел на нее настолько искренне, что она решила, что он сильно близорук. — Леди, не так ли? В доспехах и с оружием? Илли, великие семеро, вот это рост!

— Я тоже принял ее за рыцаря, — подтвердил его старший приятель, переворачивая форель.

Если бы Бриенна была мужчиной, то ее бы можно было назвать крупной, но для женщины — она была огромной. Странная — вот правильное слово, подходившее для описания ее жизни. У нее были широкие плечи и не менее широкие бедра. Длинные ноги и мощные руки. В ее груди было больше мышц, чем жира. Ее ладони были крупными, а ступни ненормально большими. И помимо прочего у нее была уродливая внешность с длинным лошадиным лицом и крупными зубами, которые не помещались во рту. Ей вовсе не хотелось, чтобы ей об этом напоминали. — Сиры, — начала она. — Не встречали ли вы по пути девочку три-на-десять лет? У нее голубые глаза и темно-рыжие волосы, и она может путешествовать в компании толстого краснолицего человека сорока лет.

Близорукий межевой рыцарь почесал в затылке: — Не припомню что-то такой девицы. А что это за темно-рыжие волосы?

— Красно-коричневые, — подсказал ему мужчина постарше. — Нет. Таких мы не встречали.

— Мы не видели такой, м’леди. — Ответил младший. — Давайте, спешивайтесь. Рыба почти готова. Вы голодны?

Она была голодна, это верно, но по-прежнему осторожна. Межевые рыцари имели плохую репутацию. — «Межевые рыцари и рыцари-разбойники два значения одного слова», — так гласит пословица. — «Эти двое не выглядят опасными». — А могу я услышать ваши имена, сиры?

— Я имею честь быть Сиром Крейгтоном Длинный Сук, о котором слагают песни, — ответил толстый. — Вы должны были слышать о моих подвигах на Черноводной. Мой товарищ — Сир Иллифер Неимущий.

Если кто-то и сочинил песню о подвигах Крейгтона Длинного сука, то Бриенна ее не слышала. Их имена значили для нее не больше, чем их оружие. На простом зеленом щите Сира Крейгона верхняя часть была закрашена коричневым фоном и имелась глубокая зазубрина от боевого топора. На щите Сира Иллифера был золотистый фон и нарисованная полоса горностаевого меха, хотя, судя по его виду, это был единственный герб, который он когда-либо на нем изображал. Ему было около шестидесяти. Его узкое морщинистое лицо было полускрыто под капюшоном залатанной груботканой мантии. На нем была кольчуга, но железо, словно веснушки, покрывали пятна ржавчины. Бриенна была на голову выше каждого из них, и что еще лучше — она была верхом, и лучше вооружена. — «Если я испугаюсь им подобных, то мне стоит сменять мой меч на пару вязальных спиц».

— Благодарю вас, добрые сиры, — ответила она. — Я с удовольствием разделю вашу форель. — Спрыгнув вниз, Бриенна расседлала свою кобылу и обтерла ее, прежде чем отпустить пастись. Она сложила свое оружие, щит и седельные сумки рядом с вязом. К этому времени форель уже дозрела. Сир Крейгтон подал ей рыбу, и она, скрестив ноги, уселась прямо на земле.

— Мы служим Сумеречному долу, м’леди, — продолжил беседу Длинный Сук, руками разрывая форель на части. — Вы могли бы ехать с нами. Дороги нынче опасны.

Бриенна могла бы многое ему рассказать об опасностях, поджидавших путников на дороге, и куда больше, чем мог знать он. — Спасибо, сир, но я не нуждаюсь в защите.

— Я настаиваю. Истинный рыцарь должен защищать слабый пол.

Она дотронулась до рукояти меча. — Меня защищает он, сир.

— Меч не может быть лучше мужчины, который им владеет.

— Я владею им довольно хорошо.

— Как хотите. Не пристало навязывать даме свое общество. Мы просто желаем чтобы вы безопасно добрались до Сумеречного дола. Трое могут доехать легче, чем один.

«Нас было трое, когда мы отъехали из Риверрана, но Джейме потерял руку, а Клеос Фрей жизнь». — Ваши лошади не смогут угнаться за моей. — Бурый мерин Сира Крейгтона был стар, с проваленной спиной и слезящимися глазами. У сира Иллифера лошадь выглядела худосочной или недокормленной.

— Мой конь отлично мне служил на Черноводной, — настаивал Сир Крейгтон. — Именно поэтому я устроил там славную резню и захватил дюжину ценных пленников. М’леди знакома с Сиром Гербертом Боллингом? И теперь уже не сумеете. Я его зарубил на месте. Когда звенят мечи, вы ни за что не увид’те спину Сира Крейгона Длинного Сука.

Его товарищ сухо хохотнул. — Крейг, отстань. Им п’добные не нуждаются в нам п’добных.

— Мне подобные? — Бриенна не поняла ни слова.

Сир Иллифер направил кривой палец в сторону ее щита. Хотя краска облупилась и выцвела герб был виден довольно ясно: черная летучая мышь на косо разделенном поле из золота и серебра. — У вас лживый щит, на который у вас нет прав. Дедушка моего дедушки помог убить последнего Лостона. С тех пор некому носить эту летучую мышь, черную, как и их деяния.

Это был тот самый щит, который нашел Сир Джейме в арсенале Харренхола. Бриенна обнаружила его в конюшне вместе с кобылой и кое-чем еще: с седлом, уздечкой, хауберком, большим шлемом, с парой кошельков с золотом и серебром и пергаментом на выдачу куда большей суммы, чем вместе взятые. — Я потеряла свой собственный, — объяснила она.

— Истинный рыцарь — вот единственный щит в котором нуждается девица. — Настойчиво провозгласил Сир Крейгтон.

Сир Иллифер не обратил на него ни капли внимания. — Босой ищет сапоги, замерзший — плащ. Но кто станет кутаться в плащ из позора? Лорд Лукас носил эту мышь, и его сообщник — Манфрид Черный Клобук, и его сын. К чему носить подобный щит, спрашиваю я себя, если только твои собственные грехи не хуже… и свежее. — Он обнажил свой кинжал — довольно уродливый кусок дешевого железа. — Женщина удивительно крупная и удивительно сильная, которая скрывает свои цвета. Крейг, подержи Тартскую Деву, вспоровшую Ренли его королевскую глотку.

— Это ложь. — Ренли Баратеон был для нее больше, чем просто король. Она влюбилась в него с первого взгляда, когда он прибыл в Тарт отметить свое совершеннолетие и получение титула лорда. Ее отец устроил в честь него празднование, и приказал ей обязательно явиться на прием, хотя обычно она пряталась в своей комнате как какая-нибудь раненая зверушка. Тогда она была не старше Сансы, и больше боялась осмеяния, чем удара меча. — «Они увидят, что я не красавица», — заявила она в тот день лорду Селвину. — «и будут надо мной смеяться». — Но лорд Вечерней Звезды был не преклонен.